14 часов с "Назаретом"
Ремесло переводчика предоставляет возможность испытать диаметрально противоположные эмоции в максимально сжатый срок. В одно мгновение ты - лучший друг, конфедент, наперсник (какие там ещё высокопарные слова вы помните?), в следующий момент вас смешивают с навозом и съедают с кашей. В общем, это ремесло как нельзя лучше подходит мазохистам, а себя к таковым я безусловно причисляю. Не в сексуальном смысле, тут у меня всё более-менее конвенционально, а в смысле умения нарочно затруднять себе жизнь. Хотя всё-таки в силу каких-то субъективных и объективных ограничений я не стал бы этим заниматься full-time (не мазохизмом - тут от меня мало что зависит, - переводом). И всё же есть что-то в этой работе, что я ни на что бы не променял. А именно - возможность почувствовать себя тем, кем я себе являюсь в самые честные минуты саморефлексии, - "своим среди чужих, и чужим среди своих". Например, любой поэт и писатель, пусть даже самых захудалый, состоявшийся лишь на ноготь мизинца, хорошо знает это пограничное состояние, когда ты не с теми и не с этими, потому что у тебя своё, возможно, совершенно умозрительное дело, которое никому другому увидеть не суждено. У Ольги Форш когда-то вычитал такое описание: по улицам Парижа (пусть, на самом деле я не помню) шагает разноликая, разноцветная толпа. И вдруг от толпы отделяется человек и вбегает в двери стоящей рядом часовни. Зачем? Потому что он увидел цветной витраж, и не мог упусть шанса взглянуть на эту разноцветную толпу с его обратной стороны. Мне кажется, эта черта - cтремление во что бы то ни стало посмотреть на толпу с другой стороны витража - роднит ремесло переводчика и писателя.
Группа "Назарет" была приглашена в Питер клубом байкеров, называющих себя "Оборотнями". На деле эти вурдалаки оказались совсем не страшными, а местами даже комичными. Дело в том, что в программу праздника входил карнавал, так что ничего удивительного не было в том, что на хищных заносчиво сверкающих байках рассекали по территории мотеля "Ольгино" розовые кролики, викинги и прочая экзотическая живность.
"Назарет" ждали с нетерпением, он был хоть и уже местами ржавым, но безусловным гвоздём программы. Прибыли дедушки рока с опозданием и потому времени на еду уже не оставалось. К девяти часам они должны были уже быть на сцене. Оборудовние, понятное дело, приехало особо и должно было быть расставлено на сцене, полной другого оборудования, обеспечивавшего голосом и другими звуками всех выступавших до того участников программы фестиваля. Меня "назаретяне" огорошили своим шотландским английским, который я поначалу понимал весьма приблизительно. Выуженные давным-давно из просмотра "Braveheart" слова почему-то не попадались. Но постепенно суматоха первых минут сменилась деловитостью приготовлений, и постепенно, практически без моего участия, все члены команды (а их с техниками было в общей сложности 9 человек) благополучно оказались доставленными в шатёр возле сцены, где ВИА под управлением Дэна МакКафферти предстояло подкрепиться и немного прийти в себя после марш-броска "Осло-Хельсинки-С.-Петербург". Первым распоряжением Дэна (или басиста Питера Агню, он у них тоже имеет решающий голос, я уж точно не помню) было вытолкать из шатра всех журналистов и прочую обслугу. Я с радостью это сделал и вышел вслед за всеми. Мы ещё не настолько близко были с ними знакомы, чтобы вместе вкушать шашлык из свинины, осетра и прочих морских чуд. И вообще из всех поездок я вынес один важный урок - не надо искать себе работу. Пока клиент не изъявил желание быть переведённым, пусть всё идёт как идёт. Я охотно даю возможность людям упржняться в своём английском, и пока меня не просят о помощи стою сбоку-припёку. Ту же ровно тактику я выбрал и здесь. Но не тут-то было. У ведущего всей этой рокерской вакханалии были на "Назарет" свои виды. Он всё придумал и отрепетировал в своём мозгу и по его раскладу после великолепной пятёрки волынщиков после короткого и блистательного конферанса из дыма и пиротехнических молний должны были выйти 3-е витязей прекрасных. а с ними дядька их - Дэн Маккафферти. Ведущий, он ди-джей местного радио, настолько возлюбил свою идею, что начал волноваться загодя - минут за пятнадцать до предполагаемого выхода "Назарета". Он поскочил ко мне и спросил, будут ли они готовы после волынщиков. Я робко вошёл в шатёр и поинтересовался. Дэн МакКафферти с набитым ртом что-то ответил по-шотландски. Я перевёл ведущему, что кажется будут. Дальше всё было как по нотам. Правда, партитура была явно чужой для ведущего шоу. После волынщиков он произнёс пламенный конферанс, пошутил о народных артистах России группе "Назарет", властной дланью отправил в небо ракеты фейерверка. Толпа начала бесноваться согласно расписанию, ведущий выпрыгнул из дыма и пламени с сияющим лицом и подскочил ко мне. - Они готовы? - Думаю, да, - хотел было крикнуть я, чтобы не остудить его энтузиазма, но на всякий случай поостерёгся. И как в воду глядел. Я шагнул в шатёр и спросил у Питера Агню: - А ю гайз рэди ту го? На что Питер Агню, на секунду утратив свой миролюбивый тон. рявкнул: итис нот ю ху тел ас вэн ту кам ап, ит ас ху тел ю вэн уи кам ап от стэйдж. Я выскочил из шатра, а мой ведущий уже был на сцене и всячески подбадривал аудиторию. Я сделал ему руками ахтунг-ахтунг, твоему блестящему плану кирдык. Но он не видел меня. он купался в лучах славы. Правда, когда вынырнул из лучей и осознал всю глубину облома и масштаб предательства, выругался и умчался со сцены, клянясь на ходу, что больше его сегодня не увидят. Он наверное уже вынашивал планы страшной мести, как он забанит в своих программах на одной из местных радиостанций группу "Назарет", как будет менять их песни в плэй-листах на "Скорпионз" и "Лэд Зеппелин". Правда, далеко он не ушёл, стал неподалёку с сигаретой злой на весь свет. А из шатра тем временем вышел их звуковик и медленно и важно пошёл на сцену, где к тому времени уже были расставлены родные назаретовские инструменты. Под несмолкающие выкрики уставшей и уже изрядно набравшейся за день аудитории он начал свои дотошные"чек-чек", "уан-ту-three", чем окончательно вывел из себя толпу. Скоро возле шатра появились ходоки из народа. Их пресс-секретарь заявил, что он лично привёл с собой пятьдесят человек и они все волнуются, приехал ли "Назарет" вообще. Если им, сказал главный ходок, не покажут МакКафферти живым и здоровым, они совершат страшное - уйдут с концерта. Он повернулся к своим трём коллегам и те беспорядочными кивками подтвердили серьёзность своих намерений.
