(no subject)
Была у Робера-Флери и с очень веселым видом спросила: «Ну, как же прошла моя картина?»
-Да очень хорошо, потому что, когда дошла очередь до вашей картины, они сказали - не один или двое, но вся группа: «Послушайте, ведь это хорошо, второй номер!».
-Не может быть!
-Ну да, не думайте, пожалуйста, что я говорю это для вашего удовольствия: так было на самом деле. Тогда вотировали, и если бы в тот день президентом не был тупица, вы получили бы второй номер. Вашу картину признали хорошей и приняли ее симпатично.
-У меня третий номер.
-Да, но это благодаря особому роду несчастья, просто неудача какая-то: вы должны были получить второй номер.
-Но какие недостатки они находят в картине?
-Никаких.
-Как никаких, значит, она недурна?
-Она хороша.
-Но в таком случае?
-В таком случае это несчастье, и все тут; в таком случае, если вы найдете какого-нибудь члена комиссии и попросите его, то вашу картину поместят на лучшем месте, так как она хороша.
-А вы?
-Я член, специально назначенный наблюдать, чтобы соблюдались номера, но поверьте, если кто-нибудь из наших попросит, я ничего не скажу против того.
Была потом у Жулиана, который слегка посмеивается над советами Робера-Флери и говорит, что я могу быть почти спокойна и что он будет очень удивлен, если моя картина не будет переставлена, и что... В конце концов Робер-Флери сказал мне, что, по его мнению, я заслуживаю второго номера и что нравственно я его имею. Нравственно!!! И что, наконец, это было бы только справедливо.
А! Нет! Просить то, что мне следует по справедливости, это слишком!
-Да очень хорошо, потому что, когда дошла очередь до вашей картины, они сказали - не один или двое, но вся группа: «Послушайте, ведь это хорошо, второй номер!».
-Не может быть!
-Ну да, не думайте, пожалуйста, что я говорю это для вашего удовольствия: так было на самом деле. Тогда вотировали, и если бы в тот день президентом не был тупица, вы получили бы второй номер. Вашу картину признали хорошей и приняли ее симпатично.
-У меня третий номер.
-Да, но это благодаря особому роду несчастья, просто неудача какая-то: вы должны были получить второй номер.
-Но какие недостатки они находят в картине?
-Никаких.
-Как никаких, значит, она недурна?
-Она хороша.
-Но в таком случае?
-В таком случае это несчастье, и все тут; в таком случае, если вы найдете какого-нибудь члена комиссии и попросите его, то вашу картину поместят на лучшем месте, так как она хороша.
-А вы?
-Я член, специально назначенный наблюдать, чтобы соблюдались номера, но поверьте, если кто-нибудь из наших попросит, я ничего не скажу против того.
Была потом у Жулиана, который слегка посмеивается над советами Робера-Флери и говорит, что я могу быть почти спокойна и что он будет очень удивлен, если моя картина не будет переставлена, и что... В конце концов Робер-Флери сказал мне, что, по его мнению, я заслуживаю второго номера и что нравственно я его имею. Нравственно!!! И что, наконец, это было бы только справедливо.
А! Нет! Просить то, что мне следует по справедливости, это слишком!