65. Richard Bona - интервью Bass Musician Magazine, октябрь 2009

[bass_news]

Источник фото

Интервью Ришара Бона (Richard Bona) в журнале «Bass Musician Magazine», октябрь 2009 года.
Автор: Jake Kot.
Перевод: Михаил Бухров.

Маленький мальчик из Камеруна осваивает свой первый музыкальный инструмент, балафон, и, с помощью наставника, своего дедушки, начинает восхождение к музыкальным вершинам. Звучит практически как сказка, которая и в действительности стала сказкой со счастливым концом. Его музыкальная одаренность была более чем очевидна с ранних пор, и его превращение во всемирно известного музыканта - хорошая история, одна из тех, что мы все любим слушать. О людях, которые следуют зову музыки в своем сердце и несут её радость слушателям по всему миру.

Тем временем, Жако (Jaco Pastorius) стал катализатором, повлиявшим на переход Ришара на бас-гитару. Но то, что сам Ришар творит на басу, не только очаровало слушателей, но запало в душу многих замечательных музыкантов. Его записи показывают, кто есть кто в музыкальной индустрии, не только благодаря его виртуозной игре, но и его вокальным данным. Нестандартный подход, который он демонстрирует, сотрудничая с другими музыкантами, помогает в рамках любого проекта поднять творческую планку на новую высоту. Не только в техническом плане, но и в чисто музыкальном.

Не поймите меня неправильно. Техника Бона - высочайшей пробы. Он может «прокачать» рифф, а потом внезапно спеть скэтом во время басового соло так, что это ошеломило бы и Джорджа Бенсона (George Benson), и закончить то же самое соло, спев скэт в интервал к тому, что он играет. Но самое забавное то, что, похоже, наибольшее наслаждение от происходящего получает сам Ришар.

Его пятый сольный диск, «The Ten Shades of Blues» (2009, Universal France) это коллаж историй, звуков, настроений, великолепных вокальных гармоний, и неземной музыкальности. Записать альбом, который может тронуть почти каждого слушателя - сложная задача, которой стоит взяться или о который можно только мечтать, если уж на то пошло. Но я уверен, что этот альбом поистине может претендовать на установление некоего стандарта в этой сложной области, а также являться свидетельством безупречной музыкальности этого человека.

В юности Вы начали изучать джаз «на слух», поскольку не имели возможности обучаться ни в каких музыкальных учебных заведениях. Позднее же Вы некоторое время «официально» изучали музыку в Париже. Чувствуете ли Вы какое-то преимущество от первоначального изучения музыки «на слух»?

Я только начинал слушать джаз, и одной из первых джазовый записей, которые попали в мои руки в подростковом возрасте, была «Portrait of Tracy» Жако. Я уже был профессиональным музыкантом в это время, играя, главным образом, на гитаре. Первый раз, когда я обратил внимание на бас в джазовой записи, была игра Жако в композиции «Donna Lee» Чарли Паркера (Charlie Parker). Эта запись привела меня к Weather Report, которые привели, в свою очередь, к Джо Завинулу (Joe Zawinul), от которого - дальше, к другим титанам джаза. Это стало для меня отправной точкой.


Т.е. отсутствие формального образования не стало для Вас преградой?
Да, я никогда не ходил в музыкальную школу. Я не думаю, что музыкальное образование необходимо для того, чтобы играть музыку. Для меня музыка - это язык сердца, так что вы говорите своим сердцем. Я не вижу потребности в школе для того, чтобы учиться говорить сердцем. Вспомните многих великих музыкантов, таких как, как Луи Армстронг (Louis Armstrong), они обходились без неё. Все, что сейчас изучается в школе, было в свое время открыто и сделано кем-то, у кого не было школы. Мой наставник, всегда говорил мне, когда я был ребенком: «Изучите свое сердце, используйте свою интуицию, и позвольте своему сердцу говорить. Тогда вы действительно сможете обрести чувство собственного голоса». Мне повезло: у меня хороший слух и для меня никогда не было проблем с подбором на слух. И по сей день - я слышу аккорд и сразу готов сыграть его, эта способность у меня с детства (несмотря на то, что я не знал названий аккордов). Конечно, теперь, я знаю эти названия и гораздо лучше понимаю, как их соединить друг с другом.

