Как я душил свободную журналистику
Оригинал текста (как всегда) взят отсюда, с моего основного блога Hvatkin.com
Когда-то незапамятно давно мне со-товарищи принадлежала газета. Это было утлое уездное, глубоко провинциальное издание на один разворот. Газета была районная (райцентра), денег у райцентра не было, газета же принадлежала худшему собственнику: "трудовому коллективу", и была совсем нищая безо всякой надежды на инвестиции. Частные объявления и негустая реклама могли только окупить тех, кто их верстает, копились долги по налогам, аренде помещения, перед типографией, и так далее. В общем, типичная провинциальная нищета и вечная ходьба с протянутой рукой...
Один из этого "трудового коллектива" оказался достаточно ушлым, он собрал дольки остальных и решил радикально продаться. А мы как раз заходили в район, начиная там стройку (дело происходило в середине нулевых). Ну и продавалась эта газета вообще считай за даром, а бюджет, чтоб только она совсем не померла, был совершенно мизерный по моим меркам. В общем, не о чем говорить. Купил.
Ещё потому купил, что схематоз интересный можно было прокрутить с помощью собственной газеты: тогдашний закон обязывал публиковать информацию о всяких конкурсах, тендерах, или распродаже имущества должника-банкрота (он и сейчас обязывает, только более конкретно), а где именно публиковать - не рассказывал. Ну и представьте, как удобно: распубликовал в собственной газете объяву про тендер, у неё итак тираж - 5 000 экземпляров в лучшие годы был, а ты его снизил до полутора тысяч, да весь этот тираж сам у себя купил, и - усё. Обиженный враг, не узнавший о конкурсе, и, соответственно, на него не попавший, в обжаловании результатов в суде заявит в том числе о том, что ты не опубликовал объявление, а ты - хуяк: пожалте, господин судья, вот же, в газете (имени меня) чёрным по-русскому написано! А то, что этот поц такой газеты не видал - так на то он и лошара, простите мой французский, ваша честь... в общем, сосите пипису, лузерки и отвалите от законного победителяпростите, увлёкся.
Работники мои за мизерабельность и никчёмность прозвали в шутку эту газетёнку "Рупор Эпохи". Так она и будет называться в рассказе.
Спустя год вот такого вот шлангования (не парило, т.к. бюджет газеты не менялся, даже сокращался иногда) пришёл ко мне неожиданно божий человек. Так себе человек, второй свежести. Представился из тех мест, где Рупор Эпохи чудит. Фамилия его, скажем, была Дрынкин (я все фамилии и географию мест по традиции изменяю до полной неузнаваемости, не удивляйтесь нестыковкам). Брюнет, склонный к полноте, два подбородка, дешёвые очки в роговой оправе, плохонький пиджак на засаленый свитерок, причёсочка "лесное озеро", пузико яичком - в общем, ничем себе непримечательный человечек. Говорит: я - Дрынкин. И смотрит многозначительно.
Видя, что фамилия не производит впечатления, добавил, теряя надежду: "ну, тот самый..."
Оказалось, Дрынкин - журналист-расстрига. Его выгнали за правду-матку (разумеется, за что ж ещё?!) из одной областной газеты - он прибился к какому-то скучному около научному журналу, где просиживал штаны за минимальную зп, а реально занимался бурно развивающимся в тот момент информационным интернет-стартапом, в котором тоже умудрился даже по тем ещё, куда как вегетарианским временам, когда вся журналистская вольница ещё не раздуплила в массе своей, куда катимся, ещё многие верили, что разгон НТВ - "спор хозяйствующих субъектов", а ТВ-6 вообще не тронут, - вот по тем вот временам этот поц умудрился что-то такое скандальное написать, что его вынуждены были попереть даже из интернет-стартапа.
Мне б на этой стадии насторожиться, да завернуть его к хуям. Не было бы массы проблем. Щас-то оно, конечно, со смехом вспоминается, когда всё хорошо закончилось, а тогда-то не до смеху было, в общем-то.
Аз грешен. Все мы имеем свои слабости. Я вот питаю слабость к таким по-хорошему ебанутым людям, как Дрынкин. Ни умом особо не вышел он, ни внешностью. Ни жены хорошей не было ему дано, ни детей, ни социального успеха хоть какого-нибудь. Ему тогда годов было, как мне сейчас, я так понимаю. Ни кола, ни двора... Квартирка от матушки, в этом самом уезде, с видом на унылую окраину и поезда, да он в ней, один, как в попе дырочка, тупиковая ветвь эволюции дрынкинского рода... Но дал ему дьявол в наказание за неведомые грехи предков какое-то обострённое чувство правды. И ведь так интересно оно у него работало - избирательно! Однако, уж если заденешь этот нерв - себе на погибель накопает, но не смолчит!
