Тобольский косторез Минсалим Тимергазеев
Оригинал взят у taylakovaeka в Тобольский косторез Минсалим Тимергазеев
Вот мы часто произносим слова «творчество», «вдохновение», «эмоции», презрительно фыркаем, когда кто-то говорит о ремесленничестве, а ведь на самом деле жить в достатке - это желание каждого. В нем нет ничего зазорного.
Встретившись с Минсалимом Тимергазеевым, известным на весь мир тобольским косторезом, я поняла, что вопрос об искусстве может быть бытовым. Но от этого искусство не портится, от этого понятие расширяется.
«Дипломы? У меня? Да, наверное, есть. Дело не в дипломах. Все выставки, которые устраиваются, имеют коммерческий оттенок. Мы выставляем свои работы, приезжаем на ярмарки для того, чтобы кто-то что-то у нас купил. Заключаем договора с музеями для того, чтобы потом этим накормиться. Ни один диплом не заменит деньги. Я знаю таких мастеров, у которых вся его комната забита дипломами, а он голодает и нам приходится ему по тысяче рублей давать...».
Об уважении к «творчеству» Минсалима, о «вдохновении» его артели и «эмоциях», которые появились у моих родителей при взгляде на его работы -
читайте далее.
«Подскажите, с кем стоит познакомиться в Тобольске? Я блогер» - как всегда пишу в полночь в группы города, в который скоро собираюсь приехать. Мне отвечают: «пойдите туда-то, загляните туда-то, познакомьтесь с Минсалимом…». - «Минсалим, кто это?», - спрашиваю у виртуального человек, на чьей аватарке ненастоящее лицо в очках.
(Это уже потом узнала, что он - сотрудник старейшей газеты Тобольска, в честь которой назван городской сквер. Он вовсе не мой ровесник, но готов в свой отпуск провести экскурсию по городу).
Косторез из Тобольска
Минсалим - уроженец Ялуторовского района Тюменской области (д. Красный Яр). Три года своей жизни он занимался в изостудии при Тобольской фабрике художественных косторезных изделий (67-69), на фабрике работал по 81-ый год. Учился при Абрамцевом училище (77), преподавал в городской детской художественной школе (81-86), а с 1991 года основал художественно-промышленную артель «Минсалим» при Тобольском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике.
- Я не знаю, что такое вдохновение, - признался Минсалим при встрече. - Словом «вдохновение» я не пользуюсь никогда. Журналистам оно нравится, они часто его пишут. Я иногда читаю их статьи обо мне и думаю: «Это они про кого? Точно не обо мне!».
Знакомство с Минсалимом
Накануне перед походом в театр мы решили зайти в Дом мастеров и хотели присмотреть подарок - женское костяное кольцо. Нашли понравившееся, стоило оно не очень дорого, но продавщица говорила, что это кость мамонта. Мы сомневались.
- Как же мамонта? О чем вы говорите? - воскликнула вошедшая красивая женщина.
Так мы познакомились с женой Минсалима - Ириной, а через несколько минут в дверном проеме показался усатый человек.
- Извините, вы, случайно, не Минсалим? - спросила я.
- Он самый, а мы с вами уже встречались?
- Нет, но о вас мне говорили многие…
Получив приглашение посетить его мастерскую на следующий день, мы поспешили в театр, даже не рассмотрев выставку в Доме мастеров. Это уже было и не важно.
И вот теперь стояли в небольшом кабинете, дышали пылью и слышали пронзительный звук работающего инструмента, как в стоматологии.
Ремесло и кельтская резьба
- Мои сыновья тоже занимаются косторезным искусством. Думаете, к ним однажды пришло «вдохновение? Нет. Один из них джинсы хотел купить, другой хотел поехать куда-то. Я сказал: «Садитесь за станок и делайте, то, что покажу». Откуда они деньги возьмут, если не будут работать?
Поэтому у Минсалима, что называется, "семейный бизнес".
…Она такая же хрупкая, как этот мир, но бесконечная, как моя любовь к тебе… - такие викинги раньше поэтическими были. Это они говорили о косторезном искусстве. Кости у них было много. Косторезанье вообще из Скандинавии пришло. Конечно, во всех европейских государствах резьба есть, но кельтская резьба она особенная - монументальная и при этом изящная. Если хотите посмотреть на настоящее искусство, поезжайте в Финляндию. Вернетесь с другим пониманием мира.
