Опровержение норманской теории. Часть 6.1
2. Лодочные захоронения
Другим, более характерным для знати похоронным обрядом, были лодочные захоронения. Несмотря на то, что количество захоронений в лодках на каждом отдельно взятом кладбище составляло лишь крайне маленький процент от общего числа захоронений, такой обряд, тем не менее, был известен в большинстве портовых городов балтийских славян - Гросс Штрёмкендорфе, Ральсвике на Рюгене, Менцлине, Узедоме, Волине, Кошалине и даже находящемся в значительном удалении от моря Цедыне. Во многих случаях похоронный обряд существенно различался. Могли использоваться как большие корабли (Ральсвик, Гросс Штрёмкендорф), так и совсем маленькие лодки, возможно, даже специально изготовленные для похорон. Можно предположить, что различия в величине лодок были связаны с социальным статусом умершего. Кроме того, личные большие корабли могли иметь лишь представители знати или богатые купцы, указания на это находятся и в источниках. Обряд погребения в ладье у славян детально описал арабский путешественник Ибн-Фадлан, встретивший в X веке на Волге русских купцов-язычников:
Мне не раз говорили, что они делают со своими главарями при [их] смерти дела, из которых самое меньшее -сожжение, так что мне всё время очень хотелось познакомиться с этим, пока не дошла до меня [весть] о смерти одного выдающегося мужа из их числа…
А именно: если [это] бедный человек из их числа, то делают маленький корабль, кладут его в него и сжигают его [корабль]…
Когда же наступил день, в который должны были сжечь его и девушку, я прибыл к реке, на которой [находился] его корабль, - и вот он уже вытащен [на берег] и для него поставлены четыре устоя из дерева хаданга и из другого дерева [халанджа], и вокруг них поставлено также нечто вроде больших помостов из дерева. Потом [корабль] был протащен, пока не был помещён на это деревянное сооружение…
Потом явился ближайший родственник умершего, взял палку и зажёг её у огня. Потом он пошёл, пятясь задом, - затылком к кораблю, а лицом к людям, [держа] зажжённую палку, в одной руке, а другую свою руку на заднем проходе, будучи голым, - чтобы зажечь сложенное дерево, [бывшее] под кораблем. Потом явились люди с деревом [для растопки] и дровами. У каждого из них была палка, конец которой он зажёг. Затем [он] бросает её в это [сложенное под кораблем] дерево. И берётся огонь за дрова, потом за корабль, потом за шалаш, и мужа, и девушку, и [за] всё, что в нём [находится]. Потом подул ветер, большой, ужасающий, и усилилось пламя огня и разгоралось это пылание… И в самом деле, не прошло и часа, как корабль, и дрова, и девушка, и господин превратились в золу, потом в [мельчайший] пепел…
Потом они соорудили на месте этого корабля, который они [когда-то] вытащили из реки, нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большое бревно маданга, написали на нём имя [этого] мужа и имя царя русов и удалились…
Кроме величины кораблей, лодочные захоронения различались и по типам обрядов. К примеру, если с острова Рюген известна идентичная описанным ибн-Фадланам кремация в большом корабле с последующим возведением над местом кремации кургана, то в могильнике Гросс Штрёмкендорфа большие корабли не были преданы огню, хотя и не содержали ингумаций. Оставленный в них для покойников инвентарь, без находки самих захоронений, позволяет предположить, что здесь же мог быть захоронен лишь несохранившийся за века прах умершего. В таком случае, это было бы наглядным примером смешения обоих традиций знатных могил - лодочных и камерных захоронений, так что закопанный с прахом и инвентарём корабль мог представляться и чем-то вроде «нового дома» умершего, местом его пребывания в загробном мире.