В общем, договорились примерно так: у вас не было газеты? Я сделаю вам ГАЗЕТУ. Газету с большой буквы этого слова! Даже денег вваливать не придётся - очередь за тиражами будет стоять.
Ох, тут он не соврал. Денег пришлось вваливать, чтоб потом скандалы замять, в газету вваливать не пришлось, факт.
Сделали Дрынкина главредом. Натерпевшийся всякого трудовой коллектив (там всего-то три чела на постоянку работали, не считая главреда-дедка за 70) даже с некоторым энтузиазмом воспринял назначение: "на раене" его знали. Для них его фамилия не была пустым звуком, как для меня.
...От такого невиданного для себя карьерного взлёта Дрынкин (рассказывали) даже запил. Но впрочем, алкоголь он тоже не любил, как и все остальные земные радости. Тусклый в этом смысле человечек. Поэтому вскоре начал трудиться.
Скандал случился на втором выпуске Дрынкина. Я, чессгря, и думать-то забыл про этого чудодея, когда мне позвонил ажно цельный губернатор той области, в которой был уезд, в котором была уездная газета, в которой рулить мною был поставлен Дрынкин.
...Иван Данилович, губернатор Н-ской области в те годы, мужчина был (и остаётся) хороший. Тоже - типаж, стандартный эталон своей эпохи: три уголовных дела (так и похеренных на разных стадиях), два расследования Счётной палаты, неизменно подтверждающие многомиллиардный перерасход и нецелевое использование бюджетных средств, что, наверное, в кремлёвской системе сродни опознавалке "свой - чужой" и служит признаком абсолютной лояльности, как похвальная грамота для пионера-участника игры "Зарница"; пара инфарктов, крупные счета оффшоров в зарубежных банках, приятная недвижимость и доли во многих бизнесах, сейчас уже дети рулят в основном (семья у Ивана Даниловича большая, жён одних только аж три по этапам жизненного пути разбросано, и у каждой от него дети), как венец этой типичной карьеры российского государственника нынче - место в Совете Федерации, плюс всякое там бонусом: тут Советник, там Председатель комиссии, тут поверенный, там доверенный, ну, в общем, типичный губернатор (щас уже бывший), что там говорить. Кстати, он ещё в редколлегии какого-то журнала числится, типа "Вестник Черноземья", так что, можно сказать, стал коллегой Дрынкина, хе-хе. На старости лет.
Добрый, не глупый, простой (но с хитринкой) крестьянский мужик, любящий толстомясых баб "чтоб было за что ущипнуть!", вкусно жрать, а главное - охоту в родной губернии, да ещё с подвыпертами всякими, да в любимом охотхозяйстве, да так, чтоб после - в баню, после - стол, свежатинка, ну и девки там уж - куда без них-то?!
Слёзы умиления от воспоминаний прям наворачиваются, как вспомню. Молодые все были... Любимой забавой, вспоминаю, было - девок голыми заставить в сугроб прыгать с конька крыльца бани. После парилки. Они визжат, а Данилыч радуется, как ребёнок... (тут аффтар сделал паузу, утёр набежавшие слёзы умиления, сглотнул комок в горле - тута, в эмиграции, в сандиегщине этой мериканской, такого уж точно не встретишь! - и немедленно принял успокоительного сто грамм, двенадцатилетней выдержки).
Щас-то уж, конечно, небось, без таких загулов: с двумя инфарктами уже не попрыгаешь, да и годков ему - за шестьдесят, теперь кашки кушать да лишь изредка стопочку по праздникам. Хотя на охоту ездит, мне рассказывали.
Мы, конечно, друзьями быть не могли: я на двадцать с лишним лет его моложе. Поэтому для меня он был Иван Данилович, а я для него - Паша. Тактику я с первой встречи выбрал правильную: слушать со вниманием и выражением на лице "учитель, научи!". И заносить. Слушать и заносить. Деньги - то, что нужно всем. А уважение и взаимопонимание - от "учитель, научи". Такие, как Иван Данилыч, страсть, как учить молодых любят.
Какую бы ахинею он не нёс - я слушал со вниманием и прилежностью. Раз он как-то рассказывал, что для пущей потенции ночью ходит садиться голой промежностью на муравейник. Мол, после этого стоит - хоть вёдра с водой на нём, как на коромысле, носи. Я представил, как лысый, толстый, голый Данилыч, губернатор Н-ской области, которая размером толи с три Франции, толи с четыре Швейцарии, толи с пятнадцать Черногорий, крадётся августовской ночью в лес к муравейнику (а представить мне было несложно, т.к. сидели мы в бане, в парилке, и всё это передо мной сидючи, раскрыв мудя для вентиляции, вещало нетленное), и - "Штирлиц никогда так не был близок к провалу" - сдержать гогот мне стоило огромного труда, даже отвернуться пришлось чуть-чуть, как будто меня с пару злоебучего повело слегка.
