(no subject)
Сплошная романтика ехать в сумерках на переднем сидении автобуса через немецкие поля-деревеньки.
Маленькая Тонья называет меня "мама" и говорит, что она мой "беби" - главное теперь не захлебнуться перламутровыми слюнями =)
Наш маленький университетский известный русскому уху только благодаря биографии Ленского Геттинген местами напоминает русскую провинцию: надо очень сильно поднапрячься, чтобы за день не услышать русскую речь из какого-нибудь угла в магазине или с противоположной стороны улицы. Очередь в "Аузлендербехёрде" вообще вогнала нас в тоску: сидят человек 7, ждут начала рабочего дня, каждому кровь из носу надо продлить визу, каждый к 9 часам уже не может сдержаться - и начинает совершать попытки на языке Гете и Шиллера поинтересоваться у соседа, че вообще за дела и когда нас позовут в прилизанный кабинетик и скажут, что для продления визы нужно еще 100500 бумажек. После двух минут подобного общения вся очередь осознает, что коммуникацию можно осуществить гораздо проще, и переключается на язык Пушкина и Толстого. Окончательное разочарование нас накрыло, когда мы поняли, что служащей ратуши тоже гораздо более приятно изъясняться на великом-могучем.
Германия заставляет осознать и прочувствовать свою законопослушность. Автобусный вокзал от центра города отделяют 3 маленькие дорожки, на которых в России никому в голову бы не пришло поставить светофор. Но тут нестандартное немецкое мышление решило иначе - и мы каждый день стоим перед этими четырехметровыми пустынными дорожками и ждем, пока загорится зеленый (Паша в эти моменты обычно напоминает мне о перспективах депортации). Естественно, каждый день получается так, что в тот момент, когда мы подходим к светофору, на противоположной стороне улицы зеленый огонек меняется на красный. Так что у нас ежедневные тренинги по законопослушности, силе воли и терпеливости.
Теперь я чуть-чуть начинаю понимать, как так могло случиться, что наша Херрина обладает слоновьим спокойствием при том, что она завела 4х детей, мужа, работает в университете, ну и мы ко всему прочему тоже не подарок.
Маленькая Тонья называет меня "мама" и говорит, что она мой "беби" - главное теперь не захлебнуться перламутровыми слюнями =)
Наш маленький университетский известный русскому уху только благодаря биографии Ленского Геттинген местами напоминает русскую провинцию: надо очень сильно поднапрячься, чтобы за день не услышать русскую речь из какого-нибудь угла в магазине или с противоположной стороны улицы. Очередь в "Аузлендербехёрде" вообще вогнала нас в тоску: сидят человек 7, ждут начала рабочего дня, каждому кровь из носу надо продлить визу, каждый к 9 часам уже не может сдержаться - и начинает совершать попытки на языке Гете и Шиллера поинтересоваться у соседа, че вообще за дела и когда нас позовут в прилизанный кабинетик и скажут, что для продления визы нужно еще 100500 бумажек. После двух минут подобного общения вся очередь осознает, что коммуникацию можно осуществить гораздо проще, и переключается на язык Пушкина и Толстого. Окончательное разочарование нас накрыло, когда мы поняли, что служащей ратуши тоже гораздо более приятно изъясняться на великом-могучем.
Германия заставляет осознать и прочувствовать свою законопослушность. Автобусный вокзал от центра города отделяют 3 маленькие дорожки, на которых в России никому в голову бы не пришло поставить светофор. Но тут нестандартное немецкое мышление решило иначе - и мы каждый день стоим перед этими четырехметровыми пустынными дорожками и ждем, пока загорится зеленый (Паша в эти моменты обычно напоминает мне о перспективах депортации). Естественно, каждый день получается так, что в тот момент, когда мы подходим к светофору, на противоположной стороне улицы зеленый огонек меняется на красный. Так что у нас ежедневные тренинги по законопослушности, силе воли и терпеливости.
Теперь я чуть-чуть начинаю понимать, как так могло случиться, что наша Херрина обладает слоновьим спокойствием при том, что она завела 4х детей, мужа, работает в университете, ну и мы ко всему прочему тоже не подарок.