Кенаклупп зажигает агни (с)
Я вам уже рассказывал про этого своего друга в США. Естественно, после той встречи мы возобновили наше общение. Реальное, виртуальное. Поскольку за истекший срок он очень плотно интегрировался в американское общество, и даже достиг в нём вполне осязаемого социального успеха и, не побоюсь этого слова, определённой славы, - мне его опыт чрезвычайно интересен, т.к. я-то нахожусь ещё только в самом-самом начальном, зачаточном, можно сказать, этапе этого непростого пути.
Разговариваем мы и на отвлечённые темы. Как-то он посетовал, что очень стало мало литературы (российской), которую имело бы смысл переводить на английский. Мы разговорились на эту тему, почему вообще русское массовое искусство (не балеты с операми, а ширпотреб, кино, например) в самом идеальном случае еле отделяется от нуля по популярности в США, и это считается огромным, потрясающим успехом. Чаще же все попытки заканчиваются величинами отрицательными. Певцы не поют (даже на английском), артисты не выступают (только для Брайтона и русских колоний), кино крайне слабо и неохотно. Театры, в общем-то, тоже, если, опять же, не упоминать оперу и балеты. Мюзиклы... давайте просто скорбно помолчим.
Он засмеялся, и ответил просто: чтоб это понять, возьми популярный до культовости в России фильм, и переведи его на английский. И ты всё поймёшь!
- Как же я переведу? - удивился я: - ведь даже мои познания в разговорном английском оставляют еще желать много лучшего, чего уж говорить об английском литературном? - О, он тебе не понадобится. Для того, чтобы понять, как это будет звучать по-английски - тебе достаточно твоего уровня. Просто попробуй. Да, и выбери какую-нибудь комедию: смех и то, над чем смеются (здесь и там) - очень хорошо помогает понять разницу восприятия! - и засмеялся.
...Я решил не выбирать лёгких путей, и остановился на комедии "Ирония судьбы, или С лёгким паром". Той самой, ставшей уже классикой, рязановской.
Мне, во-первых, самому было интересно, почему фильм, в котором через каждые 10-15 минут экранного времени поют заунывные депрессивные песни "пра любоф" (и это ещё хорошо, если про любовь, вспомните "С любимыми не расставайтесь!", ага. Животики прям надорвёшь!), где распадаются как минимум две потенциальные семьи, и чисто намёком зрителю в финале вроде как создаётся одна, где чаще плачут, чем смеются, а все смешные моменты можно показать в пятиминутном ролике (это с двухсерийного-то фильма) - называют комедией. И показывают на новый год, и значительному количеству аудитории без этой композиции Таривердиева, как без мандаринов - новый год не новый год. И все стопятисотый раз смотрят остопиздившую историю любви немолодых женщин и пьяных мужчин, и во взглядах - слеза...
Во-вторых, мне просто стало интересно оценить, есть ли у этой, так покорившей русские сердца "комедии" хоть один шанс в американском прокате.
Сразу скажу, в дальнейшем "переводе" мой друг мне иногда немного помогал. Ремарками.
...С чего начинается картина? Герой Ширвиндта вываливается из автобуса в заснеженной Москве, покупает с ларька бутылку шампанского и топает в направлении квартиры Лукашиных, где в это время Женя со своей возлюбленной Галей наряжают ёлку и советуются, как им провести новогоднюю ночь. Женя толи приглашён, толи пригласил (не помню) каких-то армянских друзей, а Галя предлагает ему встретить новый год ВДВОЁМ! От мысли встретить новый год с Галей вдвоём Лукашин ещё до бани начинает искать билет в Питерпятый угол, но в итоге вроде как Галино предложение побеждает.
Ремарка моего американского друга: этот диалог американский продюсер вымарал бы из кино полностью. Может, оставил бы 2 секунды, только чтоб показать, что они ёлку наряжали, когда Женю пришли звать в баню. Потому что этот диалог не имеет никакого логического продолжения в фильме. От слова "совсем". А американский зритель любит динамичные сюжеты и не любит разговоров ни о чем. А то, что режиссер как бы (возможно) намекает нам, что Лукашин изначально был не в восторге от перспективы встречи нового года с Галей - так это даже российскому зрителю не очень-то однозначно понятно, а американский и подавно таких полутонов не разбирает: не хотел - зачем собирался встречать?