Чек-чек и настройка продолжались пятьдесят пять минут. Я за это время успел помириться с ведущим и он уже готов был всё забыть "Назарету", если ему позволят выпустить их под его конферанс и очередную партию шутих и прочей пиротехники. Главный звуковик на своём ломаном английском вроде бы сказал, что ладно, пусть делает как хочет. Тот с благодарностью выскочил на сцену и опять сделал то, о чём мечтал. Но и в этот раз из дыма и пламени на сцену никто не вышел. Зато зазвучала шотландская волынка, вызвав у меня и многих присутствующих трудно объяснимую тоску в сердце, после чего на сцену стали подыматься один за одним Ли Агню (барабанщик), Питер Агню (бас-гитара), Джими Мариссон (гитара) и Дэн МакКафферти.
Описывать концерт дело неблагодарное, да и не смогу я это сделать с большим вкусом, так как никогда не был поклонником этой группы. Но последние две песни "Love Hurts" и "We're Animals" меня протащили по закоулкам памяти, заставили вспомнить бобинник "Астра" второго класса, принадлежавший Горышу и его старшему брату, моему тёзке.
Всё, что изливалось из его маломощных колонок, для того времени была круть поднебесная, поэтому любое напоминание об эпохе нашего музыкально-полового созревания, для меня дорого, и возможно даже бесценно. Дэн МакКафферти, начинавший свою музыкальную карьеру (http://www.nazarethdirect.co.uk/) как волынщик, совершенно покорил меня своим номером на этом древнем инструменте, под который шотландцы делают всё, что для них важно в жизни, даже ходят в атаку на поле боя. Он извлёк из этого бычьего пузыря такие космические звуки, что и Дидье Моруани и Жан-Мишель-Жар, окажись они рядом, обзавидовались бы.
За две песни до конца ко мне подошла одна из организаторов концерта и спросила, нельзя ли ребят попрость поскорее закончить концерт (а дело было уже к часу ночи), а то местная милиция приехала выразить недовольство. Я, как вы понимаете, на сцену за ответом не пошёл, потому что сцена там высокая, а рождённый переводить, летать не может.
К позднему ужину из 9 человек вышли только четверо: два звуковика - Уилл и Роберт, и Дэн МакКафферти с Питером Агню. Мы проболтали до половины шестого утра. К столу то и дело подходили фанаты. Один пришёл сфотографироваться: сначала один, потом с мальчиком, которого он в этом году усыновил. Мальчику было 20 лет, и он заявил, видимо как папа научил, что жить не может без группы "Назарет". Папа сказал, что группу "Назарет" он боготворит. Снялся с Дэном на мыльницу. Ушёл, и пришёл через полчаса. В первый раз в фотоаппарате, оказалось, не было плёнки. Когда я в третий раз переводил, что парень-отец воспитывался на группе и её боготворит, Дэн смущённо произнёс: "Но это всего лишь музыка". В этот момент он показался мне человеком, понимающим особо глубоко заповедь "не сотвори себе кумира". Пит Агню, раздухарившийся после коньяка, рассказывал, как ему нравится Россия, как они мечтали в годы "холодной войны" сюда приехать. Сначала ушёл спать он, потом Дэн. Он пил гораздо меньше, чем по его репутации ему было пить положено. Ему подарили 3,5-литровую бутылку водки "Флагман", но увезти её в Шотландию не представлялось возможным и потому он подарил эту бутылку мне. Но у нас дома водку как-то не пьют, так что я её отдал своему шефу, и он весь целый завтрашний день пропутешествовал с ней. Последними расходились техники Уилл и Роберт. Они пили за Россию с официантами, и последние рюмки были явно лишними - Роберт на ногах уже не держался. Во второй раз я убеждаюсь в очень простой истине - переводчику, если у него есть возможность, лучше удерживать звёзд и их персонал от чрезмерного употребления, потому что вчерашняя неумеренность бумерангом вернётся к тебе на утро трудностями пробуждения и сбора подопечных. Роберта, например, мы чуть не забыли в номере. Но надо отдать ему должное - от побудки до выхода из номера чуть помятым, но всё-таки готовым к самостоятельному передвижению, прошло не более 9 минут. Питер Агню был зол за то, что мы выехали на полчаса позже, но в автобусе забылся сном праведника. "Назарет" прошёл досмотр багажа так стремительно, что мы даже не успели с ними попрощаться. Будем надеяться, что не в последний раз виделись.
Следующая поездка готовится в Туапсе, на "Дискотеку 80-х" с Лиз Митчел (Бонни Эм), посмотрим, что готовит нам эта женщина, которая поёт.