Гитара была первым инструментом, с которым Вы начали постигать азы гармонии?
Фактически, все началось с балафона. Балафон похож на маримбу. Он стал моим первым инструментом, на котором я начал играть, когда мне было три года. Я начал играть в церковном оркестре вместе со своим дедушкой, когда мне исполнилось пять, и это и было моей школой. Я мог играть каждый день, и начал понимать, что такое гармония, как увязать ее с мелодией, и как подобрать аккорды, подходящие к мелодии.

Один из вопросов, который всегда вызывает оживленную дискуссию: отношение к музыкальному образованию - у всех различное мнение на этот счет.
Если вы будете говорить с людьми, которые прошли обучение, то они будут всегда говорить: «Я получил это от школы». Но я чувствую, что возможно и самостоятельно дойти до всего, что вам могут дать в школе. Я не преподавал в течение последних нескольких лет, но когда занимался этим, я всегда пытался донести до своих учеников необходимость слушать свое сердце и позволить ему помочь им обрести собственное звучание. Я полагаю, что у каждого есть голос.
Это отчасти походит на ожидание какой-то информации, и вдруг, внезапно, на вас нисходит и появляется этот голос. Например, вы ждёте, чтобы вам кто-нибудь показал до мажорный септаккорд, а затем на следующей неделе кто-то действительно показывает его вам. Мы становимся какими-то роботами, забывая, что у нас есть сердце, чтобы слушать, и что сердце дает нам способность понять, и петь. Это - врожденное человеческое качество, как способность мыслить или дышать. И с этой точки зрения, я уверен, у всех есть голос.
Когда вы слышите тихий голос, говорящий с вами, и вы хотите удостовериться, чтой действительно слышите его, поместите его в вашу музыку, и тогда вы зазвучите! Не поймите меня превратно, - школа при определенных обстоятельствах может быть полезна, но чтобы понять, что музыка и школа не одно и то же, вы должны проделать значительную работу над собой. Это походит на звучание аккорда, в котором вы обнаруживаете себя самого.

Не могли бы Вы рассказать немного о совместной работе с Джо Завинулом в начале Вашей карьеры?
Я был очень рад играть с Джо, потому что он был одним из моих кумиров. Я услышал нечто новое в нем, и, получив шанс играть с ним, открыл для себя другого Джо. Одно дело - слушать людей, и совсем другое - играть вместе с ними. Я приехал в Нью-Йорк в 1995, и до этого уже встречался с Джо в Париже. Я играл в одном небольшом клубе в Париже каждый четверг, выступая соло на басу (между нами, отстойное было место). Джо как-то остановился в гостинице неподалеку, и, проходя мимо, услышал мою игру. Он спросил вышибалу, что за запись играет, на что получил ответ, что это не фонограмма, а парень, играющий вживую. Тогда Джо прошел внутрь, но я, конечно, не знал о его присутствии, да и вообще не мог разглядеть со сцены людей в помещении. Джо просидел там до конца выступления. А позже, когда я шел к бару, кто-то подходит и говорит мне: «Эй, чувак, я - Джо Завинул». Я обернулся, увидел его… и начал оправдываться, мол, если бы я знал, что вы здесь, я бы играл более собранно... знаете, когда вы не думаете о публике, легко начать играть небрежно. Я действительно видел, что какой-то чувак в возрасте сидел в зале, но я не знал, что это был он. И он ответил, было это примерно в конце 1993 года, что если перееду в Нью-Йорк, он взял бы меня в свою группу. Так что, когда я приехал в Нью-Йорк, я позвонил ему, и через некоторое время был принят в группу.