Итак, дальше - знаменитая сцена в "бане", которую, как рассказывают, снимали в холодном холле Останкино, и толи Ширвиндт, толи Белявский, толи Бурков натурально притащили водку на съёмку.
Вот здесь начинаются сложности. Дело в восприятии алкоголя и пития в США. Не то, чтоб здесь уж прямо такое здоровое общество было - алкашей вполне себе хватает. Но здесь другое отношение к ним. Совсем. В России пьяный человек - всегда немножечко бунтарь. Вероятней всего это идёт от русского до сих пор сохраняющегося двуличия, когда делаем или говорим, скрестя пальчики, а думаем и верим реально совсем в другое. Пьяный же в России частенько обретает смелость повысить голос, и даже что-то там из правды-матки рубануть, в пределах, определяемых индульгенцией: "ой, я вчера напился так, не помню, что и болтал...", и потому немножечко герой.
В Америке пьяный - просто пьяный. Он в лучшем случае жалок. Он болен. В худшем - вы обращали внимание, сколь много по сети ходит фоток, как издевается молодёжь над сотоварищами, перебравшими на вечеринке и заснувшими? Разрисовывают им лица, мажут зубной пастой, сбривают волосы, и даже, пардон, в разные неподходящие места непотребное вставляют. Унизительно и довольно жестоко, у нас так с перебравшими обычно всё-таки не поступают, если только перебравший всех до этого не заебал в корягу каким-нибудь тупизмом.
Потому что пьянство - это слабость. И никакого героизма, мудрости, поступка, весёлости - в синьке быть не может, считают здесь.
Поэтому переводить диалоги в бане американцам бесполезно. Можете переводить художественно, можете дословно - А как вы познакомились? - М-м... она пришла ко мне на при-ём! - заплетающимся языком отвечает Лукашин. - Она что, больная? - с пьяным сочувствием уточняет Белявский. Все россияне ржут в этом месте. Американцам хоть как переводи - не поймут. Что тут смешного - женщина пришла к врачу на прием?
Аэропорт. Честно говоря, случившееся в аэропорту покажется фантастикой уже не только американцам, но и современным россиянам: улететь в жопу пьяным ВМЕСТО кого-то - это нынче практически не реально, хоть в США, хоть в России, хоть где. Я готов поверить, что во времена, когда снимался фильм, это было всё-таки более реально (хотя видел, как даже в лихие 90-е, когда вообще всё можно было решить за скромные деньги и всем было похер - людей снимали с рейса, не думаю, что в советские времена человек в таком состоянии мог оказаться в самолете, ну да фиг с ним). Сейчас это точно - эпик фейл.
Но, так или иначе, а Лукашин оказывается в Ленинграде. По сходному адресу он как-то открывает замок (этот сюжет в общем-то нормален для любой страны, такое чисто в теории вполне возможно). И ложится спать.
Появляется хозяйка квартиры, которая застает в своей кровати спящего пьяного незнакомого мужика. И начинается необъяснимое для американской публики. )))
У американки, буде случись такое в её дому - пьяный незнакомый мужик в семейной (хорошо, не семейной еще) кровати было бы ровно два варианта действий. Первый: ВЫЗВАТЬ ПОЛИЦИЮ, запереть дом снаружи и ждать прибытия копов, карауля дверь и окна. Второй (выбор варианта зависит от характера и некоторых региональных особенностей): ВЫЗВАТЬ ПОЛИЦИЮ, достать подаренный предыдущим бойфрендом пулемёт, навести его на бандита в спальне, и ждать копов, контролируя каждое движение спящего мудака. И лучше ему не просыпаться до приезда копов. Реально. Целее будет.
Никакого пьяного "не-ет, лапонька, это я зде-есь живу-у" - в принципе было бы невозможно. И протрезвел бы Лукашин, полагаю, гораздо быстрее. Да и кино можно было бы на этом заканчивать, не начав.
