Ювелирика Бай-Го-Фу
СЕРЕБРОНЗА
Снаружи: шум буквальный - искрами в лицо,
сквозь кожу обжигает слепки представлений
в сознании, звуча к началам нервных окончаний.
Внутри: по краю света вырванные вплавь
слова на ощупь выбираются из шума,
сбиваясь в текст (но не с пути, не с ритма в стадо - в стаю!).
Тельцами шелестит читательская кровь...
Ещё раз сделал то, что в позапрошлом было
единым целым: в космосе - ни полночи, ни полдня...
БЕСЧИСЛЕННЫЙ БАЙКОВНИК
1
Моей жене Кате
Мой ослёнок золотистый
На нескошенном лугу
Щиплет солнечные листья
И не щиплет шелуху.
День из мёда сотворенный
Расцветает на траве.
Бродит в платьишке ослёнок
С хохолком на голове.
А в лесу дремучем волки
Нагуляли аппетит.
Тень сердечная на ёлке
Головою вниз висит.
Сумрак режет по живому,
Дальше - тёмная вода
И небес надмирный омут
Без суда и без следа…
Даль безмолвно зеленеет,
Травы шепчут-шелестят,
Что опасностью болеет
Лес для маленьких ослят.
2
Тишина блестит очками,
В небе тёмная луна.
Здесь сморчками и строчками
Вся земля заражена.
Мой русскоязычный лес -
Здесь я умер, здесь воскрес.
Лик размазан облаками,
Замерла в полёте мышь.
Окружённая шагами,
Ты испуганно молчишь.
Лес глядит под сердце нам,
Вырубленный пополам.
Обгоревшая иконка
По краям - моя вина.
Нерождённого ребёнка
Ноша наша дотемна.
Кольца флейты плавно стелют
Чужеродных звуков дым.
И внутри своих петелек,
Каждый порознь мы сидим.
3
Памяти Н. С. Байкова
Ни кола я, ни двора я,
Не имею, не хочу я.
Не горюя -
Не сгорю я.
У Святого Николая,
Язвой духа не хворая,
Я за пазухой ночую.
4
Памяти Т.Ф. Байковой (Антоновой)
здесь когда-то были тополя
а теперь советских три рубля
скользкая тропинка мимо школы
золотой зимой снег порошковый
вид во двор из моего окна
с шестьдесят четвёртого рожна
здесь от малой охты по большой
среднеохтинский разлом прошёл
у домов покрой военнопленный
им по-фински море по колено
ветер заряжается с невы
чтобы выбить дурь из головы
я родился в пятьдесят восьмом
смольнинский тринадцатый роддом
вышло - две июльских единицы
так не дай им Бог перекреститься
два галчонка дома ждут меня
до свиданья мама это я
5
«… не хочу помидорки, хочу лучка!»
сказала Катя Бай-Го-Фу
Кто-то маленький и сладкий
Рос из горькой шоколадки,
Рос и вдоль и поперёк,
Без расчётов наперёд.
Чёрный хлеб, яичко всмятку,
Чай с вареньицем вприсядку.
Кукол ангельский улов
Щебетал из всех углов.
А слова играли в прятки,
Рассыпались в беспорядке,
Из улыбок всем и вся,
Смехом по полу скользя.
Шевелились топотульки
В чистом небе на прогулке,
Глазки щурились на свет,
Отражённый от конфет.
Кто-то маленький вприпрыжку,
На заглавной точке книжку
Отложив, летел с небес
Кувырком за город в лес.
В солнечном сплетенье леса
Шла торжественная месса -
Звукоряд рабочих пчёл.
Кто-то маленький их счёл
За своих друзей по лету,
По природе и по свету,
По деревьям и цветам -
Значит, мёд - напополам...
Расплелись на снег косички -
Время ловит их с поличным.
Каждый выгоревший год,
Как прыжок наоборот.
Спят и сын, и муж-зануда,
Чмокнут в щёчку и - привет.
Ночь. Супружества запруда.
Шкаф. За тряпками - скелет.
Распушила хвост комета
Над домами за окном…
Крошки звуков. Горстка света.
Полтаблетки перед сном.
6
Ближний космос. Поздний вечер.
Нервный срыв. Обратный свет.
Спит мой женский человечек
С обезьянкой в голове.
Что им снится вверх по кругу
Через крохотную чушь?..
За окном пустая ругань.
За стеною пьяный муж.
Почему, зачем, откуда,
Кто я, что я и куда?
В сердце - грязная посуда,
В жилах - жирная вода.
Мне в лице своём неловко
Наблюдать с утра сто грамм.
Изо рта торчит верёвка
По рукам и по ногам.
Отставая в небо взглядом,
Где болит звезда «полынь»,
Мне судьба: с изжогой рядом
Умереть из-под полы.
Ум за разум - не ответчик,
Даже если даст ответ.
Спит мой женский человечек
С обезьянкой в голове.
7
Моему неожиданному сыну
Наш Антошка встал на ножки
И потопал по дорожке,
Рядом с ним Святой Антоний
С добрым утром на иконе.
