Девальвация: выгоды и издержки
Вашему вниманию предлагается "нашумевшая" статья проф. В.Ф. Байнева, опубликованная в журнале "Финансы, учет, аудит" (2009, №10, с. 22-24) после нескольких долгих месяцев сомнений и мучительных раздумий ее редакции. В статье показано, что официальные обменные курсы национальных валют всех постсоветских стран, включая Республику Беларусь, искусственно занижены в несколько раз по сравнению со справедливым обменным курсом, который рассчитывается на основе паритета покупательной способности (ППС), исходя из равенства стоимости в разных странах набора из почти 3000 сопоставимых товаров и услуг. В то же время развитые страны, наоборот, устанавливают обменные курсы своих денежных единиц существенно (на 10-50%) выше ППС.
Доказано, что недооценка нашей национальной валюты исключительно выгодна западным странам, эмитирующим мировые валюты (доллары, евро и др.), а также отечественным посредникам-экспортерам, вывозящим ресурсы (прежде всего, сырьевые) на Запад. Для отечественных же обрабатывающих предприятий такая недооценка и, разумеется, ведущая к ней девальвация чревата дополнительными издержками, обусловливающими их (предприятий) искусственную убыточность и разрушение, то есть деиндустриализацию страны. Иными словами, характерная для всех периферийных стран недооценка их национальных денежных единиц - основной фактор их безвозмездного финансового донорства в пользу развитых держав мира, а значит, предпосылка кризисного, периферийного развития.
Обращаю внимание на то, что статья анализирует ситуацию, имевшую место до "плановой" девальвации начала 2009 г., которая, разумеется, лишь усугубила ситуацию нашей "эксплуатации долларом".
Девальвация: выгоды и издержки
Байнев Валерий Федорович, профессор кафедры менеджмента БГУ, д-р экон. наук, профессор
О негативном воздействии искусственно заниженного обменного курса национальной денежной единицы на экономику любой страны науке, в общем-то, хорошо известно. Так, теоретический вдохновитель шведской социально-экономической модели Г. Кассель в своей работе «Инфляция и валютный курс», исследовав это явление, пришел к выводу, что «страна, валюта которой недооценена, рассматривается как страдающая, и трудности ее положения ясны каждому». К сожалению, приходится признать, что сегодня эта азбучная истина понятна далеко не всем, ибо большинство экономистов в снижении обменного курса национальной денежной единицы видят одни лишь выгоды для экспортно-ориентированных предприятий. И при этом никого из них не смущает тот факт, что МВФ в качестве «платы» за выделение выгодного кредита почему-то требует от государства-заемщика существенной девальвации его национальной денежной единицы, которая, согласно логике наших экономистов, опять-таки «выгодна» все тому же кредитополучателю.
Прежде всего, следует отметить, что определение адекватного (справедливого) курса национальной валюты представляет собой достаточно сложную, но исключительно важную проблему. Его искажения неизбежно ведут к перераспределению дополнительных выгод и потерь между субъектами хозяйствования, как участвующими во внешнеэкономической деятельности, так и работающими на внутреннем рынке. Для объективного решения обозначенной проблемы развитые страны мира периодически рассчитывают паритеты покупательной способности (ППС) своих национальных денежных единиц по отношению к валютам других стран. При этом под ППС понимается соотношение между двумя денежными единицами, устанавливаемое по их реальной покупательной способности применительно к конкретному набору товаров и услуг. В частности, для базового (точного) расчета ППС в качестве такого набора (назовем его корзиной эквивалентных благ) использовалось 2956 продуктов, из которых 1410 приходилось на потребительские товары и услуги, а остальные 1546 - на производственные товары длительного пользования, включая машины и оборудование. Для ежемесячной корректировки ППС применяется «облегченная» корзина эквивалентных благ, включающая в себя набор из 92 товаров и услуг. По словам того же Г. Касселя, «паритеты покупательной силы представляют собой истинное равновесие валют и поэтому большая практическая ценность заключается в том, чтобы знать эти паритеты. На самом деле, это к ним мы должны обращаться в том случае, если желаем получить представление о действительной ценности валют, курсы которых подвержены произвольным и часто диким колебаниям…».