Однако совсем другое происходит на экране российского фильма: во-первых, о полиции не вспоминает практически никто. Фатально. Там есть какой-то момент, когда она бросает фразу про милицию, но тонкий слухом русский зритель понимает: ни о какой милиции и речи не идёт (хотя задуматься - а почему?), и идти не может. Вместо этого логичного (с точки зрения американки) действия фрау на экране начинает будить мужика, поливать его из чайника, он грубо отмахивается от неё, несёт всякий вздор (российская публика на этой сцене с умилением и понимаем - совершенно недоступным американцам - смотрит на экран, некоторые, бывает, даже всплакнут, или тихонько выпьют, вспоминая, вероятно, о чём-то очень личном), даже угрожает. Далее происходит всяческое обозначалово, паспорт, адреса... Героиня понимает, что человек ошибся ГОРОДОМ, но ситуация, видать, настолько обычная, что её это вообще не напрягает. И российского зрителя тоже. Подумаешь! Глупости какие...
Появляется "Ипполит". И я понимаю, что ментальные дорожки восприятия (российского и американского) с этого места начинают разбегаться в разные стороны ещё стремительнее, чем с момента появления в кадре "Наденьки".
Яковлев - Ипполит включает сексиста-ревнивца с порога. Тем самым режиссёр, как я его понимаю, пытается донести до нас простую мысль, что подобно тому, как и Лукашин пытался съехать с темы нового года наедине с Галечкой, так и Ипполит в глубине души являлся истовым поклонником российского мужского трёхсвятного догмата "весь мир - бардак, все бабы - бляди, и солнце - йобаный фонарь". Из которого второе как никогда пригодилось и выперло на первый план: разумеется, коханка Наденька не иначе, как наблядовала пьяного дурака именно перед праздничной ночью, когда он, лошара Ипполит, собирался предложение ей делать, со всей приличествующей случаю советской хурмой в виде французских духов и прочих дефицитов. Разумеется. То, что любимая говорит, что не знает придурка в постели, придурок лыка не вяжет и ранее учительница (а Надя - учительница, насколько я помню, по фильму) в подобных беспорядочных половых связях замечена не была - идёт нахер стройным пионерским шагом!
Возможно, в американском обществе тоже есть такие ревнивцы. Здесь так много дохера кого есть, что не удивлюсь. Но то, что это явление - точно не массовое, и то, что это - как какая-то затейливая фобия - точно не может вызвать отклика в душе значительного количества женщин -факт. Такого мудака, как Ипполит, американская баба (см. выше, про пулемет и варианты действий) - вообще отправила бы в нокдаун, наверное, йобнув ему прикладом карамультука, подаренного предыдущим бойфрендом. Если бы он вздумал её подозревать в блядюжьих радостях. Лично у меня вообще складывается ощущение, что свободные женщины "за 35" тут ведут настолько независимый и свободно-распутный образ жизни, что он и не снился ни героиням "Секса в большом городе" (жалкое подобие), ни даже нимфеткам-подросткам с рабочих окраин Мытищ советских времён, порою удовлетворявшим в подвалах по 8-10 половозрелых подростков (нас) за сеанс... Но это - моё субъективное имхо.
И на этом фоне ревнивый Ипполит тут смотрится просто как-то жалко и даже чуток трогательно.
Далее, как мы помним, Ипполит уходит, хлопнув дверью. Собирается уходить (но не уходит) Лукашин. Перманентно появляются персонажи второго плана (типа мамы Нади, её коллег по работе - подружек), напивается Ипполит (что делает его окончательным мудаком), трезвеет Лукашин, который в пьяном виде был даже более привлекателен и искромётен... И я отчётливо осознаю, что американский зритель уже ДАВНО БЫ ЗЕВНУЛ, И, ПОЖАВ ПЛЕЧАМИ, ПЕРЕКЛЮЧИЛСЯ Б НА БЕЙСБОЛ!
Дальше переводить просто бесполезно. И не нужно. Ипполит в ванной? Да, это смешно. Странно, что пьяному дураку, съехавшему с катушек, так все сочувствуют. А пьяный дурак напоследок говорит совершенно трезво (и это вообще понятно только россиянам) - мол, старое счастье разрушить можно, а новое - хуй там... и уходит. Строить новое. А потом все поют грустные песни, светает, а, есть ещё совершенно непереводимое место: звонок Нади - Гале. Вернее, я не помню, кто там кому звонил, но кто-то хотел Лукашина, которого не было. И в итоге две одинокие женщины схлестнулись на телефонном проводе. И Галя, чтобы вызвать злобу зрителя (мама моя говорила: "вот почему-то её не жалко совсем!" - что свидетельствует о том, как глубоко советскими людьми принимался этот фильм, с проникновением в образ каждой героини, включая отрицательных), говорит Наде жестокие слова: "А-а, понимаю... последний шанс?" - т.е. тоже как бы намекая на общую бабью блядовитость и неразборчивость тогдашних баб: женщины СССР такие несчастные, что немедля подбирают и приходуют любого свалившегося на них мужика, даже если это пьяный кретин, попутавший город...