Гроза муравьёв, бля... Легенда ихнего муравьиного эпоса... "Иногда в августе приходит белая, прыщавая, огромная губернаторская жопа!", ггг
Данилыч вообще был переносчиком всякого рода околомедицинских мифов. Он свято верил, например, что от квашеной капусты не только у женщин увеличивается грудь (shit!), но и у мужчин - сами поняли, что. И поглощал эту квашеную капусту всюду, где мог до неё дотянуться, во всяком случае я не помню ни одного стола в его присутствии без кандейки с квашеной капустой. Подобно тому, как человек, плохо следящий за личной гигиеной с большой долей вероятности является переносчиком всяких инфекционных болячек и вирусов, подобно этому же тёмный до удивления в медицинских делах Иван Данилович верил любой поебени, и всяко её распространял. Сейчас я думаю, что надо было не строить дома, а какие-нить фильтры для воды имени Петрика в его губернии распространять. Не, со стройкой тоже нихуйово получилось, но с фильтрами вообще было б круто. Деньги из ничего, из говна. Данилыч бы точно поддержал. Ему, который приминал кожу на ноге и по секундомеру в часах смотрел, как быстро она возвратится в исходное состояние (из чего делал вывод о состоянии своего сердца без всяких кардиограмм), можно было чо хошь в уши на петь. Что от этих фильтров хуй стоит лучше, чем от муравейника, например...
...Позвонил мне ажно цельный губернатор, Иван Данилович.
- Здорово, Паш!
- Доброго вам, Иван Данилович. Как ваше ничего?
- Да всё в порядке... Ты как?
- Тоже, вроде, не жалуюсь... - поскольку Иван Данилыч никогда не звонил на просто так, попиздеть, я сразу понял, что что-то случилось. - Что-то случилось, Иван Данилович?
- Да не то, что б случилось... Ты вот скажи, ты Рупор Эпохи продал, чтоль, кому, барбос?
- Да нет, и в мыслях не было... - передо мной мгновенно возник унылый смурняга Дрынкин, и паззл начал складываться быстрее, чем говорил Данилыч. - А что там такое?
- Да ничего. Ты почитай, чего твоя газета-то пишет. Про меня. - и повесил трубку. Нехорошо так повесил. Недобро.
...Через несколько минут я уже смотрел на экране монитора последний номер этого ебучего "боевого листка" в pdf-формате. Дрынкин недолго думал над названием. Передовая статья называлась: "Губернатор? Или вор?". В принципе, дальше уже можно не читать. Но я прочёл.
Тогда это был довольно популярный в журналистике стиль. Особенно в провинциальной. Он, кстати, до сих пор популярен. Начинал автор будто бы за здравие: многое, мол, в нашей области делается к лучшему, делается хорошо. Жить стало лучше, жить стало веселее. Вот и в нашем уезде - там яму засыпали, тут горку поставили для детей - спасибо вам, Иван Данилович, от жителей Уездовска, за вашу неустанную заботу - ну и так далее. Притупив бдительность елеем, автор принимался за главное: вместе с тем, мол, вызывает вопросы вот что - и далее...
Далее автор со знанием дела перечислял, кто, сколько, за что и когда заносит губернатору, а равно и его присным. Вот тут земелька была выделена по цене рупь, когда ей цена - минимум сто, а рыночная цена - тысяча. Вот тут - и так далее, со всеми остановками, в стиле ФБК Навального, о котором тогда никто не слыхивал ещё, как и о самом Навальном знало очень мало. Только, в отличие от ФБК - мало документов и ссылок, и гораздо больше "предположений" и теорий, что для обличительной статьи, как минимум, очень сомнительно.
Меня, слава Богу, обошёл стороной: толи корпоративная солидарность, толи нарыть вдруг не сумел - чёрт его знает, смурнягу.
Увы, увы. Пишу это - и понимаю, как быстро мы забываем то, что у учёных-историков называется "в контексте времени". Невозможно понять, что испытывали обычные люди, оказавшись в горниле гражданской войны в 1918 году, после вполне себе благополучного 1916 и не такого уж страшного 1917 (в провинциях вообще до многих не дошло, кто там взял власть в октябре-ноябре).
Да что семнадцатый - мы даже середину нулевых уже не можем переосмыслить, уже всё видится в сегодняшнем контексте сегодняшнего времени. А тогда...
А тогда граждане ещё недалеко уехали от 90-х. Где пресса вообще была полностью предоставлена самой себе, и свобода слова была пожалуй... пожалуй, как в абсолютно немодерируемом сообществе. Да, вот это сравнение будет наиболее точным.
Смотрите: с одной стороны, любой мудак может забашлять любому, кто в этом сообществе хоть немного в авторитете, и тот запилит проплаченный пост. И некому будет этот проплаченный пост удалить. С другой стороны, на этот проплаченный пост десяток других уважаемых напишут антипосты про сообщника, который продался за деньги. Или просто хуями его покроют, если не станут известны факты.