Очевидно, что обменный курс двух валют (например, доллара США и белорусского рубля) соответствует ППС в том случае, если и до обмена, и после него обладатель конвертируемой денежной суммы может приобрести одинаковое количество товаров и услуг (точнее, корзин экономических благ) в обеих странах. Так, например, в 2007 г. в Штатах и на мировом рынке одна корзина экономических благ в среднем стоила n долл. США, а в Беларуси ее цена равнялась 913∙n руб. Это значит, что справедливый обменный курс белорусского рубля по отношению к доллару США, соответствующий ППС, был равен 1:913. Поскольку тот же самый курс, установленный белорусским национальным банком, был существенно ниже - 1:2150, то это означает, что в 2007 г. официальный обменный курс белорусского рубля был искусственно занижен относительно ППС в k=2,35 раза (или, что то же самое, соотношение указанного курса и ППС составило m=1/k=0,43).
Кстати говоря, описанное явление тесно связано с одним удивительным парадоксом, о котором наши экономисты почему-то предпочитают молчать. Он проявляется в том, что страны бывшего СССР традиционно определяют свои ВВП существенно меньше тех значений, которыми эти же показатели оценивают, положим, США или международные финансовые институты. Читатель сам может легко убедиться в том, что, например, в 2007 г. статистические органы России определили ее ВВП в 1343,7 млрд долл. США, в то время как с точки зрения Всемирного банка и МВФ его значение соответствовало 2087,8 млрд долл. США. Аналогичная картина наблюдается и в других странах ЕврАзЭС, включая Республику Беларусь, для которой указанные значения в 2007 г. составили соответственно 44,7 и 105,3 млрд долл. США (см. табл. 1).
Таблица 1 - Соотношение официального и определяемого ППС (справедливого) обменных курсов национальной валюты в некоторых развитых странах мира и государствах ЕврАзЭС в 2007 г.
Страна
ВВП по официальному обменному курсу национальной валюты, млрд долл. США
ВВП по ППС, млрд долл. США
Соотношение официального обменного курса национальной валюты и ППС (m), разы
Масштаб искусственного занижения официального курса национальной валюты относительно ППС (k), разы
Великобритания
2772,6
2137,4
1,28
0,78
Франция
2560,3
2046,9
1,25
0,80
Германия
3322,2
2809,7
1,18
0,85
Россия
1343,7
2087,8
0,64
1,56
Казахстан
104,5
167,7
0,62
1,61
Беларусь
44,7
105,3
0,42
2,35
Кыргызстан
3,9
10,4
0,38
2,63
Таджикистан
3,7
11,8
0,31
3,19
Источник: рассчитано автором с использованием информации Интернет-сайтов МВФ и Всемирного банка, а также статических ежегодников Статкомитета СНГ.
Столь существенные расхождения в оценках ВВП возникают исключительно из-за отклонения (искусственного занижения) официальных обменных курсов национальных валют стран бывшего СССР от ППС. И действительно, если ВВП страны представить в виде совокупности Q корзин экономических благ, произведенных в ее хозяйстве в течение года, то для внешних экспертов этот показатель, исходя из стоимости такой корзины на мировом рынке (см. выше), соответствует значению n∙Q долл. США. Белорусские эксперты оценивают свой ВВП, исходя из стоимости этой корзины на внутреннем рынке (см. выше), величиной 913∙n∙Q руб. Последнее произведение при использовании официального обменного курса рубля соответствует ВВП, равному 913∙n∙Q/2150 = n∙Q/2,35 долл. США, что в те же k раз меньше оценок внешних экспертов. Таким образом, очевидно, что для определения величины искусственного занижения официального обменного курса национальной валюты относительно ППС достаточно разделить ВВП, оцененный международными организациями (например, МВФ или Всемирным банком) на базе ППС, на тот же самый показатель, рассчитанный отечественными экспертами на основе официального обменного курса.
Осуществленный с использованием данной методологии анализ динамики курсов национальных денежных единиц разных стран по отношению к доллару США, рассчитанных по ППС и определенных по данным центрального (национального) банка, позволяет обнаружить еще одну удивительную закономерность. В развитых и успешно догоняющих их странах официальный обменный курс национальной валюты, как правило, весьма близок к ППС или даже заметно (в 1,2-1,3 раза) выше его. Вместе с тем в развивающихся и переходных государствах официальный обменный курс национальной валюты, наоборот, искусственно в разы занижен по отношению к справедливому, определяемому ППС, курсу (см. табл. 1).