Наконец, совсем уж какое-то сумеречное возвращение домой Лукашина (Галя из его дома счастливо проебалась к этому моменту куда-то). И, следом за ним, под страшные стихи о прокуренном вагоне - Надя, в Москву. Последний смешной момент: друзья, которые стали причиной всего блудняка, пришли поздравить. И типа повиниться (?). Они ведут смешной (для россиян) диалог: "как я мог перепутать - я же никогда не пьянею!" (с) и тому подобное. Неопределённый (как в 99% российского кинематографа) хеппи (?) энд:
"Моя Надя приехала!"
И последняя фраза, от Нади: "Вы... считаете меня легкомысленной?" - мама, вооружённая (по мысли режиссёра) вековой мудростью, отвечает: "Поживём - увидим!" - а я, братцы, в этом месте просто бросаю все переводческие бебехи, и иду вешаться, со словами: "КАК?! КАК?! КАК ИМ ЭТО ПЕРЕВЕСТИ?!"
Да никак. Свекровь здесь вообще бы спрашивать не стали - очень сильна "отвязка" молодой семьи от прежних родителей: вы теперь - сами, сами. Это у нас все в одном дому порой поколениями живут. Нет, здесь тоже такое есть сплошь и рядом, но как-то границы между поколениями очень чётки, и дальше них не лезут. А эти границы не предполагают вопросов о легкомысленности, так, на-минуточку!
Тем более, что вопрос этот, опять же, напоминает мне почему-то: "вы считаете меня блядью? Поживём - увидим!" - отвечает мудрая мама...
Никаких шансов в прокате. Только у русскоязычной аудитории типа Брайтона нашего Бича, я считаю.
Лучше б я "Неуловимых..." переводил бы. Ведь советовал он мне. Там, хотя бы, типа вестерна, а это большинству американцев понятно. Вестерн плюс евреи типа Сичкина - уже хоть какой-то шанс! А в этой вашей Иронии судьбы - ни вестерна, ни евреев (типа Сичкина). Одно сплошное декаденство и упадничество! ))
Как-то так.
Я в Твиттер: Follow @real_baxus
Разговариваем мы и на отвлечённые темы. Как-то он посетовал, что очень стало мало литературы (российской), которую имело бы смысл переводить на английский. Мы разговорились на эту тему, почему вообще русское массовое искусство (не балеты с операми, а ширпотреб, кино, например) в самом идеальном случае еле отделяется от нуля по популярности в США, и это считается огромным, потрясающим успехом. Чаще же все попытки заканчиваются величинами отрицательными. Певцы не поют (даже на английском), артисты не выступают (только для Брайтона и русских колоний), кино крайне слабо и неохотно. Театры, в общем-то, тоже, если, опять же, не упоминать оперу и балеты. Мюзиклы... давайте просто скорбно помолчим.
Он засмеялся, и ответил просто: чтоб это понять, возьми популярный до культовости в России фильм, и переведи его на английский. И ты всё поймёшь!
- Как же я переведу? - удивился я: - ведь даже мои познания в разговорном английском оставляют еще желать много лучшего, чего уж говорить об английском литературном? - О, он тебе не понадобится. Для того, чтобы понять, как это будет звучать по-английски - тебе достаточно твоего уровня. Просто попробуй. Да, и выбери какую-нибудь комедию: смех и то, над чем смеются (здесь и там) - очень хорошо помогает понять разницу восприятия! - и засмеялся.
...Я решил не выбирать лёгких путей, и остановился на комедии "Ирония судьбы, или С лёгким паром". Той самой, ставшей уже классикой, рязановской.
Мне, во-первых, самому было интересно, почему фильм, в котором через каждые 10-15 минут экранного времени поют заунывные депрессивные песни "пра любоф" (и это ещё хорошо, если про любовь, вспомните "С любимыми не расставайтесь!", ага. Животики прям надорвёшь!), где распадаются как минимум две потенциальные семьи, и чисто намёком зрителю в финале вроде как создаётся одна, где чаще плачут, чем смеются, а все смешные моменты можно показать в пятиминутном ролике (это с двухсерийного-то фильма) - называют комедией. И показывают на новый год, и значительному количеству аудитории без этой композиции Таривердиева, как без мандаринов - новый год не новый год. И все стопятисотый раз смотрят остопиздившую историю любви немолодых женщин и пьяных мужчин, и во взглядах - слеза...