Удивительная история!
Знаю. Я рос на музыке Жако и Джо, так что это в самом деле удивительно. Судьба иногда описывает замысловатые вензеля, но не думаю, что это было простым совпадением. Я чувствую, что случилось то, чему суждено было случиться. В таком большом городе, как Париж, вот так вот, на раз, встретить того, кем вы восхищаетесь, кого вы столько слушали, довольно сложно. Я хорошо провел некоторое время с Джо, и для того, чтобы рассказать, насколько мы с ним были связаны, приведу одну историю: Джо пытался дозвониться до меня месяца за три до того, как он скончался, но не смог. Однажды я сам перезвонил ему, и его сын сказал, что он искал меня. Я в то время был в Колумбии, и работал над одной из новых песен, оставляя за бортом все лишние мысли. Когда я почувствовал, что устал, и пришло время остановиться, я решил придумать ей какое-то название, - я всегда так делаю, после того, как определяюсь с идеей, - записал название «Вспоминая Джо», и лег спать. А примерно через пятнадцать-двадцать минут мне сообщили, что Джо только что умер. Я был потрясен до глубины души. Это было все равно, что он навещал меня, чтобы попрощаться и сообщить, что уходит навсегда. Я помню, что он никогда не забывал о моём дне рождения, всегда звонил с поздравлениями. Я всегда чувствовал, что мы были действительно связаны. Я мог играть с ним в любое время. Нам не надо было что-либо репетировать, что-либо планировать… Он был одним из тех музыкантов, с которыми вы могли играть в любое время, в любом месте. Он был великим музыкантом и замечательным человеком. За имиджем мачо, который люди ему приписывают, это был один из самых милых парней, которых я когда-либо встречал. У меня о нем остались только хорошие воспоминания.

Джеральд Визли (Gerald Veasley)/. Работавший в Джо некоторое время, говорил о нём то же самое - внешность мачо, а на самом деле замечательный человек.
Когда я в первый раз видел европейский концерт Джо, он играл с Джеральдом на басу и Скоттом Хендерсоном (Scott Henderson) на гитаре. Прекрасный был концерт.

Поговорим о вашем новом альбоме «Ten Shades of Blues». В композициях смешано множество жанров. Это было сделано сознательно, что нашло своё отражение и в названии альбома, или же это обычное мироощущение, как музыканта?
Понимаете, я вижу музыку как цвета. И это отражено в названии. Когда люди говорят о блюзе, они всегда имеют в виду традиционный, ранний блюз. Блюз для меня - фактически шкала, мерило. Вы услышите его в Африке, вы услышите его в Индии, и вы услышите его в Ирландии, в кельтской музыке. И в самой Америке люди воспринимают блюз по-разному. Когда Вы слушаете джаз, вы должны понимать, что корни джаза - в блюзе. Таким образом, я смотрю на блюз как на очень универсальную музыку. Как-то я слушал Майлза Дэвиса (Miles Davis), его знаменитый альбом «Kind of Blue». В определенных моментах там все та же труба, без изменений, но Майлз фактически играл блюз! Майлз просто показывал нам, насколько сложным блюз может быть, даже в рамках очень сложной музыки. Я хочу сказать, что, когда кто-то понимает блюз в строго традиционном смысле, он должен понять, что у блюза есть потенциал, что он намного глубже этого. Т.е., некая точка отсчета, она одинакова, что для Африки, что для Индии. Таким образом, я думаю, что блюз выражает сущность звуков всего мира, все понимают блюз. Это то, что я имел в виду при записи альбома.

В Вашей игре слышно множество голосов, и Вы сами поете. Как, по Вашему мнению, можно достичь такого уровня самовыражения?
Я с детства был увлекающимся человеком и рос в окружении большого количества музыкантов. Мой дедушка, моя мать, и мои дяди - все были музыкантами. У всех был их собственный голос, и мне было всегда очень любопытно на предмет этого. Мое жизненное кредо - «Я знаю, что я ничего не знаю». Это ставит меня в положение ученика, и я хочу учиться музыке до конца своей жизни. В тот день, когда я решу прекратить обучение, можно будет с этим завязывать. Именно поэтому я и без конца путешествую, и пытаюсь изучить все, что я могу. Я хочу познать и понять. И возможно это - то, как раз то, что Вы слышите в моей музыке, потому что я пытаюсь воплотить в музыке всего себя.

Вы - впечатляющий импровизатор, и с учетом отсутствия у Вас музыкального образования любопытно знать, как Вы развили свои навыки импровизации?
Всё - от постоянного прослушивания музыки. Как раз сегодня я получил запись Джона Скофилда (John Scofield), и я поразился одному из его соло. Я прослушал его, затем проиграл на слух десять-пятнадцать раз, пока в точности не снял его. Есть одна вещь, которая помогает мне, - я пою всё, что я играю. Когда я занимаюсь, я всегда пою. Это помогает мне, даже когда у меня нет баса в руках, потому что, если я могу спеть что-то, я знаю, что я могу сыграть это. Мой голос - фактически моя путеводная звезда. Если я пою что-то, для меня легко играть это, потому что я знаю интервалы наизусть (провевает бибоповую мелодию). Это - то, что я всегда делал. Я слушаю соло, оно мне нравится, я пою его, и затем сажусь и практически сразу играю его. И это - основа для моей импровизации.