Как это отмечалось выше, отклонения официального обменного курса в ту или иную сторону от ППС позволяют одним участникам валютно-обменных операций получать дополнительные выгоды, а другим нести необоснованные издержки. И действительно, владелец суммы в n долл. США является обладателем всего лишь одной корзины экономических благ, исходя из ее стоимости на мировом рынке и невозможности покупки товаров за иностранную валюту на территориях суверенных государств. После обмена указанной суммы в коммерческом банке по официальному обменному курсу, положим, на белорусские рубли ее владелец становится обладателем k=2,35 корзин экономических благ и, соответственно, наоборот. Кстати, согласно предварительным оценкам МВФ, официальный обменный курс белорусского рубля по отношению к доллару США по итогам 2008 г. (к моменту его девальвации) также был ниже ППС в k=2,16 раза, что соответствовало его справедливому обменному курсу 991 руб. за долл. США.
Таким образом, для объективного анализа распределения выгод и издержек от участия в валютно-обменных операциях необходимо сформулировать следующее правило. В условиях искусственно заниженного относительно ППС официального обменного курса национальной валюты каждая валютно-обменная операция типа Money/Деньги (М/Д) обеспечивает предприятию увеличение объема располагаемых им реальных экономических благ (товаров и услуг) в k раз, в то время как обратная операция типа Деньги/Money (Д/М), наоборот, ведет к существенному, в k раз, снижению этого объема. При этом размер указанного выигрыша/проигрыша и, соответственно, повышения/снижения эффективности хозяйственной деятельности предприятия всецело зависит от k - масштаба занижения обменного курса национальной валюты относительно ППС.
Использование данного правила позволяет выявить тех участников хозяйственной деятельности, которые выигрывают и проигрывают от девальвации национальной валюты. При этом необходимо рассмотреть следующие группы отечественных предприятий.
1 группа - производственные предприятия, приобретающие ресурсы на мировом рынке и реализующие свою продукцию отечественному потребителю. Каждое такое предприятие для закупки ресурсов вынуждено покупать валюту в рамках операции Д/M, что, согласно изложенному выше правилу, ведет к потерям реальных благ и снижает эффективность его хозяйственной деятельности в k раз за счет одной только валютно-обменной операции.
Проиллюстрируем данный вывод следующим примером. Положим, что отечественное предприятие для производства двух корзин экономических благ продукции использует ресурсы в объеме одной такой корзины. По натуральным показателям оно работает исключительно эффективно, обеспечивая прибыль не менее 100%. Поскольку одна корзина экономических благ на мировом рынке стоит n долл. США, то на покупку требуемой валюты в коммерческом банке предприятие вынуждено авансировать 2150∙n руб. Реализация произведенной продукции на внутреннем рынке возвращает такому предприятию всего лишь 2∙913∙n руб., что ставит его на грань выживания. Так, в одном из отечественных научных изданий приведены конкретные расчеты, отражающие катастрофическое снижение рентабельности с 25,5 до 1,5% отечественного промышленного предприятия за счет одного только искусственно заниженного относительно ППС обменного курса белорусского рубля при прочих равных условиях (см. журнал «Новая экономика». - 2008. - №5-6. - С. 36). Таким образом, очевидно, что искаженный, заниженный относительно ППС, официальный обменный курс национальной валюты крайне негативно воздействует на деятельность отечественных производственных предприятий, удовлетворяющих внутренний спрос, финансовые результаты которых ухудшаются в k раз за счет одних только валютно-обменных операций.
2 группа - экспортно-ориентированные производственные предприятия, приобретающие ресурсы и реализующие свою продукцию на мировом рынке. Как и в предыдущем случае, каждое такое предприятие для закупки ресурсов вынуждено приобретать валюту, прибегая к операции Д/M. Последняя, согласно изложенному выше правилу, ведет к потере реальных ресурсов и тем самым снижает эффективность хозяйственной деятельности в k раз. Однако после реализации произведенной продукции на мировом рынке и обмена вырученной суммы в иностранной валюте на рубли в рамках операции M/Д такое предприятие, согласно тому же правилу, «отыгрывает» снижение эффективности, допущенное в процессе приобретения ресурсов за иностранную валюту. Следовательно, вопреки широко распространенному мнению, экспортно-ориентированные производственные предприятия не получают никаких выгод от девальвации национальной валюты, а всего лишь сохраняют «статус-кво» своей хозяйственной эффективности. Однако на фоне быстро деградирующих за счет заниженного курса национальной валюты предприятий, отнесенных нами к 1 группе, создается иллюзия серьезных преимуществ экспортно-ориентированных компаний, обеспечиваемых девальвацией национальной валюты.