Рабочие инструменты костореза
Внезапно к разговору подключается папа, который обычно с незнакомыми людьми молчит. Видимо, почувствовал в Минсалиме родственную душу.
- А это у вас кость мамонта?
- Да.
- Покажите, пожалуйста. Минсалим протягивает фигурку.
- А это ваши инструменты рабочие? - папа указывает на то, что лежит прямо перед нами.
Минсалим улыбается.
Не понять, то ли он шутит, то ли говорит правду.
- Это на улице бревно трехметровое лежит, иногда я выхожу и его рублю.
Мы вчетвером смеемся, Минсалим указывает на рабочую стену, мол, вот, посмотрите, чем мы работаем. Вовсе не топором! но у папы уже зреет следующий вопрос.
- А вот, скажите, вы охотник, рыболов?
- Я никого еще ни разу не убил. И не собираюсь. Не охотник. Но рыбачить люблю, именно с удочкой. Закинул такой и сидишь весь в ожидании маленького чуда. Вдруг попадет? В ожидании ты смотришь все, что вокруг тебя имеется. Смотреть ведь всегда важно. Поэтому сюжетами в последствие становятся все, что я вижу, что попадается на глаза.
Востребованность костороезного искусства в России
Теперь уже подключается мама:
- А что у вас чаще всего заказывают?
- Заказывают всякое. Там - нефтяные вышки, там - шахматы.
Женские украшения из кости обычно делают женщины, но у нас в мастерской нет женщин, поэтому мы их не делаем.
Есть женские артели, есть такие, которые специализируются только на создании резных икон, только на шахматах. Кстати, вот можете посмотреть. В Сибири никто глазам не верит, все нужно людям руками проверить, поэтому можете подержать на ладони.
Шахматная королева у нас уже года три стоит не доделанная. Не хочет сын ее делать, а я не могу указывать. Так что через сколько выйдет фигура готовая - сложно сказать.
Реставрация изделий из кости
Мы и реставрируем фигуры в нашей артели.
Вон, шаман с выставки пришел разбитый, надо восстанавливать.
Сами музеи хранят изделия хорошо, а вот при транспортировке часто что-то ломается.
Выставки косторезного искусства в России и за рубежом
Выставок косторозного искусства в России довольно много. Где-то десять в год проходит, на которых бываю и выставляюсь.
В ноябре, например, мои работы показывают в Салехарде, а мне стоит иногда летать в Магадан, хоть далеко и дорого.
Нравится выставляться в Германии - некоторым их ярмаркам по сто лет, на них съезжается много людей со всей Европы.
Мы живые мастера, поэтому нам сейчас не очень важно «остаться в вечности». Нужно зарабатывать на жизнь и обеспечивать семью.
На все выставках по косторезному искусству можно приобрести любые понравившиеся изделия. За рубежом подобное практикуется давно, странно, что в России многие относятся к продаже экспонатов негативно.
Российские центры косторезного искусства
Дипломы? У меня? Да, наверное, есть. Дело не в дипломах. Все выставки, которые устраиваются, имеют коммерческий оттенок. Мы выставляем свои работы, приезжаем на ярмарки для того, чтобы кто-то что-то у нас купил. Заключаем договора с музеями для того, чтобы потом этим накормиться. Ни один диплом не заменит деньги. Я знаю таких мастеров, у которых вся его комната забита дипломами, а он голодает и нам приходится ему по тысяче рублей давать.
Конечно, у нас - мастеров - всегда есть корпус изделий, который ты просто так демонстрируешь, а есть те, которые продаются. Иногда к нам приходят и просят «сделать такую же». Мы делаем.
Главными центрами косторезного искусства сейчас являются Чукотка, Магадан, Тюменская область, Архангельск, недавно начали создавать его в Нижнем Новгороде, Удмуртии.
Изделия создаются по-разному. Иногда требуется эскиз, иногда - нет, сразу делаем в руках. Достаточно договориться о мотиве и приступать к работе. Рисовать из нашей семьи никто не умеет, мы не художники, но набросать эскиз можем.
Искусство Сургута
совсем не про косторезанье, но все же...
В Старом Сургуте есть маленькие черные лисы, мы являемся авторами многих. Лис-краевед, лис-казак, лис…
Место было выбрано не случайно. Много лет назад мы думали про то, что Черный Лис должен быть рядом с Черным мысом, Черной речкой. Это должно было стать туристическим местом, которым бы жители города гордились. Яков Семенович Черняк, когда «изобрел» черного лиса, хотел его ставит везде - на крышах, на зданиях, на остановках… Все оформить вместе с символом города.