Во-вторых, мне просто стало интересно оценить, есть ли у этой, так покорившей русские сердца "комедии" хоть один шанс в американском прокате.
Сразу скажу, в дальнейшем "переводе" мой друг мне иногда немного помогал. Ремарками.
...С чего начинается картина? Герой Ширвиндта вываливается из автобуса в заснеженной Москве, покупает с ларька бутылку шампанского и топает в направлении квартиры Лукашиных, где в это время Женя со своей возлюбленной Галей наряжают ёлку и советуются, как им провести новогоднюю ночь. Женя толи приглашён, толи пригласил (не помню) каких-то армянских друзей, а Галя предлагает ему встретить новый год ВДВОЁМ! От мысли встретить новый год с Галей вдвоём Лукашин ещё до бани начинает искать билет в Питерпятый угол, но в итоге вроде как Галино предложение побеждает.
Ремарка моего американского друга: этот диалог американский продюсер вымарал бы из кино полностью. Может, оставил бы 2 секунды, только чтоб показать, что они ёлку наряжали, когда Женю пришли звать в баню. Потому что этот диалог не имеет никакого логического продолжения в фильме. От слова "совсем". А американский зритель любит динамичные сюжеты и не любит разговоров ни о чем. А то, что режиссер как бы (возможно) намекает нам, что Лукашин изначально был не в восторге от перспективы встречи нового года с Галей - так это даже российскому зрителю не очень-то однозначно понятно, а американский и подавно таких полутонов не разбирает: не хотел - зачем собирался встречать?
Итак, дальше - знаменитая сцена в "бане", которую, как рассказывают, снимали в холодном холле Останкино, и толи Ширвиндт, толи Белявский, толи Бурков натурально притащили водку на съёмку.
Вот здесь начинаются сложности. Дело в восприятии алкоголя и пития в США. Не то, чтоб здесь уж прямо такое здоровое общество было - алкашей вполне себе хватает. Но здесь другое отношение к ним. Совсем. В России пьяный человек - всегда немножечко бунтарь. Вероятней всего это идёт от русского до сих пор сохраняющегося двуличия, когда делаем или говорим, скрестя пальчики, а думаем и верим реально совсем в другое. Пьяный же в России частенько обретает смелость повысить голос, и даже что-то там из правды-матки рубануть, в пределах, определяемых индульгенцией: "ой, я вчера напился так, не помню, что и болтал...", и потому немножечко герой.
В Америке пьяный - просто пьяный. Он в лучшем случае жалок. Он болен. В худшем - вы обращали внимание, сколь много по сети ходит фоток, как издевается молодёжь над сотоварищами, перебравшими на вечеринке и заснувшими? Разрисовывают им лица, мажут зубной пастой, сбривают волосы, и даже, пардон, в разные неподходящие места непотребное вставляют. Унизительно и довольно жестоко, у нас так с перебравшими обычно всё-таки не поступают, если только перебравший всех до этого не заебал в корягу каким-нибудь тупизмом.
Потому что пьянство - это слабость. И никакого героизма, мудрости, поступка, весёлости - в синьке быть не может, считают здесь.
Поэтому переводить диалоги в бане американцам бесполезно. Можете переводить художественно, можете дословно - А как вы познакомились? - М-м... она пришла ко мне на при-ём! - заплетающимся языком отвечает Лукашин. - Она что, больная? - с пьяным сочувствием уточняет Белявский. Все россияне ржут в этом месте. Американцам хоть как переводи - не поймут. Что тут смешного - женщина пришла к врачу на прием?
Аэропорт. Честно говоря, случившееся в аэропорту покажется фантастикой уже не только американцам, но и современным россиянам: улететь в жопу пьяным ВМЕСТО кого-то - это нынче практически не реально, хоть в США, хоть в России, хоть где. Я готов поверить, что во времена, когда снимался фильм, это было всё-таки более реально (хотя видел, как даже в лихие 90-е, когда вообще всё можно было решить за скромные деньги и всем было похер - людей снимали с рейса, не думаю, что в советские времена человек в таком состоянии мог оказаться в самолете, ну да фиг с ним). Сейчас это точно - эпик фейл.
