Фолкнер и День Сурка
Мне нравится Фолкнер. Все эти рассказы, как кто-то думает о том, как поступил знакомый его дальнего родственника, которого он видел в юности, по слухам от его другого не менее дальнего родственника, который, конечно, заблуждается. А потом те же события будут рассказаны тем самым дальним родственником, который один знает как все было на самом деле, а потом его тетушкой, которая ненавидит весь белый свет (а еще больше ненавидит черномазых, которые этот свет ей заслоняют), а после автором... Не текст - ребус!
Но вот читаю "Авессалом! Авессалом!" и ко времени написания второй четверти текста Фолкнер, похоже, попал в День Сурка. Он на протяжении, приблизительно, сорока страниц описывает одно и тоже событие. Одно и то же событие описывается с немного разных сторон немного разными словами.
Начинает казаться, что автор просыпался неделю подряд в один и тот же день и начинал писать то же самое, что и в прошлый раз. Но слова немного менялись, некоторые новые факты все-таки просачивались сквозь трясину текста и "день сурка" спустя несколько десятков страниц, наконец, закончился
Но вот читаю "Авессалом! Авессалом!" и ко времени написания второй четверти текста Фолкнер, похоже, попал в День Сурка. Он на протяжении, приблизительно, сорока страниц описывает одно и тоже событие. Одно и то же событие описывается с немного разных сторон немного разными словами.
Начинает казаться, что автор просыпался неделю подряд в один и тот же день и начинал писать то же самое, что и в прошлый раз. Но слова немного менялись, некоторые новые факты все-таки просачивались сквозь трясину текста и "день сурка" спустя несколько десятков страниц, наконец, закончился