Памятник лису при входе в Историко-культурный центр "Старый Сургут"
Когда я в Европу ездил, то видел, как в маленьких городах стараются создавать уникальную культурную среду. В Бремене, например, куда не посмотришь, везде стоят фигуры Бременских музыкантов. В туалетах они, на лавочках - везде! Все вокруг говорит о том, что это город известных персонажей, люди ими гордятся!
Восемь-четырнадцать европейских городов при этом имеют в своем гербе тоже Черного Лиса, у них чего только нет: фонтан Черного Лиса, дорожный знак Черного Лиса, большие букв для фотографирования, внутри которых могут бегать Черные Лисы (это мы хотели сделать и у нас).
Мы хотели забрендировать каждый район нефтяников. Важенин тогда обрадовался этой идее, готов был на главной синей башенке его разместить. Владимир Леонидович тоже обрадовался. Но дальше ничего не пошло. Все готовы были. Мы даже говорили о вашем оранжевом мосте, по которому мог бежать Черный Лис, словно указывая - «Вот она 60-ая параллель!». Только представьте, что люди выезжали бы из города, двигаясь под этой символической аркой, и хотели вернуться. Очень жаль идею, но иногда так бывает.
"Лисья" детская игровая площадка открылась в ноябре 2016 года в ИКЦ "Старый Сургут". Фото: осургут.ру.
"Лисья детскя площдка" летними глазами сиапресс.ру.
У вас город нефтяников и рыбаков. Сургут ведь переводится как «рыбное место». Иностранцев у вас не много, поэтому, наверное, о брендировании территории меньше думаете...
Я смотрю на своих родителей и понимаю, что они стоят под большим впечатлением от встречи с этим прекрасным Человеком, но пора уходить.
- А можно у вас здесь что-то сфотографировать?, - спрашиваю я?
- Здесь все можно, - улыбается Минсаслим. - Обниматься, целоваться, ходить по углам…
Он выходит из кабинета, давая возможность щелкнуть на память его работы.
Через пару минут мы уже выходим.
Минсалим кивает и произносит:
- Я знаю, что мы встретимся еще раз. До следующих объятий!
Вот мы часто произносим слова «творчество», «вдохновение», «эмоции», презрительно фыркаем, когда кто-то говорит о ремесленничестве, а ведь на самом деле жить в достатке - это желание каждого. В нем нет ничего зазорного.
Встретившись с Минсалимом Тимергазеевым, известным на весь мир тобольским косторезом, я поняла, что вопрос об искусстве может быть бытовым. Но от этого искусство не портится, от этого понятие расширяется.
«Дипломы? У меня? Да, наверное, есть. Дело не в дипломах. Все выставки, которые устраиваются, имеют коммерческий оттенок. Мы выставляем свои работы, приезжаем на ярмарки для того, чтобы кто-то что-то у нас купил. Заключаем договора с музеями для того, чтобы потом этим накормиться. Ни один диплом не заменит деньги. Я знаю таких мастеров, у которых вся его комната забита дипломами, а он голодает и нам приходится ему по тысяче рублей давать...».
Об уважении к «творчеству» Минсалима, о «вдохновении» его артели и «эмоциях», которые появились у моих родителей при взгляде на его работы -
читайте далее.
«Подскажите, с кем стоит познакомиться в Тобольске? Я блогер» - как всегда пишу в полночь в группы города, в который скоро собираюсь приехать. Мне отвечают: «пойдите туда-то, загляните туда-то, познакомьтесь с Минсалимом…». - «Минсалим, кто это?», - спрашиваю у виртуального человек, на чьей аватарке ненастоящее лицо в очках.
(Это уже потом узнала, что он - сотрудник старейшей газеты Тобольска, в честь которой назван городской сквер. Он вовсе не мой ровесник, но готов в свой отпуск провести экскурсию по городу).
Косторез из Тобольска
Минсалим - уроженец Ялуторовского района Тюменской области (д. Красный Яр). Три года своей жизни он занимался в изостудии при Тобольской фабрике художественных косторезных изделий (67-69), на фабрике работал по 81-ый год. Учился при Абрамцевом училище (77), преподавал в городской детской художественной школе (81-86), а с 1991 года основал художественно-промышленную артель «Минсалим» при Тобольском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике.