Но, так или иначе, а Лукашин оказывается в Ленинграде. По сходному адресу он как-то открывает замок (этот сюжет в общем-то нормален для любой страны, такое чисто в теории вполне возможно). И ложится спать.
Появляется хозяйка квартиры, которая застает в своей кровати спящего пьяного незнакомого мужика. И начинается необъяснимое для американской публики. )))
У американки, буде случись такое в её дому - пьяный незнакомый мужик в семейной (хорошо, не семейной еще) кровати было бы ровно два варианта действий. Первый: ВЫЗВАТЬ ПОЛИЦИЮ, запереть дом снаружи и ждать прибытия копов, карауля дверь и окна. Второй (выбор варианта зависит от характера и некоторых региональных особенностей): ВЫЗВАТЬ ПОЛИЦИЮ, достать подаренный предыдущим бойфрендом пулемёт, навести его на бандита в спальне, и ждать копов, контролируя каждое движение спящего мудака. И лучше ему не просыпаться до приезда копов. Реально. Целее будет.
Никакого пьяного "не-ет, лапонька, это я зде-есь живу-у" - в принципе было бы невозможно. И протрезвел бы Лукашин, полагаю, гораздо быстрее. Да и кино можно было бы на этом заканчивать, не начав.
Однако совсем другое происходит на экране российского фильма: во-первых, о полиции не вспоминает практически никто. Фатально. Там есть какой-то момент, когда она бросает фразу про милицию, но тонкий слухом русский зритель понимает: ни о какой милиции и речи не идёт (хотя задуматься - а почему?), и идти не может. Вместо этого логичного (с точки зрения американки) действия фрау на экране начинает будить мужика, поливать его из чайника, он грубо отмахивается от неё, несёт всякий вздор (российская публика на этой сцене с умилением и понимаем - совершенно недоступным американцам - смотрит на экран, некоторые, бывает, даже всплакнут, или тихонько выпьют, вспоминая, вероятно, о чём-то очень личном), даже угрожает. Далее происходит всяческое обозначалово, паспорт, адреса... Героиня понимает, что человек ошибся ГОРОДОМ, но ситуация, видать, настолько обычная, что её это вообще не напрягает. И российского зрителя тоже. Подумаешь! Глупости какие...
Появляется "Ипполит". И я понимаю, что ментальные дорожки восприятия (российского и американского) с этого места начинают разбегаться в разные стороны ещё стремительнее, чем с момента появления в кадре "Наденьки".
Яковлев - Ипполит включает сексиста-ревнивца с порога. Тем самым режиссёр, как я его понимаю, пытается донести до нас простую мысль, что подобно тому, как и Лукашин пытался съехать с темы нового года наедине с Галечкой, так и Ипполит в глубине души являлся истовым поклонником российского мужского трёхсвятного догмата "весь мир - бардак, все бабы - бляди, и солнце - йобаный фонарь". Из которого второе как никогда пригодилось и выперло на первый план: разумеется, коханка Наденька не иначе, как наблядовала пьяного дурака именно перед праздничной ночью, когда он, лошара Ипполит, собирался предложение ей делать, со всей приличествующей случаю советской хурмой в виде французских духов и прочих дефицитов. Разумеется. То, что любимая говорит, что не знает придурка в постели, придурок лыка не вяжет и ранее учительница (а Надя - учительница, насколько я помню, по фильму) в подобных беспорядочных половых связях замечена не была - идёт нахер стройным пионерским шагом!
Возможно, в американском обществе тоже есть такие ревнивцы. Здесь так много дохера кого есть, что не удивлюсь. Но то, что это явление - точно не массовое, и то, что это - как какая-то затейливая фобия - точно не может вызвать отклика в душе значительного количества женщин -факт. Такого мудака, как Ипполит, американская баба (см. выше, про пулемет и варианты действий) - вообще отправила бы в нокдаун, наверное, йобнув ему прикладом карамультука, подаренного предыдущим бойфрендом. Если бы он вздумал её подозревать в блядюжьих радостях. Лично у меня вообще складывается ощущение, что свободные женщины "за 35" тут ведут настолько независимый и свободно-распутный образ жизни, что он и не снился ни героиням "Секса в большом городе" (жалкое подобие), ни даже нимфеткам-подросткам с рабочих окраин Мытищ советских времён, порою удовлетворявшим в подвалах по 8-10 половозрелых подростков (нас) за сеанс... Но это - моё субъективное имхо.