Находки лодочных захоронений у балтийских славян известны почти исключительно в приморских городах, что кажется вполне объяснимым. Если обычай захоронения в лодке предполагался для тех людей, которые и при жизни много времени проводили в корабле - в первую очередь, купцов, но, возможно, также и воинов или пиратов - и был всё тем же отголоском представления о загробном мире, согласно которому человек продолжал жить в ином мире такой же жизнью, что и на земле, и потому там ему требовались наиболее важные при жизни вещи: дом, корабль, оружие, еда, личные вещи, в более редких случаях даже кони, животные или приближённые (жёны, слуги, наложницы), то и распространение такого обычая преимущественно в портах не вызывает удивления. Такие купцы как раз и должны были проживать в портовых торговых центрах и городах, а захоронения в больших планочных кораблях так и вообще трудно себе представить где-то в глубине континента, вдали от морского берега.
Другими словами, захоронения в ладьях находят на юге Балтики в тех же местах, что и сами ладьи. В поморских захоронениях, оставленных в совсем небольших лодках, можно предположить захоронения рядовых купцов. Такие захоронения бывали или безинвентарны, либо содержали самый простой небогатый инвентарь - ножи, пряслица. Вкладываемые в такие лодки монеты могут указывать на наличие известного уже по древнегреческой мифологии представления о необходимости уплаты за вход в подземный мир и у славян. К лодочным захоронениям в археологии принято относить также и захоронения внутри каменных кладок «в форме ладьи» (во многих случаях - очень условной), потому такие захоронения мы также включаем в список, с оговоркой, что настоящими лодочными захоронениями они, конечно, не являются - остатков самих кораблей в них найдено не было.
1. Гросс Штрёмкендорф. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 5 подкурганных захоронений в ладьях размером 5-10 м. Инвентарь: сломанный меч, славянская и фризская керамика - в одной из ладей, в остальных - отсутствует. Датировка: VIII - начало IX века. 1 ингумация в расширенной однодревке. Инвентарь: отсутствует. Датировка: VIII - начало IX века.
Лодочное захоронение в планочном корабле из Гросс Штрёмкендорфа
Лодочное захоронение в расширенной однодреке из Гросс Штрёмкендорфа
2. Ральсвик на Рюгене. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 1 кремация в большой ладье, над кремацией - сооружение из корабельных планок. Подкурганное захоронение. Инвентарь: кремниевый наконечник и несколько маленьких фрагментов керамики, однако, связь их захоронением не точна. Датировка: VIII-XII вв. (общая датировка поселения рядом с могильником, сам могильник Й. Херрманн датирует преимущественно IX веком). 1 ингумация в расширенной однодревке. Подкурганное захоронение. Инвентарь: саксонский пфеннинг. Датировка: конец X-XI век.
Лодочные захоронения в могильнике Ральсвика
Лодочные захоронения в могильнике Ральсвика
3. Узедом. Описание: два позднеславянских кладбища на улицах «Пристершрассе» и «Ам Хайн» города Узедом, рядом со важной крепостью поморских князей. На обоих найдены ингумации в небольших лодках или - неясной формы, с корабельными планками. 2 ингумации в маленьких лодках и 1 захоронение неясной формы с корабельной планкой на кладбище «Пристерштрассе». 12 ингумаций в маленьких лодках и 6 захоронений с корабельными планками на кладбище «Ам Хайн». Инвентарь: ножи, монеты. Датировка: Х-XIII вв. (общая датировка кладбищ по монетам).
Лодочные захоронения на кладбище на улице Пристерштрассе в городе Узедом
Лодочные захоронения на кладбище на улице Ам Хайн в городе Узедом
4. Менцлин. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 1 захоронение в несожжённой ладье. Инвентарь: отсутствует. Датировка: VIII век.
Остатки планочного корабля в одном из Менцлинских захоронений
(кружки указывают места находок корабельных заклёпок)
5. Волин. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 1 ингумация в однодревке с рядом железных гвоздей и заклёпок. Инвентарь: отсутствует.
Лодочное захоронение из Волина
6. Цедыня. Описание: 2 ингумации. Инвентарь: отсутствует. Датировка: X-XII вв. 1 захоронение с лодочными планками. Инвентарь: неизвестно. Датировка: X-XII вв.
Лодочное захоронение из Цедыни
7. Кошалин. Описание: 1 ингумация. Инвентарь: отсутствует. Датировка: ок. XII-XIII вв.