- Я не знаю, что такое вдохновение, - признался Минсалим при встрече. - Словом «вдохновение» я не пользуюсь никогда. Журналистам оно нравится, они часто его пишут. Я иногда читаю их статьи обо мне и думаю: «Это они про кого? Точно не обо мне!».
Знакомство с Минсалимом
Накануне перед походом в театр мы решили зайти в Дом мастеров и хотели присмотреть подарок - женское костяное кольцо. Нашли понравившееся, стоило оно не очень дорого, но продавщица говорила, что это кость мамонта. Мы сомневались.
- Как же мамонта? О чем вы говорите? - воскликнула вошедшая красивая женщина.
Так мы познакомились с женой Минсалима - Ириной, а через несколько минут в дверном проеме показался усатый человек.
- Извините, вы, случайно, не Минсалим? - спросила я.
- Он самый, а мы с вами уже встречались?
- Нет, но о вас мне говорили многие…
Получив приглашение посетить его мастерскую на следующий день, мы поспешили в театр, даже не рассмотрев выставку в Доме мастеров. Это уже было и не важно.
И вот теперь стояли в небольшом кабинете, дышали пылью и слышали пронзительный звук работающего инструмента, как в стоматологии.
Ремесло и кельтская резьба
- Мои сыновья тоже занимаются косторезным искусством. Думаете, к ним однажды пришло «вдохновение? Нет. Один из них джинсы хотел купить, другой хотел поехать куда-то. Я сказал: «Садитесь за станок и делайте, то, что покажу». Откуда они деньги возьмут, если не будут работать?
Поэтому у Минсалима, что называется, "семейный бизнес".
…Она такая же хрупкая, как этот мир, но бесконечная, как моя любовь к тебе… - такие викинги раньше поэтическими были. Это они говорили о косторезном искусстве. Кости у них было много. Косторезанье вообще из Скандинавии пришло. Конечно, во всех европейских государствах резьба есть, но кельтская резьба она особенная - монументальная и при этом изящная. Если хотите посмотреть на настоящее искусство, поезжайте в Финляндию. Вернетесь с другим пониманием мира.
Рабочие инструменты костореза
Внезапно к разговору подключается папа, который обычно с незнакомыми людьми молчит. Видимо, почувствовал в Минсалиме родственную душу.
- А это у вас кость мамонта?
- Да.
- Покажите, пожалуйста. Минсалим протягивает фигурку.
- А это ваши инструменты рабочие? - папа указывает на то, что лежит прямо перед нами.
Минсалим улыбается.
Не понять, то ли он шутит, то ли говорит правду.
- Это на улице бревно трехметровое лежит, иногда я выхожу и его рублю.
Мы вчетвером смеемся, Минсалим указывает на рабочую стену, мол, вот, посмотрите, чем мы работаем. Вовсе не топором! но у папы уже зреет следующий вопрос.
- А вот, скажите, вы охотник, рыболов?
- Я никого еще ни разу не убил. И не собираюсь. Не охотник. Но рыбачить люблю, именно с удочкой. Закинул такой и сидишь весь в ожидании маленького чуда. Вдруг попадет? В ожидании ты смотришь все, что вокруг тебя имеется. Смотреть ведь всегда важно. Поэтому сюжетами в последствие становятся все, что я вижу, что попадается на глаза.
Востребованность костороезного искусства в России
Теперь уже подключается мама:
- А что у вас чаще всего заказывают?
- Заказывают всякое. Там - нефтяные вышки, там - шахматы.
Женские украшения из кости обычно делают женщины, но у нас в мастерской нет женщин, поэтому мы их не делаем.
Есть женские артели, есть такие, которые специализируются только на создании резных икон, только на шахматах. Кстати, вот можете посмотреть. В Сибири никто глазам не верит, все нужно людям руками проверить, поэтому можете подержать на ладони.
Шахматная королева у нас уже года три стоит не доделанная. Не хочет сын ее делать, а я не могу указывать. Так что через сколько выйдет фигура готовая - сложно сказать.
Реставрация изделий из кости
Мы и реставрируем фигуры в нашей артели.
Вон, шаман с выставки пришел разбитый, надо восстанавливать.
Сами музеи хранят изделия хорошо, а вот при транспортировке часто что-то ломается.
Выставки косторезного искусства в России и за рубежом
Выставок косторозного искусства в России довольно много. Где-то десять в год проходит, на которых бываю и выставляюсь.