У стороннего читателя от всего этого вербального мусора просто заболит голова, и он не будет это читать. Ни за этих, ни за тех. Чума на оба ваших дома.
Это когда всё кругом зашорено, убито, зачищено и забетонировано, всюду "Наши" с "Идущими вместе", Вести Недели и Воскресный Вечер с..., встающие с колен и сплошная Единая Россия из каждого утюга - тогда да, любое выступление любой газеты (например, недавний материал в газета.ру про контрактников-дезертиров, не желающих ехать воевать в Украину) выглядит как вопиющее откровение, на грани самоубийства почти. И всерьёз народ гадает, как это вдруг - в прокремлёвской в целом газете - такой материал?!
А когда всюду орут "этот вор!" "нет, этот - вор!" - всем в итоге становится похуй. И к середине нулевых информационное пространство ещё не успело схлопнуться настолько, чтоб в уездном городе Н Дрынкин со своей разоблачительной статьёй произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Народные массы, конечно, раскупили газету. Только что сделанный сайт бил рекорды по посещаемости уников (до этого он вообще был нахуй никому не нужен, а тут даже прилёг пару раз). Но в целом от статьи Дрынкина напряглись совсем по-другому.
Напомню: середина нулевых. Выборы губернаторов уже отменены: по просьбам трудящихся, само собой. Видимо, пришли такие ходоки к Путину - отмени ты нам выборы губернаторов, отец родной. А то чего-то мы как не выбираем - всё хуйня какая-то получается. Ты уж давай сам нам назначай, тебе веруем, а то мы, лошпеды сиволапые, никак не справляемся, доверия оказанного не заслуживаем... Так прям и вижу, угу.
Т.е. от электората кресло Данилыча никак не зависело уже, и по-большому счету, учитывая ареал распространения газеты, в ней можно было написать что угодно: что Иван Данилович ебёт слепых детей в доме малютки, или оленей в любимом охотхозяйстве - массы народные уже не могли сказать своего веского гневного слова, дать окорот подлому супостату, удельному феодальному князьку. Независимо от того, насколько сказанное в газете - правда.
Но пришла опаска другого рода: значит, так: газета, принадлежащая столичному (!) бизнесу, вдруг (!!!) публикует материал, бросающий тень на, страшно сказать, ГУБЕРНАТОРА!
Совпадение? Не думаю. (с)
А вдруг пришла команда оттуда - мочить, к хуям, губера?! А? Что тогда?! А он же в самом расцвете губернаторских сил - даром, чтоль, на муравейник жопой садится, и клуб местных моржей возглавляет, с показательным купанием в проруби в крещенские морозы, которые, кстати сказать, в этой области особо суровы? И что прикажете делать?
И весь звонок Данилыча, весь этот шутейно-дурацкий разговор был одним большим вопросом: намекни, скажи. Пора? Или?
...Я позвонил Дрынкину. Не буду пересказывать наш с ним разговор. Это было неприятно. Ни мне, ни ему. С людьми типа Дрынкина бесполезно играть в "границы дозволенного", это-то я понял с первой встречи. Я просто надеялся, что оружие своё, правдолюбие это болезненное он обратит на что-то более локальное. Но он, дурак, сразу замахнулся на великое... А где "великое" - там и я уже, извините. И мне вовсе не улыбалось похерить вложения в эту и без того - "зону рискованного земледелия", коей по совокупности и является одна седьмая часть суши, именуемая Россией...
...Напоследок Дрынкин бросил: "вы душите свободную журналистику!" - и я подумал, что если бы каждый раз, когда он бросает эту фразу своему очередному работодателю, ему выплачивали хотя бы 500 долларов - у него бы уже скопился неплохой капиталец на старость.
Из газеты Дрынкин ушёл. Сама газета пробарахталась ещё год, после чего всем стало легче, когда её не стало.
Вот так я внёс посильную лепту в удушение свободной журналистики в России.
P.S. - О Дрынкине мне известно следующее: он переехал в другую область России (с обменом квартиры), где опять взялся за своё - по-другому он и не мог, подозреваю! - устроился в областную многотиражку и сумел просунуть в номер статью о безобразиях в местной милиции. Потом была статья о понаехах - в том регионе, куда перебрался Дрынкин, очень много кавказцев, хотя регион сугубо российский. В конце концов Дрынкина очень серьёзно избили, кто именно - неизвестно, т.к. друзей у него не было, а врагов - хоть жопой жуй. Он некоторое время даже в коме лежал. Вероятно, у него сейчас инвалидность. По какой спирали сейчас развивается его судьба - мне неизвестно, но опыт других правдорубов в России подсказывает мне, что вряд ли это что-то радужное и счастливое.