Что происходит, когда Вы получили цифровку, на аккорды которой надо импровизировать?
Когда я смотрю в ноты, я смотрю на аккорды, затем на мелодию, и я сразу напеваю ее. Я всегда пою одновременно с тем, что я играю. Я не выдающийся чтец с листа, напротив, я читаю ноты достаточно медленно. Но одновременно с чтением я пою и уже играю песню. Обычно я прошу, чтобы люди послали ноты за два или три дня перед выступлением, чтобы я был в состоянии изучить их. Я очень не люблю смотреть в ноты на сцене, поэтому прошу присылать их загодя, и я просто пропеваю их как вокалист, потому что я знаю, что, если я могу спеть композицию, я могу сыграть ее. У меня очень хорошая память, и это - мое преимущество. Вы ведь всегда хотите лучшее из того, с чем приходится иметь дело, и моя способность к запоминанию хорошо помогает мне. У меня хорошая музыкальная память, но это не означает, что у меня хорошая память и в жизни. Моя жена всегда говорит мне, что у меня выборочная память, потому что иногда я, кажется, забываю обо всем остальном, и я не знаю, как это объяснить.

Я знаю, что Вы считаете себя рассказчиком. С учетом этого, чтобы Вы сказали начинающим музыкантам чтобы поддержать их энтузиазм при становлении их музыкальной карьеры при том неоднозначном состоянии, в котором сейчас находится шоу-бизнес?
Важнейшим является то, что мы играем музыку для того, чтобы радоваться жизни, это истинное назначение музыки, и никакого другого. Музыка - радость, музыка - наслаждение. Старайтесь всегда держаться этого, ибо так должно быть. Я всегда повторяю это молодым музыкантам. Когда музыка лишена радости и наслаждения, она перестает быть музыкой. Я понимаю Иногда я чувствую, слыша играющих людей, что они сердятся, они звучат, как будто сердиты на кого-то или на что-то. Постарайтесь играть музыку и сами наслаждаться ею. Я понимаю, что бывают серьезные ситуации. Иногда я слышу музыкантов, и думаю - да они в гневе, звучит так, как будто они злятся на кого-то. Попробуйте играть и получать удовольствие от своей игры. Я слышу музыкантов, утверждающих: «Это - музыка», но уверяю: это - не музыка, это - воплощенная злоба. Я чувствую себя таким счастливым от того, что являюсь музыкантом! За всю мою жизнь у меня никогда не было ощущения того, что я выполняю работу. Всё что нужно сделать тем, кто жалуется - сыграть концерт. Повторюсь, когда я говорю с молодыми людьми, я учу их радоваться, и напоминаю, как им повезло стать музыкантами. Я сам могу музицировать день и ночь напролет, в любое время, в любом месте, и я буду счастлив. Я чувствую, что я столько познал благодаря музыке. Мой дедушка, мой наставник, однажды сказал мне, если бы жизнь человеческая была отражением музыки, то мы жили бы в идеальном мире. Музыка - как идеальное место. Я много путешествовал, попадая зачастую в страны, где мы говорим на разных языках, но когда мы начинаем играть музыку - мы становимся братьями. Музыка всегда объединяет нас. Если бы у большего количества людей был такой опыт, который трудно приобрести в обычной жизни, то они увидели бы красоту причастности к музыке. Мы просто принимаем и любим других такими, какие они есть, невзирая на их расы и религии, или цвет их кожи. Это одна из самых больших проблем в мире сегодня: люди не принимают различий. Люди боятся отличного от них самих, и именно поэтому становятся расистами: не потому что они - плохие, но потому, что невежественны. Они видят только другую расу, или другой цвет. И через музыку мы учимся принимать различия. И здесь мы возвращаемся к тому, о чем я уже говорил: у всех у нас есть только один язык, язык сердца.

Ссылки:
Официальный сайт Ришара
Интервью на Bass Musician Magazine