Девять дней, восемь ночей - вот такой олинклюзив мы устроили себе в бомбоубежище.
Убежище у нас было в подвале школы. Возможно, не самый лучший и безопасный вариант, но, всё же лучше, чем сырой подвал многоэтажки.
В подвале (школьный тир) была достаточно большая комната, сухая и теплая, с работающей вентиляцией. Народ стянул туда все доступные лавочки и несколько столов. На лавочках же и спали.
В первые дни было очень много людей (а ещё кошек и собак). Столько, сколько мог вместить подвал и ещё чуть-чуть. Человек 300. Потом стало меньше. Кто-то возвращался домой, кто-то уезжал из города. Под конец нашего пребывания там оставалось человек сорок. В основном пенсионеры и женщины с детьми.
Днем мы бегали между тревогами домой, готовили еду или очень быстро за чем-то нужным в магазин. Очень быстро не удавалось, т.к. все маленькие домовые магазинчики были закрыты, магазины покрупнее в первые дни тоже были закрыты, а когда открылись - в очереди перед входом в магазин надо было отстоять часа два-три. К тому же, магазин мог внезапно закрыться из-за объявленной воздушной тревоги.
Когда мы пришли домой 4 марта, то поняли, что больше не можем вот так бегать ночевать в школу. Не сейчас. Не сейчас, потому что и свекровь и Мануна заболели. Поэтому мы остались дома. И на следующий день. И на следующий.
А у нашому бомбосховищі
Зранку дзвонять мирні будильники
Ті будильники, що донедавна
Підіймали людей варить каву
Підіймали гуляти з собаками,
Підіймали дясяточку бігати,
Підіймали дітей в школу йти
Тих дітей, що сплять зараз на лавочках.
А у нашому бомбосховищі
Зранку лунають телефонні дзвінки
В ті години, що донедавна
Були лиш для екстрених викликів.
А тепер це години надії, години "як ви?"
"у нас все нормально, ма,
вже прокинулись, всі живі"
Я ніколи в житті не думала,
Що буду спать в бомбосховищі
Я ніколи в житті не думала,
Що мій день не годинами мірятиметься,
А повітряної тривоги сповіщеннями
Я ніколи в житті не думала,
Що мірилом життя оберу
не любов,
а ворожії смерті.