Такая жизнь.
Когда-то незапамятно давно мне со-товарищи принадлежала газета. Это было утлое уездное, глубоко провинциальное издание на один разворот. Газета была районная (райцентра), денег у райцентра не было, газета же принадлежала худшему собственнику: "трудовому коллективу", и была совсем нищая безо всякой надежды на инвестиции. Частные объявления и негустая реклама могли только окупить тех, кто их верстает, копились долги по налогам, аренде помещения, перед типографией, и так далее. В общем, типичная провинциальная нищета и вечная ходьба с протянутой рукой...
Один из этого "трудового коллектива" оказался достаточно ушлым, он собрал дольки остальных и решил радикально продаться. А мы как раз заходили в район, начиная там стройку (дело происходило в середине нулевых). Ну и продавалась эта газета вообще считай за даром, а бюджет, чтоб только она совсем не померла, был совершенно мизерный по моим меркам. В общем, не о чем говорить. Купил.
Ещё потому купил, что схематоз интересный можно было прокрутить с помощью собственной газеты: тогдашний закон обязывал публиковать информацию о всяких конкурсах, тендерах, или распродаже имущества должника-банкрота (он и сейчас обязывает, только более конкретно), а где именно публиковать - не рассказывал. Ну и представьте, как удобно: распубликовал в собственной газете объяву про тендер, у неё итак тираж - 5 000 экземпляров в лучшие годы был, а ты его снизил до полутора тысяч, да весь этот тираж сам у себя купил, и - усё. Обиженный враг, не узнавший о конкурсе, и, соответственно, на него не попавший, в обжаловании результатов в суде заявит в том числе о том, что ты не опубликовал объявление, а ты - хуяк: пожалте, господин судья, вот же, в газете (имени меня) чёрным по-русскому написано! А то, что этот поц такой газеты не видал - так на то он и лошара, простите мой французский, ваша честь... в общем, сосите пипису, лузерки и отвалите от законного победителяпростите, увлёкся.
Работники мои за мизерабельность и никчёмность прозвали в шутку эту газетёнку "Рупор Эпохи". Так она и будет называться в рассказе.
Спустя год вот такого вот шлангования (не парило, т.к. бюджет газеты не менялся, даже сокращался иногда) пришёл ко мне неожиданно божий человек. Так себе человек, второй свежести. Представился из тех мест, где Рупор Эпохи чудит. Фамилия его, скажем, была Дрынкин (я все фамилии и географию мест по традиции изменяю до полной неузнаваемости, не удивляйтесь нестыковкам). Брюнет, склонный к полноте, два подбородка, дешёвые очки в роговой оправе, плохонький пиджак на засаленый свитерок, причёсочка "лесное озеро", пузико яичком - в общем, ничем себе непримечательный человечек. Говорит: я - Дрынкин. И смотрит многозначительно.
Видя, что фамилия не производит впечатления, добавил, теряя надежду: "ну, тот самый..."
Оказалось, Дрынкин - журналист-расстрига. Его выгнали за правду-матку (разумеется, за что ж ещё?!) из одной областной газеты - он прибился к какому-то скучному около научному журналу, где просиживал штаны за минимальную зп, а реально занимался бурно развивающимся в тот момент информационным интернет-стартапом, в котором тоже умудрился даже по тем ещё, куда как вегетарианским временам, когда вся журналистская вольница ещё не раздуплила в массе своей, куда катимся, ещё многие верили, что разгон НТВ - "спор хозяйствующих субъектов", а ТВ-6 вообще не тронут, - вот по тем вот временам этот поц умудрился что-то такое скандальное написать, что его вынуждены были попереть даже из интернет-стартапа.
Мне б на этой стадии насторожиться, да завернуть его к хуям. Не было бы массы проблем. Щас-то оно, конечно, со смехом вспоминается, когда всё хорошо закончилось, а тогда-то не до смеху было, в общем-то.
Аз грешен. Все мы имеем свои слабости. Я вот питаю слабость к таким по-хорошему ебанутым людям, как Дрынкин. Ни умом особо не вышел он, ни внешностью. Ни жены хорошей не было ему дано, ни детей, ни социального успеха хоть какого-нибудь. Ему тогда годов было, как мне сейчас, я так понимаю. Ни кола, ни двора... Квартирка от матушки, в этом самом уезде, с видом на унылую окраину и поезда, да он в ней, один, как в попе дырочка, тупиковая ветвь эволюции дрынкинского рода... Но дал ему дьявол в наказание за неведомые грехи предков какое-то обострённое чувство правды. И ведь так интересно оно у него работало - избирательно! Однако, уж если заденешь этот нерв - себе на погибель накопает, но не смолчит!
В общем, договорились примерно так: у вас не было газеты? Я сделаю вам ГАЗЕТУ. Газету с большой буквы этого слова! Даже денег вваливать не придётся - очередь за тиражами будет стоять.