Лодочное захоронение из Кошалина
Каменные кладки в форме ладьи
1. Менцлин, устье р. Пены, западное Поморье. 8 каменных кладок в форме ладей, грунтовые захоронения. Инвентарь: славянская керамика типа фельдберг. Датировка: VIII-IX вв.
Каменные кладки на плане Менцлинского могильника
2. Русиново, Восточное Поморье. Описание: единичное захоронение возле древнеславянской крепости. 1 каменная кладка в форме ладьи. Инвентарь - неизвестно (отсутствует или незадокументирован). Датировка: VIII-IX вв.
Каменная кладка из Русиново
3. Слоновице, Восточное Поморье. Описание: единичная каменная кладка в форме ладьи, всего около 10 км к югу от Русиново. «[Каменная] кладка «с черепками горшков типа славянских крепостей» (М. Мюллер-Вилле приводит эту цитату со следующими ссылками: C.Grewingk, Verh. gelert. estn. Ges. Dorpat 12, 1884, 106 f.; Ohmarks, Gravskeppet 33 Nr. 81).
4. Радчиево, воеводство Быдгощь. Описание: Каменная кладка в форме удлинённого эллипса, 17 м длины и 5,25 м ширины из камней высотой 0,25-0,33 м. Инвентарь не найден. Рядом находилось ещё одна каменная кладка треугольной формы.
Также каменные кладки в форме ладей известны на юге Балтики из балтских земель: 1 из исторической Пруссии (Drusker Forst, Schutzbez. Aßlacken, Kr. Wehlau) и 5 из Куронии (Plintini, Musinais, Libe, Bilavi, Zakis).
Карта лодочных захоронений:
белый кружок - находки захоронений в планочных кораблях или однодревках;
красный кружок - каменные кладки в виде ладьи;
синий кружок - находки корабельных заклёпок в захоронениях
В отличие от камерных захоронений, относительно славянской принадлежности лодочных захоронений мнения археологов расходятся. С первых находок их стали считать захоронениями скандинавов в славянских землях, однако, по мере прибавления материала ситуация меняется. Особенно в случае многочисленных ингумаций XI-XII вв. в Поморье сложно связать их с северными германцами. К примеру, весь инвентарь кладбищ в Узедоме - местный, славянский, включающий в себя в женских захоронениях и такие, считающиеся уже «маркерами славян» украшения, как височные кольца. К тому же, история региона в это время уже достаточно хорошо известна, чтобы можно было найти в ней возможность для гипотетических скандинавских колоний. В итоге, маленькие лодочные ингумации в лодках X-XII вв. на юге Балтики признаются славянскими, хотя о происхождении этого обряда и нет ясности (Biermann, 2009). Более ранние лодочные захоронения конца VIII - начала IX вв. из Гросс Штёмкендорфа тот же археолог относит к скандинавским, полагаясь при этом более на «общие рассуждения» о том, что в такой ранний период ожидать заимствования славянами скандинавского похоронного обряда оснований меньше, чем в X-XII века.
Такое мнение, однако, сложно подкрепить какой-то конкретикой - слишком мало информации, чтобы судить, как развивался и каким был похоронный обряд на юге Балтики в древнеславянский период. Фактическое отсутствие материала по захоронениям балтийских славян до X века отмечается всеми, занимавшимися этой проблемой. Из немецких исследований можно отметить дипломную работу 1997 года, доработанную в большой статье 2000 года археолога Д. Падденберг, основанные на материале восточной Германии, а также монографию М. Дулинича об археологии раннеславянского периода западных славян, разбор погребального обряда в которой включает Польшу и основан на работах польской исследовательницы Хелены Цолль-Адамиковой. После критического анализа и нанесения на карту известных до 2000 года в северной Германии захоронений древнеславянского периода, у неё получилась следующая картина.