В ноябре, например, мои работы показывают в Салехарде, а мне стоит иногда летать в Магадан, хоть далеко и дорого.
Нравится выставляться в Германии - некоторым их ярмаркам по сто лет, на них съезжается много людей со всей Европы.
Мы живые мастера, поэтому нам сейчас не очень важно «остаться в вечности». Нужно зарабатывать на жизнь и обеспечивать семью.
На все выставках по косторезному искусству можно приобрести любые понравившиеся изделия. За рубежом подобное практикуется давно, странно, что в России многие относятся к продаже экспонатов негативно.
Российские центры косторезного искусства
Дипломы? У меня? Да, наверное, есть. Дело не в дипломах. Все выставки, которые устраиваются, имеют коммерческий оттенок. Мы выставляем свои работы, приезжаем на ярмарки для того, чтобы кто-то что-то у нас купил. Заключаем договора с музеями для того, чтобы потом этим накормиться. Ни один диплом не заменит деньги. Я знаю таких мастеров, у которых вся его комната забита дипломами, а он голодает и нам приходится ему по тысяче рублей давать.
Конечно, у нас - мастеров - всегда есть корпус изделий, который ты просто так демонстрируешь, а есть те, которые продаются. Иногда к нам приходят и просят «сделать такую же». Мы делаем.
Главными центрами косторезного искусства сейчас являются Чукотка, Магадан, Тюменская область, Архангельск, недавно начали создавать его в Нижнем Новгороде, Удмуртии.
Изделия создаются по-разному. Иногда требуется эскиз, иногда - нет, сразу делаем в руках. Достаточно договориться о мотиве и приступать к работе. Рисовать из нашей семьи никто не умеет, мы не художники, но набросать эскиз можем.
Искусство Сургута
совсем не про косторезанье, но все же...
В Старом Сургуте есть маленькие черные лисы, мы являемся авторами многих. Лис-краевед, лис-казак, лис…
Место было выбрано не случайно. Много лет назад мы думали про то, что Черный Лис должен быть рядом с Черным мысом, Черной речкой. Это должно было стать туристическим местом, которым бы жители города гордились. Яков Семенович Черняк, когда «изобрел» черного лиса, хотел его ставит везде - на крышах, на зданиях, на остановках… Все оформить вместе с символом города.
Памятник лису при входе в Историко-культурный центр "Старый Сургут"
Когда я в Европу ездил, то видел, как в маленьких городах стараются создавать уникальную культурную среду. В Бремене, например, куда не посмотришь, везде стоят фигуры Бременских музыкантов. В туалетах они, на лавочках - везде! Все вокруг говорит о том, что это город известных персонажей, люди ими гордятся!
Восемь-четырнадцать европейских городов при этом имеют в своем гербе тоже Черного Лиса, у них чего только нет: фонтан Черного Лиса, дорожный знак Черного Лиса, большие букв для фотографирования, внутри которых могут бегать Черные Лисы (это мы хотели сделать и у нас).
Мы хотели забрендировать каждый район нефтяников. Важенин тогда обрадовался этой идее, готов был на главной синей башенке его разместить. Владимир Леонидович тоже обрадовался. Но дальше ничего не пошло. Все готовы были. Мы даже говорили о вашем оранжевом мосте, по которому мог бежать Черный Лис, словно указывая - «Вот она 60-ая параллель!». Только представьте, что люди выезжали бы из города, двигаясь под этой символической аркой, и хотели вернуться. Очень жаль идею, но иногда так бывает.
"Лисья" детская игровая площадка открылась в ноябре 2016 года в ИКЦ "Старый Сургут". Фото: осургут.ру.
"Лисья детскя площдка" летними глазами сиапресс.ру.
У вас город нефтяников и рыбаков. Сургут ведь переводится как «рыбное место». Иностранцев у вас не много, поэтому, наверное, о брендировании территории меньше думаете...
Я смотрю на своих родителей и понимаю, что они стоят под большим впечатлением от встречи с этим прекрасным Человеком, но пора уходить.
- А можно у вас здесь что-то сфотографировать?, - спрашиваю я?
- Здесь все можно, - улыбается Минсаслим. - Обниматься, целоваться, ходить по углам…
Он выходит из кабинета, давая возможность щелкнуть на память его работы.
Через пару минут мы уже выходим.
Минсалим кивает и произносит:
- Я знаю, что мы встретимся еще раз. До следующих объятий!
Click to view