Ох, тут он не соврал. Денег пришлось вваливать, чтоб потом скандалы замять, в газету вваливать не пришлось, факт.
Сделали Дрынкина главредом. Натерпевшийся всякого трудовой коллектив (там всего-то три чела на постоянку работали, не считая главреда-дедка за 70) даже с некоторым энтузиазмом воспринял назначение: "на раене" его знали. Для них его фамилия не была пустым звуком, как для меня.
...От такого невиданного для себя карьерного взлёта Дрынкин (рассказывали) даже запил. Но впрочем, алкоголь он тоже не любил, как и все остальные земные радости. Тусклый в этом смысле человечек. Поэтому вскоре начал трудиться.
Скандал случился на втором выпуске Дрынкина. Я, чессгря, и думать-то забыл про этого чудодея, когда мне позвонил ажно цельный губернатор той области, в которой был уезд, в котором была уездная газета, в которой рулить мною был поставлен Дрынкин.
...Иван Данилович, губернатор Н-ской области в те годы, мужчина был (и остаётся) хороший. Тоже - типаж, стандартный эталон своей эпохи: три уголовных дела (так и похеренных на разных стадиях), два расследования Счётной палаты, неизменно подтверждающие многомиллиардный перерасход и нецелевое использование бюджетных средств, что, наверное, в кремлёвской системе сродни опознавалке "свой - чужой" и служит признаком абсолютной лояльности, как похвальная грамота для пионера-участника игры "Зарница"; пара инфарктов, крупные счета оффшоров в зарубежных банках, приятная недвижимость и доли во многих бизнесах, сейчас уже дети рулят в основном (семья у Ивана Даниловича большая, жён одних только аж три по этапам жизненного пути разбросано, и у каждой от него дети), как венец этой типичной карьеры российского государственника нынче - место в Совете Федерации, плюс всякое там бонусом: тут Советник, там Председатель комиссии, тут поверенный, там доверенный, ну, в общем, типичный губернатор (щас уже бывший), что там говорить. Кстати, он ещё в редколлегии какого-то журнала числится, типа "Вестник Черноземья", так что, можно сказать, стал коллегой Дрынкина, хе-хе. На старости лет.
Добрый, не глупый, простой (но с хитринкой) крестьянский мужик, любящий толстомясых баб "чтоб было за что ущипнуть!", вкусно жрать, а главное - охоту в родной губернии, да ещё с подвыпертами всякими, да в любимом охотхозяйстве, да так, чтоб после - в баню, после - стол, свежатинка, ну и девки там уж - куда без них-то?!
Слёзы умиления от воспоминаний прям наворачиваются, как вспомню. Молодые все были... Любимой забавой, вспоминаю, было - девок голыми заставить в сугроб прыгать с конька крыльца бани. После парилки. Они визжат, а Данилыч радуется, как ребёнок... (тут аффтар сделал паузу, утёр набежавшие слёзы умиления, сглотнул комок в горле - тута, в эмиграции, в сандиегщине этой мериканской, такого уж точно не встретишь! - и немедленно принял успокоительного сто грамм, двенадцатилетней выдержки).
Щас-то уж, конечно, небось, без таких загулов: с двумя инфарктами уже не попрыгаешь, да и годков ему - за шестьдесят, теперь кашки кушать да лишь изредка стопочку по праздникам. Хотя на охоту ездит, мне рассказывали.
Мы, конечно, друзьями быть не могли: я на двадцать с лишним лет его моложе. Поэтому для меня он был Иван Данилович, а я для него - Паша. Тактику я с первой встречи выбрал правильную: слушать со вниманием и выражением на лице "учитель, научи!". И заносить. Слушать и заносить. Деньги - то, что нужно всем. А уважение и взаимопонимание - от "учитель, научи". Такие, как Иван Данилыч, страсть, как учить молодых любят.
Какую бы ахинею он не нёс - я слушал со вниманием и прилежностью. Раз он как-то рассказывал, что для пущей потенции ночью ходит садиться голой промежностью на муравейник. Мол, после этого стоит - хоть вёдра с водой на нём, как на коромысле, носи. Я представил, как лысый, толстый, голый Данилыч, губернатор Н-ской области, которая размером толи с три Франции, толи с четыре Швейцарии, толи с пятнадцать Черногорий, крадётся августовской ночью в лес к муравейнику (а представить мне было несложно, т.к. сидели мы в бане, в парилке, и всё это передо мной сидючи, раскрыв мудя для вентиляции, вещало нетленное), и - "Штирлиц никогда так не был близок к провалу" - сдержать гогот мне стоило огромного труда, даже отвернуться пришлось чуть-чуть, как будто меня с пару злоебучего повело слегка.