Захоронения древнеславянского периода VI-IX вв (по Д. Падденберг, 2000):
круг на легенде обозначает кремации, квадрат - ингумации
Другим, более характерным для знати похоронным обрядом, были лодочные захоронения. Несмотря на то, что количество захоронений в лодках на каждом отдельно взятом кладбище составляло лишь крайне маленький процент от общего числа захоронений, такой обряд, тем не менее, был известен в большинстве портовых городов балтийских славян - Гросс Штрёмкендорфе, Ральсвике на Рюгене, Менцлине, Узедоме, Волине, Кошалине и даже находящемся в значительном удалении от моря Цедыне. Во многих случаях похоронный обряд существенно различался. Могли использоваться как большие корабли (Ральсвик, Гросс Штрёмкендорф), так и совсем маленькие лодки, возможно, даже специально изготовленные для похорон. Можно предположить, что различия в величине лодок были связаны с социальным статусом умершего. Кроме того, личные большие корабли могли иметь лишь представители знати или богатые купцы, указания на это находятся и в источниках. Обряд погребения в ладье у славян детально описал арабский путешественник Ибн-Фадлан, встретивший в X веке на Волге русских купцов-язычников:
Мне не раз говорили, что они делают со своими главарями при [их] смерти дела, из которых самое меньшее -сожжение, так что мне всё время очень хотелось познакомиться с этим, пока не дошла до меня [весть] о смерти одного выдающегося мужа из их числа…
А именно: если [это] бедный человек из их числа, то делают маленький корабль, кладут его в него и сжигают его [корабль]…
Когда же наступил день, в который должны были сжечь его и девушку, я прибыл к реке, на которой [находился] его корабль, - и вот он уже вытащен [на берег] и для него поставлены четыре устоя из дерева хаданга и из другого дерева [халанджа], и вокруг них поставлено также нечто вроде больших помостов из дерева. Потом [корабль] был протащен, пока не был помещён на это деревянное сооружение…
Потом явился ближайший родственник умершего, взял палку и зажёг её у огня. Потом он пошёл, пятясь задом, - затылком к кораблю, а лицом к людям, [держа] зажжённую палку, в одной руке, а другую свою руку на заднем проходе, будучи голым, - чтобы зажечь сложенное дерево, [бывшее] под кораблем. Потом явились люди с деревом [для растопки] и дровами. У каждого из них была палка, конец которой он зажёг. Затем [он] бросает её в это [сложенное под кораблем] дерево. И берётся огонь за дрова, потом за корабль, потом за шалаш, и мужа, и девушку, и [за] всё, что в нём [находится]. Потом подул ветер, большой, ужасающий, и усилилось пламя огня и разгоралось это пылание… И в самом деле, не прошло и часа, как корабль, и дрова, и девушка, и господин превратились в золу, потом в [мельчайший] пепел…
Потом они соорудили на месте этого корабля, который они [когда-то] вытащили из реки, нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большое бревно маданга, написали на нём имя [этого] мужа и имя царя русов и удалились…
Кроме величины кораблей, лодочные захоронения различались и по типам обрядов. К примеру, если с острова Рюген известна идентичная описанным ибн-Фадланам кремация в большом корабле с последующим возведением над местом кремации кургана, то в могильнике Гросс Штрёмкендорфа большие корабли не были преданы огню, хотя и не содержали ингумаций. Оставленный в них для покойников инвентарь, без находки самих захоронений, позволяет предположить, что здесь же мог быть захоронен лишь несохранившийся за века прах умершего. В таком случае, это было бы наглядным примером смешения обоих традиций знатных могил - лодочных и камерных захоронений, так что закопанный с прахом и инвентарём корабль мог представляться и чем-то вроде «нового дома» умершего, местом его пребывания в загробном мире.