3 группа - экспортно-ориентированные торгово-посреднические структуры, скупающие продукцию на отечественном рынке и реализующие ее за рубежом за иностранную валюту. Включая в кругооборот своих оборотных средств валютно-обменную операцию М/Д, такие компании, согласно изложенному выше правилу, в k раз наращивают располагаемые ими реальные блага и соответственно увеличивают эффективность своей хозяйственной деятельности за счет одних только валютно-обменных операций. И действительно, каждая такая фирма, авансировав 913∙n руб. на приобретение внутри страны одной корзины экономических благ и реализовав ее на мировом рынке за n долл. США, после обмена вырученной валюты в банке будет иметь уже 2150∙n руб. Это означает, что конвертирование долларов в белорусские рубли дает такой фирме возможность нарастить авансированный оборотный капитал в k раз. В итоге вырученная сумма позволяет приобрести в Беларуси уже более 2,3 корзин экономических благ, вывезти их за рубеж, ввезти в страну доллары, обменять их на рубли для закупки еще большего количества товаров и услуг и т.д. по замкнутому кругу, обеспечивающему баснословное наращивание капиталов. Очевидно, что выигрыш таких экспортно-ориентированных фирм возникает за счет издержек предприятий 1 группы, поставляющих ресурсы для их спекулятивно-посреднической деятельности.
Разумеется, такие экспортно-ориентированные посредники кровно заинтересованы в дальнейшей девальвации национальной валюты и наращивании массированного вывоза реальных благ за рубеж. Деятельность аналогичных экспортно-ориентированных, с позволения сказать, предприятий сродни функционированию насосов, тотально «выкачивающих» реальные блага на Запад и замещающих их внутри страны главной продукцией США - «бумажками с картинками». Кроме того, понятно, что развитые страны получают доступ к нашим ресурсам, что называется по дешевке, скупая их в k раз дешевле справедливой, определяемой ППС, стоимости. Таким образом, деятельность подобных фирм всецело устраивает и потому поощряется Западом, воочию столкнувшимся в XXI веке с сырьевой и энергетической проблемами и таким образом решающим их за счет остального мира.
4 группа - предприятия сырьевого сектора национальной экономики, добывающие ресурсы из недр и реализующие свою продукцию в условиях открытой экономики. Последнее требование является ключевым в рамках навязываемой Западом либерально-рыночной доктрины развития, так как возможность продажи сырьевых товаров как за рубеж, так и внутри страны объективно ведет к выравниванию цен на сырье в рамках всего глобализованного пространства. При этом предприятия сырьевого сектора устанавливают такие внутренние цены на сырьевые ресурсы для отечественного потребителя, которые эквивалентны доходу от их продажи на Запад, включая существенный выигрыш от обмена иностранной валюты в рамках валютно-обменной операции M/Д. В итоге, отечественные предприятия 1 и 2 групп могут приобретать ресурсы как на мировом, так и на внутреннем рынке. И хотя в последнем случае им нет надобности прибегать к разорительной для них валютно-обменной операции типа Д/M, внутренние цены на сырье устанавливаются на таком высоком уровне, что они уже включают в себя их издержки от указанной операции. Следовательно, деятельность сырьевых предприятий в условиях либерально-рыночной экономики способствует возникновению кратных ценовых диспропорций между стоимостью продукции, предназначенной для отечественных потребителей, и товаров сырьевой группы путем экономически необоснованного роста на последние. Разумеется, девальвация национальной валюты исключительно выгодна предприятиям сырьевого сектора экономики, что убедительно подтверждается, например, фактами стремительного приумножения олигархических капиталов на беспощадной эксплуатации российских недр.