Гроза муравьёв, бля... Легенда ихнего муравьиного эпоса... "Иногда в августе приходит белая, прыщавая, огромная губернаторская жопа!", ггг
Данилыч вообще был переносчиком всякого рода околомедицинских мифов. Он свято верил, например, что от квашеной капусты не только у женщин увеличивается грудь (shit!), но и у мужчин - сами поняли, что. И поглощал эту квашеную капусту всюду, где мог до неё дотянуться, во всяком случае я не помню ни одного стола в его присутствии без кандейки с квашеной капустой. Подобно тому, как человек, плохо следящий за личной гигиеной с большой долей вероятности является переносчиком всяких инфекционных болячек и вирусов, подобно этому же тёмный до удивления в медицинских делах Иван Данилович верил любой поебени, и всяко её распространял. Сейчас я думаю, что надо было не строить дома, а какие-нить фильтры для воды имени Петрика в его губернии распространять. Не, со стройкой тоже нихуйово получилось, но с фильтрами вообще было б круто. Деньги из ничего, из говна. Данилыч бы точно поддержал. Ему, который приминал кожу на ноге и по секундомеру в часах смотрел, как быстро она возвратится в исходное состояние (из чего делал вывод о состоянии своего сердца без всяких кардиограмм), можно было чо хошь в уши на петь. Что от этих фильтров хуй стоит лучше, чем от муравейника, например...
...Позвонил мне ажно цельный губернатор, Иван Данилович.
- Здорово, Паш!
- Доброго вам, Иван Данилович. Как ваше ничего?
- Да всё в порядке... Ты как?
- Тоже, вроде, не жалуюсь... - поскольку Иван Данилыч никогда не звонил на просто так, попиздеть, я сразу понял, что что-то случилось. - Что-то случилось, Иван Данилович?
- Да не то, что б случилось... Ты вот скажи, ты Рупор Эпохи продал, чтоль, кому, барбос?
- Да нет, и в мыслях не было... - передо мной мгновенно возник унылый смурняга Дрынкин, и паззл начал складываться быстрее, чем говорил Данилыч. - А что там такое?
- Да ничего. Ты почитай, чего твоя газета-то пишет. Про меня. - и повесил трубку. Нехорошо так повесил. Недобро.
...Через несколько минут я уже смотрел на экране монитора последний номер этого ебучего "боевого листка" в pdf-формате. Дрынкин недолго думал над названием. Передовая статья называлась: "Губернатор? Или вор?". В принципе, дальше уже можно не читать. Но я прочёл.
Тогда это был довольно популярный в журналистике стиль. Особенно в провинциальной. Он, кстати, до сих пор популярен. Начинал автор будто бы за здравие: многое, мол, в нашей области делается к лучшему, делается хорошо. Жить стало лучше, жить стало веселее. Вот и в нашем уезде - там яму засыпали, тут горку поставили для детей - спасибо вам, Иван Данилович, от жителей Уездовска, за вашу неустанную заботу - ну и так далее. Притупив бдительность елеем, автор принимался за главное: вместе с тем, мол, вызывает вопросы вот что - и далее...
Далее автор со знанием дела перечислял, кто, сколько, за что и когда заносит губернатору, а равно и его присным. Вот тут земелька была выделена по цене рупь, когда ей цена - минимум сто, а рыночная цена - тысяча. Вот тут - и так далее, со всеми остановками, в стиле ФБК Навального, о котором тогда никто не слыхивал ещё, как и о самом Навальном знало очень мало. Только, в отличие от ФБК - мало документов и ссылок, и гораздо больше "предположений" и теорий, что для обличительной статьи, как минимум, очень сомнительно.
Меня, слава Богу, обошёл стороной: толи корпоративная солидарность, толи нарыть вдруг не сумел - чёрт его знает, смурнягу.
Увы, увы. Пишу это - и понимаю, как быстро мы забываем то, что у учёных-историков называется "в контексте времени". Невозможно понять, что испытывали обычные люди, оказавшись в горниле гражданской войны в 1918 году, после вполне себе благополучного 1916 и не такого уж страшного 1917 (в провинциях вообще до многих не дошло, кто там взял власть в октябре-ноябре).
Да что семнадцатый - мы даже середину нулевых уже не можем переосмыслить, уже всё видится в сегодняшнем контексте сегодняшнего времени. А тогда...
А тогда граждане ещё недалеко уехали от 90-х. Где пресса вообще была полностью предоставлена самой себе, и свобода слова была пожалуй... пожалуй, как в абсолютно немодерируемом сообществе. Да, вот это сравнение будет наиболее точным.
Смотрите: с одной стороны, любой мудак может забашлять любому, кто в этом сообществе хоть немного в авторитете, и тот запилит проплаченный пост. И некому будет этот проплаченный пост удалить. С другой стороны, на этот проплаченный пост десяток других уважаемых напишут антипосты про сообщника, который продался за деньги. Или просто хуями его покроют, если не станут известны факты.