Находки лодочных захоронений у балтийских славян известны почти исключительно в приморских городах, что кажется вполне объяснимым. Если обычай захоронения в лодке предполагался для тех людей, которые и при жизни много времени проводили в корабле - в первую очередь, купцов, но, возможно, также и воинов или пиратов - и был всё тем же отголоском представления о загробном мире, согласно которому человек продолжал жить в ином мире такой же жизнью, что и на земле, и потому там ему требовались наиболее важные при жизни вещи: дом, корабль, оружие, еда, личные вещи, в более редких случаях даже кони, животные или приближённые (жёны, слуги, наложницы), то и распространение такого обычая преимущественно в портах не вызывает удивления. Такие купцы как раз и должны были проживать в портовых торговых центрах и городах, а захоронения в больших планочных кораблях так и вообще трудно себе представить где-то в глубине континента, вдали от морского берега.
Другими словами, захоронения в ладьях находят на юге Балтики в тех же местах, что и сами ладьи. В поморских захоронениях, оставленных в совсем небольших лодках, можно предположить захоронения рядовых купцов. Такие захоронения бывали или безинвентарны, либо содержали самый простой небогатый инвентарь - ножи, пряслица. Вкладываемые в такие лодки монеты могут указывать на наличие известного уже по древнегреческой мифологии представления о необходимости уплаты за вход в подземный мир и у славян. К лодочным захоронениям в археологии принято относить также и захоронения внутри каменных кладок «в форме ладьи» (во многих случаях - очень условной), потому такие захоронения мы также включаем в список, с оговоркой, что настоящими лодочными захоронениями они, конечно, не являются - остатков самих кораблей в них найдено не было.
1. Гросс Штрёмкендорф. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 5 подкурганных захоронений в ладьях размером 5-10 м. Инвентарь: сломанный меч, славянская и фризская керамика - в одной из ладей, в остальных - отсутствует. Датировка: VIII - начало IX века. 1 ингумация в расширенной однодревке. Инвентарь: отсутствует. Датировка: VIII - начало IX века.
Лодочное захоронение в планочном корабле из Гросс Штрёмкендорфа
Лодочное захоронение в расширенной однодреке из Гросс Штрёмкендорфа
2. Ральсвик на Рюгене. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 1 кремация в большой ладье, над кремацией - сооружение из корабельных планок. Подкурганное захоронение. Инвентарь: кремниевый наконечник и несколько маленьких фрагментов керамики, однако, связь их захоронением не точна. Датировка: VIII-XII вв. (общая датировка поселения рядом с могильником, сам могильник Й. Херрманн датирует преимущественно IX веком). 1 ингумация в расширенной однодревке. Подкурганное захоронение. Инвентарь: саксонский пфеннинг. Датировка: конец X-XI век.
Лодочные захоронения в могильнике Ральсвика
Лодочные захоронения в могильнике Ральсвика
3. Узедом. Описание: два позднеславянских кладбища на улицах «Пристершрассе» и «Ам Хайн» города Узедом, рядом со важной крепостью поморских князей. На обоих найдены ингумации в небольших лодках или - неясной формы, с корабельными планками. 2 ингумации в маленьких лодках и 1 захоронение неясной формы с корабельной планкой на кладбище «Пристерштрассе». 12 ингумаций в маленьких лодках и 6 захоронений с корабельными планками на кладбище «Ам Хайн». Инвентарь: ножи, монеты. Датировка: Х-XIII вв. (общая датировка кладбищ по монетам).
Лодочные захоронения на кладбище на улице Пристерштрассе в городе Узедом
Лодочные захоронения на кладбище на улице Ам Хайн в городе Узедом
4. Менцлин. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 1 захоронение в несожжённой ладье. Инвентарь: отсутствует. Датировка: VIII век.
Остатки планочного корабля в одном из Менцлинских захоронений
(кружки указывают места находок корабельных заклёпок)
5. Волин. Описание: могильник, принадлежащий торгово-ремесленному центру. 1 ингумация в однодревке с рядом железных гвоздей и заклёпок. Инвентарь: отсутствует.
Лодочное захоронение из Волина
6. Цедыня. Описание: 2 ингумации. Инвентарь: отсутствует. Датировка: X-XII вв. 1 захоронение с лодочными планками. Инвентарь: неизвестно. Датировка: X-XII вв.
Лодочное захоронение из Цедыни
7. Кошалин. Описание: 1 ингумация. Инвентарь: отсутствует. Датировка: ок. XII-XIII вв.