В редколесье птичьи трели
Сверлят дырочки на слух.
Ветерок сопит в пропеллер -
Дремлет облачный пастух.
Где-то в солнечной глубинке
Улыбнулся львёнок свинке,
Колокольчик с огоньками
За язык звенит боками.
В детстве час - по чайной ложке,
Сто шагов - счастливый путь.
Шаг навстречу - и к Антошке
Вышло время отдохнуть.
Лёг Антошка на животик,
Травку ручками разводит
И знакомится-играет
С насекомыми мирами.
Дальше - больше, топай смело,
Не сгорая, но - горя,
Между прочим, между делом,
Между нами говоря!
***
Памяти Бобрышевой Т.
На дне двух лиц, случайно совмещенных,
Туземец плоскости зеркальных качеств
Искал единство паруса и ветра,
Растягиваясь в сумерках движенья…
***
Юный Боже лесных фотографий
Трепет сферы воздушных девичеств
Принимал как свою бесконечность.
Полыхающим снегом окутан,
Он разбитые чаши событий
Наполнял отражением мёда.
Внутривенное солнце в зените -
Время выхода в собственный космос,
Изразцовое время2 (в квадрате),
Где в растительном омуте текста
Обитает загробная рыба,
Как сестра без сестры и без брата.
Отрываясь от берега ночи
На исходе бессонницы летней,
Принимая свою бесконечность,
Я смотрел на полярные звезды,
Как рассвет отделялся от волка
Обнаженного кровью оленьей.
***
Душа от тела отрывает кровь -
Ей влага зрячая разумней после тела.
Сухая глина возвратится вновь,
Туда, откуда свыше прилетела.
Оттуда осень кажется весной,
Там свет по кубикам возводится в квадраты,
Туда проснётся то, что было мной,
Без имени и сумеречной даты.
***
и веселье мне не в радость
не в печаль и грусть
не повысить водкой градус
не напиться в плюс
не разинуть в небо крылья
не сморгнуть на дно
до последней капли был я
кем-то всё равно
растревожились вороны
в тёмных тополях
ни к чему приговорённый
я стою в дверях
всё закончится сквозь стены
в сумеречный снег
из угла своей вселенной
выйдет человек
и отмеченный на солнце
по задворкам лет
он исчезнет без пропорций
в дырочку на свет
***
Ольге К.
Колумб открыл Америку
а я открыл Кривулина -
от берега до берега
всё свежестью прокурено
пожизненная линия
отмотанная за полночь
под снегом в небо клинопись
следы кошачьих тапочек
безрукопись 2
принимая на веру лекарство от силы раз в месяц
утоляешь все слабости с корнем целительной смесью
разряжаются ёмкости за горизонты событий
простирая различия между покоем и прытью
собирается дождь надо мной посмеяться сквозь слёзы
за житьё за бытьё за приливы собачьего вальса
переменная облачность радужно пенится оземь
обведённая в танце вокруг безымянного пальца
как дела как семья как работа как жизнь как здоровье
из пустого в порожнее переливание крови
но Господь нас из комы выводит на чистую воду
вдоль по питерской летом две тысячи этого года
безрукопись 3
распускается роза по ниточке
с миру мне на рубаху смирительную
униформа букашки прожиточной
рукава до сырой земли вытянуты
выше сил моих Слово Заветное
рвут на буквы закона общественного
начинённые встречными ветрами
доказательства духа вещественные
знаки плюсов - скрещения минусов -
нам возможность до боли ниспосланная
из-под камня лежачего сдвинуться
с места общего в личное пользованье
горьким опытом делятся атомы
наделяя нас жалкими смайликами
я веду свой огонь по накатанной
колее взяв за ручку как маленького
безрукопись 5
в кольце концов замкнувшем обручальный палец
с учётом времени и сил ушедших на покой
я заискрил в гипертоническом запале
и разорвался освещённый огненной водой
теперь дышу на ладан винными парами
над городом описывая мёртвую петлю
во всех деталях я последними словами
своё болото петербургское хвалю
свинец терновый в голове пускает корни
метеоритный дождь смывает времени следы
мой поезд у платформы на расправу скорый
стоит навстречу вечному огню впритык
***
Полнолуние молится в сторону сонной артерии.
Вниз словами шевелится книжная пыль эзотерики.
Заколочена кровь. Заживает Второе Пришествие.
Утопая в часах, друг за друга цепляются шéстерни.
Время ходит е-два - е-четыре за линию вечности.
Храм от света отрезан горящими в золото свечками.
Осыпается дно. На зубах сокровенное крошево.
Затекают конечности в щели дальнейшего прошлого.
Я учился любить на живых организмах по полочкам.
Занимался огнём, проходя курс ранений осколочных.
Закрывался в глаза. Выживал из ума до последнего.
О себе сам с собой разговаривал через посредника.
Нет сегодня, нет завтра, нет будущей жизни над пропастью.
Посторонние мысли приходят священными тропами.
Проливается боль. Мой клинический ангел беспомощен.
Полнолуние молится в тонком сиянии облачном.