У стороннего читателя от всего этого вербального мусора просто заболит голова, и он не будет это читать. Ни за этих, ни за тех. Чума на оба ваших дома.
Это когда всё кругом зашорено, убито, зачищено и забетонировано, всюду "Наши" с "Идущими вместе", Вести Недели и Воскресный Вечер с..., встающие с колен и сплошная Единая Россия из каждого утюга - тогда да, любое выступление любой газеты (например, недавний материал в газета.ру про контрактников-дезертиров, не желающих ехать воевать в Украину) выглядит как вопиющее откровение, на грани самоубийства почти. И всерьёз народ гадает, как это вдруг - в прокремлёвской в целом газете - такой материал?!
А когда всюду орут "этот вор!" "нет, этот - вор!" - всем в итоге становится похуй. И к середине нулевых информационное пространство ещё не успело схлопнуться настолько, чтоб в уездном городе Н Дрынкин со своей разоблачительной статьёй произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Народные массы, конечно, раскупили газету. Только что сделанный сайт бил рекорды по посещаемости уников (до этого он вообще был нахуй никому не нужен, а тут даже прилёг пару раз). Но в целом от статьи Дрынкина напряглись совсем по-другому.
Напомню: середина нулевых. Выборы губернаторов уже отменены: по просьбам трудящихся, само собой. Видимо, пришли такие ходоки к Путину - отмени ты нам выборы губернаторов, отец родной. А то чего-то мы как не выбираем - всё хуйня какая-то получается. Ты уж давай сам нам назначай, тебе веруем, а то мы, лошпеды сиволапые, никак не справляемся, доверия оказанного не заслуживаем... Так прям и вижу, угу.
Т.е. от электората кресло Данилыча никак не зависело уже, и по-большому счету, учитывая ареал распространения газеты, в ней можно было написать что угодно: что Иван Данилович ебёт слепых детей в доме малютки, или оленей в любимом охотхозяйстве - массы народные уже не могли сказать своего веского гневного слова, дать окорот подлому супостату, удельному феодальному князьку. Независимо от того, насколько сказанное в газете - правда.
Но пришла опаска другого рода: значит, так: газета, принадлежащая столичному (!) бизнесу, вдруг (!!!) публикует материал, бросающий тень на, страшно сказать, ГУБЕРНАТОРА!
Совпадение? Не думаю. (с)
А вдруг пришла команда оттуда - мочить, к хуям, губера?! А? Что тогда?! А он же в самом расцвете губернаторских сил - даром, чтоль, на муравейник жопой садится, и клуб местных моржей возглавляет, с показательным купанием в проруби в крещенские морозы, которые, кстати сказать, в этой области особо суровы? И что прикажете делать?
И весь звонок Данилыча, весь этот шутейно-дурацкий разговор был одним большим вопросом: намекни, скажи. Пора? Или?
...Я позвонил Дрынкину. Не буду пересказывать наш с ним разговор. Это было неприятно. Ни мне, ни ему. С людьми типа Дрынкина бесполезно играть в "границы дозволенного", это-то я понял с первой встречи. Я просто надеялся, что оружие своё, правдолюбие это болезненное он обратит на что-то более локальное. Но он, дурак, сразу замахнулся на великое... А где "великое" - там и я уже, извините. И мне вовсе не улыбалось похерить вложения в эту и без того - "зону рискованного земледелия", коей по совокупности и является одна седьмая часть суши, именуемая Россией...
...Напоследок Дрынкин бросил: "вы душите свободную журналистику!" - и я подумал, что если бы каждый раз, когда он бросает эту фразу своему очередному работодателю, ему выплачивали хотя бы 500 долларов - у него бы уже скопился неплохой капиталец на старость.
Из газеты Дрынкин ушёл. Сама газета пробарахталась ещё год, после чего всем стало легче, когда её не стало.
Вот так я внёс посильную лепту в удушение свободной журналистики в России.
P.S. - О Дрынкине мне известно следующее: он переехал в другую область России (с обменом квартиры), где опять взялся за своё - по-другому он и не мог, подозреваю! - устроился в областную многотиражку и сумел просунуть в номер статью о безобразиях в местной милиции. Потом была статья о понаехах - в том регионе, куда перебрался Дрынкин, очень много кавказцев, хотя регион сугубо российский. В конце концов Дрынкина очень серьёзно избили, кто именно - неизвестно, т.к. друзей у него не было, а врагов - хоть жопой жуй. Он некоторое время даже в коме лежал. Вероятно, у него сейчас инвалидность. По какой спирали сейчас развивается его судьба - мне неизвестно, но опыт других правдорубов в России подсказывает мне, что вряд ли это что-то радужное и счастливое.
Такая жизнь.