Лодочное захоронение из Кошалина
Каменные кладки в форме ладьи
1. Менцлин, устье р. Пены, западное Поморье. 8 каменных кладок в форме ладей, грунтовые захоронения. Инвентарь: славянская керамика типа фельдберг. Датировка: VIII-IX вв.
Каменные кладки на плане Менцлинского могильника
2. Русиново, Восточное Поморье. Описание: единичное захоронение возле древнеславянской крепости. 1 каменная кладка в форме ладьи. Инвентарь - неизвестно (отсутствует или незадокументирован). Датировка: VIII-IX вв.
Каменная кладка из Русиново
3. Слоновице, Восточное Поморье. Описание: единичная каменная кладка в форме ладьи, всего около 10 км к югу от Русиново. «[Каменная] кладка «с черепками горшков типа славянских крепостей» (М. Мюллер-Вилле приводит эту цитату со следующими ссылками: C.Grewingk, Verh. gelert. estn. Ges. Dorpat 12, 1884, 106 f.; Ohmarks, Gravskeppet 33 Nr. 81).
4. Радчиево, воеводство Быдгощь. Описание: Каменная кладка в форме удлинённого эллипса, 17 м длины и 5,25 м ширины из камней высотой 0,25-0,33 м. Инвентарь не найден. Рядом находилось ещё одна каменная кладка треугольной формы.
Также каменные кладки в форме ладей известны на юге Балтики из балтских земель: 1 из исторической Пруссии (Drusker Forst, Schutzbez. Aßlacken, Kr. Wehlau) и 5 из Куронии (Plintini, Musinais, Libe, Bilavi, Zakis).
Карта лодочных захоронений:
белый кружок - находки захоронений в планочных кораблях или однодревках;
красный кружок - каменные кладки в виде ладьи;
синий кружок - находки корабельных заклёпок в захоронениях
В отличие от камерных захоронений, относительно славянской принадлежности лодочных захоронений мнения археологов расходятся. С первых находок их стали считать захоронениями скандинавов в славянских землях, однако, по мере прибавления материала ситуация меняется. Особенно в случае многочисленных ингумаций XI-XII вв. в Поморье сложно связать их с северными германцами. К примеру, весь инвентарь кладбищ в Узедоме - местный, славянский, включающий в себя в женских захоронениях и такие, считающиеся уже «маркерами славян» украшения, как височные кольца. К тому же, история региона в это время уже достаточно хорошо известна, чтобы можно было найти в ней возможность для гипотетических скандинавских колоний. В итоге, маленькие лодочные ингумации в лодках X-XII вв. на юге Балтики признаются славянскими, хотя о происхождении этого обряда и нет ясности (Biermann, 2009). Более ранние лодочные захоронения конца VIII - начала IX вв. из Гросс Штёмкендорфа тот же археолог относит к скандинавским, полагаясь при этом более на «общие рассуждения» о том, что в такой ранний период ожидать заимствования славянами скандинавского похоронного обряда оснований меньше, чем в X-XII века.
Такое мнение, однако, сложно подкрепить какой-то конкретикой - слишком мало информации, чтобы судить, как развивался и каким был похоронный обряд на юге Балтики в древнеславянский период. Фактическое отсутствие материала по захоронениям балтийских славян до X века отмечается всеми, занимавшимися этой проблемой. Из немецких исследований можно отметить дипломную работу 1997 года, доработанную в большой статье 2000 года археолога Д. Падденберг, основанные на материале восточной Германии, а также монографию М. Дулинича об археологии раннеславянского периода западных славян, разбор погребального обряда в которой включает Польшу и основан на работах польской исследовательницы Хелены Цолль-Адамиковой. После критического анализа и нанесения на карту известных до 2000 года в северной Германии захоронений древнеславянского периода, у неё получилась следующая картина.
Захоронения древнеславянского периода VI-IX вв (по Д. Падденберг, 2000):
круг на легенде обозначает кремации, квадрат - ингумации