И на этом фоне ревнивый Ипполит тут смотрится просто как-то жалко и даже чуток трогательно.
Далее, как мы помним, Ипполит уходит, хлопнув дверью. Собирается уходить (но не уходит) Лукашин. Перманентно появляются персонажи второго плана (типа мамы Нади, её коллег по работе - подружек), напивается Ипполит (что делает его окончательным мудаком), трезвеет Лукашин, который в пьяном виде был даже более привлекателен и искромётен... И я отчётливо осознаю, что американский зритель уже ДАВНО БЫ ЗЕВНУЛ, И, ПОЖАВ ПЛЕЧАМИ, ПЕРЕКЛЮЧИЛСЯ Б НА БЕЙСБОЛ!
Дальше переводить просто бесполезно. И не нужно. Ипполит в ванной? Да, это смешно. Странно, что пьяному дураку, съехавшему с катушек, так все сочувствуют. А пьяный дурак напоследок говорит совершенно трезво (и это вообще понятно только россиянам) - мол, старое счастье разрушить можно, а новое - хуй там... и уходит. Строить новое. А потом все поют грустные песни, светает, а, есть ещё совершенно непереводимое место: звонок Нади - Гале. Вернее, я не помню, кто там кому звонил, но кто-то хотел Лукашина, которого не было. И в итоге две одинокие женщины схлестнулись на телефонном проводе. И Галя, чтобы вызвать злобу зрителя (мама моя говорила: "вот почему-то её не жалко совсем!" - что свидетельствует о том, как глубоко советскими людьми принимался этот фильм, с проникновением в образ каждой героини, включая отрицательных), говорит Наде жестокие слова: "А-а, понимаю... последний шанс?" - т.е. тоже как бы намекая на общую бабью блядовитость и неразборчивость тогдашних баб: женщины СССР такие несчастные, что немедля подбирают и приходуют любого свалившегося на них мужика, даже если это пьяный кретин, попутавший город...
Наконец, совсем уж какое-то сумеречное возвращение домой Лукашина (Галя из его дома счастливо проебалась к этому моменту куда-то). И, следом за ним, под страшные стихи о прокуренном вагоне - Надя, в Москву. Последний смешной момент: друзья, которые стали причиной всего блудняка, пришли поздравить. И типа повиниться (?). Они ведут смешной (для россиян) диалог: "как я мог перепутать - я же никогда не пьянею!" (с) и тому подобное. Неопределённый (как в 99% российского кинематографа) хеппи (?) энд:
"Моя Надя приехала!"
И последняя фраза, от Нади: "Вы... считаете меня легкомысленной?" - мама, вооружённая (по мысли режиссёра) вековой мудростью, отвечает: "Поживём - увидим!" - а я, братцы, в этом месте просто бросаю все переводческие бебехи, и иду вешаться, со словами: "КАК?! КАК?! КАК ИМ ЭТО ПЕРЕВЕСТИ?!"
Да никак. Свекровь здесь вообще бы спрашивать не стали - очень сильна "отвязка" молодой семьи от прежних родителей: вы теперь - сами, сами. Это у нас все в одном дому порой поколениями живут. Нет, здесь тоже такое есть сплошь и рядом, но как-то границы между поколениями очень чётки, и дальше них не лезут. А эти границы не предполагают вопросов о легкомысленности, так, на-минуточку!
Тем более, что вопрос этот, опять же, напоминает мне почему-то: "вы считаете меня блядью? Поживём - увидим!" - отвечает мудрая мама...
Никаких шансов в прокате. Только у русскоязычной аудитории типа Брайтона нашего Бича, я считаю.
Лучше б я "Неуловимых..." переводил бы. Ведь советовал он мне. Там, хотя бы, типа вестерна, а это большинству американцев понятно. Вестерн плюс евреи типа Сичкина - уже хоть какой-то шанс! А в этой вашей Иронии судьбы - ни вестерна, ни евреев (типа Сичкина). Одно сплошное декаденство и упадничество! ))
Как-то так.
Я в Твиттер: Follow @real_baxus