По результатам осуществленного анализа выгод и издержек, возникающих в процессе навязанной нам извне девальвации национальной валюты, можно сделать следующие выводы. Во-первых, официальный обменный курс национальных валют всех стран ЕврАзЭС, включая Республику Беларусь, даже до нынешней девальвации был кратно занижен относительно справедливого, определяемого ППС, обменного курса. Во-вторых, отклонение (занижение) официального обменного курса национальной валюты объективно ведет к масштабному снижению финансовой эффективности отечественных производственных предприятий за счет необоснованного «вымывания» их оборотных средств в пользу всевозможных торгово-посреднических и банковских структур, а также сырьевых компаний. Вопреки бытующей поверхностной точке зрения отечественные экспортно-ориентированные производственные предприятия, сохраняя статус-кво, сами по себе не получают каких-либо выгод от занижения официального обменного курса национальной валюты. Однако с учетом параллельного угнетения деятельности отечественных производственных компаний, поставляющих продукцию на внутренний рынок, можно вести речь о девальвации национальной денежной единицы (особенно в условиях ее и без того кратно заниженного обменного курса), как о факторе деиндустриализации национальной экономики. Неслучайно заслуженный работник промышленности Республики Беларусь проф. С.А. Пелих неустанно указывает на то, что «курс нашего рубля к доллару в 3 раза ниже паритета покупательной способности, что свидетельствует о неэквивалентном обмене наших товаров и услуг и громадных потерях для экономики страны… Это законсервировало наше промышленное производство, которое неуклонно теряет свои позиции на международной арене» (см. «Белорусский экономический журнал». - 2004. - № 3. - С. 124-125). В-третьих, важно четко осознать, что настойчивые требования со стороны мировых кредиторов по девальвации денежных единиц государств-заемщиков всецело связаны с желанием технологически развитых стран экспортировать вовне негативные результаты сгенерированного ими кризиса и решить свои сырьевые, энергетические, экологические, финансовые проблемы за счет остального мира. Наряду с банальной долговой кабалой подобные связанные кредиты международных финансовых организаций нацелены на поощрение дальнейшей деиндустриализации развивающихся и переходных стран, а также, как правило, тесно увязаны с экономией бюджетных расходов на социальные нужды и снижением уровня жизни (и численности) их населения. Конечная не декларируемая цель реализации указанных условий - сокращение потребления дефицитных природных ресурсов, которые предназначены для «золотого миллиарда», однако, вероятно, по какому-то странному недоразумению почему-то достались другим народам.
Решение перечисленных проблем потребует от государств реализации эффективной промышленной политики, обеспечивающей предотвращение запланированной нашими заокеанскими «друзьями» деиндустриализации стран ЕврАзЭС и компенсацию «вымывания» оборотных средств их предприятий. В перечне возможных мер следует назвать существенное усиление валютного контроля, изменение (ужесточение) режима конвертируемости национальной валюты, а также резкое снижение налоговой нагрузки, стоимости кредитных и валютных ресурсов для крупных промышленно-производственных компаний. При этом речь идет не о создании дополнительных конкурентных преимуществ таким предприятиям, а всего лишь о компенсации причиненного им ущерба от вынужденного искусственно заниженного обменного курса национальной валюты. В связи с этим вызывают полное одобрение озвученные высшим руководством Беларуси планы по всесторонней поддержке отечественных промышленных предприятий в условиях набирающего силу мирового финансового кризиса. Кроме того, на наш взгляд, необходимо принять дополнительные меры по защите от подчинения иностранному капиталу банковского, сырьевого, экспортно-торгового секторов национальной экономики, которые, как это было показано выше, за счет заниженного обменного курса национальной валюты получают колоссальный необоснованный (рентный) доход, напрямую не связанный с эффективностью их функционирования.
Однако в идеале странам ЕврАзЭс необходимо предпринять коллективные действия по устранению допущенных вопиющих отклонений параметров функционирования их монетарных сфер от общепринятых во всем цивилизованном мире значений (см., например, «Финансы, учет, аудит». - 2006. - №7. - С. 24-25). Речь идет о кратном повышении коэффициента монетизации экономики до 60-100% от ВВП и обменного курса национальной валюты до определяемого ППС уровня, а также о дедолларизации национальных экономик стран бывшего СССР. Без этого мы навеки обречены импортировать и покорно утилизировать негативные последствия нынешнего и всех последующих глобальных финансово-экономических кризисов.