Исполнилось тридцать - впору топиццо?
У меня складывается впечатление, что в тридцатый день рождения некоторых именинников насилуют ёжиком. И что возрастные кризисы, в частности - кризис среднего возраста - отнюдь не миф. Вот жил себе человек весьма насыщенной и полной жизнью: сначала с интересом учился в универе и тусил, потом с удовольствием работал, влюблялся-женился. И все это - не порывая с хобби, приятелями, творчеством... И вдруг - ба-бах! Челу исполняется 30. Что-то в голове замыкает: "Все! Я, типа, взрослый" (не зря же в умных книжках молодежью называют лиц до 30 лет). И тут же чувак бросает все прежние увлечения, перестает встречаться с друзьями. И все это - предварительно громко хлопнув дверью: "Вы все такие несерьезные, а я большой дядя/тетя, у меня отныне не креатифф на работе - а карьера, не любофф - а семейные взаимоотношения, не хобби - а способ релаксации". И ладно, если бы все происходило постепенно. Страшно, когда за считанные недели человек превращается в унылое сами-знаете-что.
Видимо, магия цифр работает. Многие на рубеже тридцатника так страстно отрекаются от прошлого, что любой 15-летний подросток обзавидуется их пылу: "Все, что было раньше - ошибка, я был тупым, неправильным, выпендрежником, хотел слишком многого". А я-то, наивная, думала, что к этому возрасту человек как-то должен сформироваться и как-нибудь уж определиться, кто он и что он. Причем желательно заранее, а не на кануне юбилея. И если для кого-то самоуничижение и обсирание себя-прошлого - это взросление, то увольте меня от такого "взросления". Понятно, что подводить промежуточные итоги и работать над ошибками - дело полезное. Но разве для этого нужно отринуть абсолютно все, что было?...
Когда шестиклассница ритуально расчленяет куклу Барби - в знак прощания с детством - это смотрится наивно, но искренно. Но когда 30-летний мужик в порыве чувств выбрасывает с балкона гитару и резиновую лодку - это, блин, страшно. Ну не нужны стали - отдай кому-нибудь. Или на дачу там отвези - авось, пригодяццо. Но нет, "мне теперь не до игрушек - я учусь по букварю я крутой манагер, бля". И все эти отречения - с помпой, при свидетелях. Как будто музыка и рыбалка виноваты в его лузерстве, а не он сам. Это не взрослость, это инфантилизм, позерство и эгоизм чистой воды.
Куда мудрее (или, по крайней мере, хитрее) кидалты - вполне себе взрослые люди, чьи увлечения и после тридцатника остались прежними. И любимые фильмы-музыка-игры не мешают им работать и, не поверите, даже растить детей. Думаю, секрет кидалтской гармонии прост: не отрекаются, любя.
Видимо, магия цифр работает. Многие на рубеже тридцатника так страстно отрекаются от прошлого, что любой 15-летний подросток обзавидуется их пылу: "Все, что было раньше - ошибка, я был тупым, неправильным, выпендрежником, хотел слишком многого". А я-то, наивная, думала, что к этому возрасту человек как-то должен сформироваться и как-нибудь уж определиться, кто он и что он. Причем желательно заранее, а не на кануне юбилея. И если для кого-то самоуничижение и обсирание себя-прошлого - это взросление, то увольте меня от такого "взросления". Понятно, что подводить промежуточные итоги и работать над ошибками - дело полезное. Но разве для этого нужно отринуть абсолютно все, что было?...
Когда шестиклассница ритуально расчленяет куклу Барби - в знак прощания с детством - это смотрится наивно, но искренно. Но когда 30-летний мужик в порыве чувств выбрасывает с балкона гитару и резиновую лодку - это, блин, страшно. Ну не нужны стали - отдай кому-нибудь. Или на дачу там отвези - авось, пригодяццо. Но нет, "мне теперь не до игрушек - я учусь по букварю я крутой манагер, бля". И все эти отречения - с помпой, при свидетелях. Как будто музыка и рыбалка виноваты в его лузерстве, а не он сам. Это не взрослость, это инфантилизм, позерство и эгоизм чистой воды.
Куда мудрее (или, по крайней мере, хитрее) кидалты - вполне себе взрослые люди, чьи увлечения и после тридцатника остались прежними. И любимые фильмы-музыка-игры не мешают им работать и, не поверите, даже растить детей. Думаю, секрет кидалтской гармонии прост: не отрекаются, любя.