Пишет Борис Вишневский
... если ад существует - я знаю, как выглядит его десятый, не упомянутый Данте Алигьери в «Божественной комедии», круг.
В нем обязательно есть зал судебных заседаний Симоновского суда города Москвы.
И каждый день в этот зал из тюрьмы привозят смертельно больных Ирину Орешкину и Юрия Калинина, объясняя им, что нет никаких оснований считать их больными, а разговоры о состоянии их здоровья абсолютно беспочвенны. После чего отправляют обратно в камеру - умирать в условиях, соответствующих требованиям закона.
А рядом - зал заседаний Тверского суда столицы.
И каждый день в этом зале отказывают в просьбе проститься с умирающим отцом судье Алексею Шиханову и прокурору Кире Гудим, которые когда-то отказали в такой же просьбе нацболу Владимиру Линду.
Чуть поодаль - зал театрального центра на Дубровке.
И каждый день в нем, не получив медицинской помощи, задыхается от «безвредного» газа Герой России Николай Патрушев.
И, конечно же, в аду есть свой Беслан.
И своя школа номер 1.
И каждый день в ней, после обстрела из танков и огнеметов, заживо сгорает Владимир Путин (c)
В нем обязательно есть зал судебных заседаний Симоновского суда города Москвы.
И каждый день в этот зал из тюрьмы привозят смертельно больных Ирину Орешкину и Юрия Калинина, объясняя им, что нет никаких оснований считать их больными, а разговоры о состоянии их здоровья абсолютно беспочвенны. После чего отправляют обратно в камеру - умирать в условиях, соответствующих требованиям закона.
А рядом - зал заседаний Тверского суда столицы.
И каждый день в этом зале отказывают в просьбе проститься с умирающим отцом судье Алексею Шиханову и прокурору Кире Гудим, которые когда-то отказали в такой же просьбе нацболу Владимиру Линду.
Чуть поодаль - зал театрального центра на Дубровке.
И каждый день в нем, не получив медицинской помощи, задыхается от «безвредного» газа Герой России Николай Патрушев.
И, конечно же, в аду есть свой Беслан.
И своя школа номер 1.
И каждый день в ней, после обстрела из танков и огнеметов, заживо сгорает Владимир Путин (c)