Хамсуд на сцене Театра.doc
В минувший понедельник на правах праздно любопытствующего забрела в Театр.doc на спектакль «Хамсуд. Продолжение» о Pussy Riot. Точнее это был не спектакль, а что-то вроде встречи со зрителями - адвокатов, супруга Н. Толоконниковой, а также журналистов, освещавших процесс. Маленький зал театра ожидаемо не вместил всех желающих. Пускали, прежде всего, прессу (что странно для спектакля и типично для пресс-конференции), но публика не роптала, с пониманием смотрела на такие ограничения, поскольку большей частью была своя - из числа защитников Pussy Riot.
Ну, что можно сказать: адвокаты оказались милые люди (о профессионализме судить не берусь, поскольку юридические вопросы в спектакле не затрагивались), муж осужденной - странноватым, но остроумным молодым человеком, а публика - отнюдь не воинствующими либералами, а такой душевно-сочувствующей средой, так что даже показалось, что из этой среды и может родиться что-то здравое.
Говорили о судье, об осужденных девушках, их родне, о псевдо-потерпевших, и даже о служебной собаке, которую стошнило на судебном заседании.
На последних минутах спектакля в зал ворвались православные активисты, и это были единственные актеры в этом театре. В них чувствовалась манера молодогвардейцев, вымуштрованных на Селигере. «Покайтесь!», - кричали активисты, и при этом не освящали публику крестным знаменем, а светили прожектором видеокамеры. Они пытались что-то декламировать, но слова им не дали.
Это-то и не понравилось - что не дали слова. Ведь формат спектакля, свободного театра, предполагает и свободу высказывания, в том числе и для «актеров», изначально в программе не заявленных. Или это все-таки был не спектакль, а пресс-конференция?
Но дело даже не в формате, а в самом нежелании слушать. Вот и адвокат Волкова, абсолютно милая женщина, в силу своей профессии знакомая с принципами гласности и состязательности сторон, к моему удивлению заявила, что судья, прокурор, потерпевшие и защищающий их православный актив - это такие «угрики» (т.е. недочеловеки). И весь зал аплодировал ее словам.
Налицо категоричный отказ предоставить оппоненту хоть какое-нибудь пространство в дискуссии. Т.е. отказ от самой дискуссии. И получается как на отечественном телевидении, где любое политическое ток-шоу превращается в ор-шоу (от слова «орать»), в котором все пытаются перекричать друг друга. В данном случае перекричали православных активистов, поскольку те были в меньшинстве.
А зачем, собственно, нужны дискуссии? Понятно, что в политике в дискуссиях истину не ищут. Но чтобы донести идею не для своей, а для широкой публики, которая не поверит Вам прежде, чем прослушает всех? А чтобы перетянуть кого-нибудь из другого лагеря - вдруг Ваши идеи окажутся жизнеспособнее? Наконец, чтобы просто выйти за пределы себя. Короче, чтобы перестать быть меньшинством.
Но не хотят же, вот беда. Все хотят оставаться уютными меньшинствами. Православно-воцерковленное меньшинство. Феминистко-активное меньшинство. Либерально-просвещенное меньшинство. Ведь именно причастность к меньшинству дает терпкое ощущение избранности. И получается, у нас, куда не плюнь, всюду избранные.
И дискуссий они не ведут. Такое чувство, что в силу исторической памяти ждут расстрельной бригады, которая по принципу русской рулетки определит правых и виноватых. Кто-нибудь да и останется. Вот один небезызвестный писатель даже письмо Сталину написал.
Но расстрельная бригада не разносчик пиццы - ее по телефону не вызовешь. Так что рано или поздно придется начать дискутировать.