Модный "губонинский" курорт в Гурзуфе.
Как часто бывает, когда пытаешься коснуться какой-либо темы, вдруг обнаруживаешь, что она гораздо шире и глубже, в общем масштабнее чем предполагалась ранее. Так и сейчас. Намереваясь по просьбе tefffi - рассказать про любимый ею фонтан "Ночь", который находится в парке нынешнего Центрального военного санатория в Гурзуфе, не могу обойти молчанием личность Петра Ионовича Губонина, удачливого московского купца и замечательного человека, создавшего модный в девятнадцатом веке курорт "Гурзуф". Заслуги его в развитии курортного дела в Крыму столь велики, что думаю и сейчас, основанный им курорт было бы справедливее называть "Губонинским". Итак, получается рассказ о Гурзуфе, Петре Губонине и конечно же о красивейшем фонтане "Ночь".
Свой рассказ начну цитатой из книги А. Мальгина "Русская Ривьера...": "Гурзуф к 80-м годам ХIХ века представлял собой маленькую татарскую деревню, рядом с которой находилось имение сенатора Фундуклея, перешедшее ему от Воронцова, который, в свою очередь, купил его у наследников герцога Ришелье. Имение славилось своим старинным парком и винами, выдерживаемыми в господских подвалах. В 1881 году имение Фундуклея было приобретено у его наследников за 250 тыс. рублей известным русским железнодорожным магнатом Петром Губониным. Как выглядел Гурзуф в это время, можно судить по описаниям.
Посетившая Гурзуф в год покупки имения Губониным княгиня Горчакова не без раздражения отмечала:
"Гурзуф не гостеприимен, особенно в праздничный день, все лавки закрыты, обе кофейни грязны до невероятности, и вы с большим трудом добьетесь стакана отвратительной жидкости, которую хозяин кофейни называет чаем и которая не только не освежит, но заставит вас вздохнуть о светлом фонтане, мимо которого вы прошли при входе в деревню."
Приговор Гурзуфу, вынесенный в 1882 году В. И. Чугиным, специально исследовавшим лечебные места Крыма, был убийственен: «Полное отсутствие гигиенических условий деревни, крайнее неудобство путесообщения деревни с берегом моря, отсутствие стола, прислуги и других жизненных нужд, неудобный берег моря для купания, дороговизна неудобных квартир и проч. Все это дает нам право не рекомендовать эту местность не только для виноградного лечения, но даже и для короткого пребывания в нем»...Между тем, с точки зрения природных красот раскинувшийся у подножья Медведь-горы Гурзуф оставлял позади себя многие и многие места Южнобережья. Предприимчивый хозяин Гурзуфа решил превратить его в модный доходный курорт, не уступающий по своему благоустройству европейским лечебным местностям.
Расчет Губонина был прост. В 15 верстах от главного транзитного пункта - Ялты - создать модный, дорогой, привлекательный курорт, оттянув туда наиболее платежеспособную публику, так громко стенающую по поводу ялтинской неустроенности. К участку, купленному у Фундуклея, Губонин вскоре прибавил землю кн. Барятинского в устье речки Авинда, таким образом, общая площадь губонинских владений составила сотню десятин земли. Хозяин поселился в старинном «доме Ришелье», том самом, в котором в 1820 году останавливался А. С. Пушкин".
Кто он такой, этот предприимчивый, как сейчас сказали бы - олигарх Губонин? Глядя на плоды его трудов, воображение рисует утонченного и получившего блестящее образование человека.
Губонин был приятной русской наружности, с мягкими манерами и красивыми оборотами речи. Он был сыном крепостного крестьянина, каменщика из деревни Борисовки Коломенского уезда Московской губернии. Смолоду у него было около Подольска небольшое заведение для тески камней и точил. Занимаясь подрядами на каменных работах, он свел знакомство с путейным миром и познакомился со строительным делом, что пригодилось ему в дальнейшем. У него был толковый и прямой ум, который без всякой подготовки и учения схватывал все - от сложных технических вопросов до замысловатых финансовых комбинаций. В 60-е годы XIX века, когда началось строительство железных дорог, имя Губонина было уже известно. В 70-х годах оно гремело, особенно в Москве. Некоторые утверждали, что первопрестольная в семидесятых стояла на трех китах: административном - князе В.А Долгорукове, военном генерал-губернаторе; денежном - П.И. Губонине и артистическом - Николае Рубинштейне. Все трое были одинаково известны и полезны.Выйдя из крепостных крестьян, он прошел через купечество и вышел во дворянство.
Имея чин тайного советника, Губонин получил потомственное дворянство особым высочайшим указом. "В воздаяние пожертвований с 1870 по 1872 год и обеспечение бывшей в сем году политехнической выставки в Москве и во внимание к стремлению своими трудами и достоянием содействовать общественной пользе".
И вот, будучи человеком с именем и конечно же с капиталом, Губонин в последние годы своей жизни переключает свои интересы на Крым. Со свойственным ему размахом, в несколько лет, в обширном парке своего имения был выстроен целый комфортабельный «курортный городок» из нескольких гостиниц, ресторана, служб и т. д. Проект строений был выполнен ялтинским архитектором П. К. Теребеневым.
Здания спроектированы в причудливом московско-средиземноморском стиле. Построенные из камня, они были окружены деревянными галереями, колоннами, балконами. Деревянные украшения зданий были отделаны богатой резьбой.
Гостиницы Гурзуфа представляли собой последнее слово тогдашнего курортного благоустройства. Они были электрифицированы, снабжены лифтами («дорожками-подъемниками»), вентиляцией, канализацией, печным отоплением и «соединены телефонами между собой, с домом владельца имения, с конторами и с квартирой местного доктора», о чем с восторгом сообщает автор первого обстоятельного очерка «Гурзуфское чудо» доктор В. А. Щепетов. В номерах можно было принимать морские и пресные ванны(!).
При единстве образно-художественного решения, ни в одном из зданий нет точных повторов. Все фасады гостиниц различны, а чередование разных по объему навесных деревянных террас и балконов, окрашенных от светло-желтых тонов до коричневато-красных, придают всем домам яркий, праздничный, жизнерадостный вид.
Старый парк был существенно преобразован, здесь было высажено множество экзотических средиземноморских растений. Повсеместно среди деревьев были расставлены причудливые и изящные скульптуры и фонтаны.
На снимке фонтан "Рахиль", напоминающий о Библии, по которой красавица Рахиль стала матерью Иосифа, известного героя библейского сюжета.
Своеобразным символом гурзуфского курорта стал фонтан «Ночь» - затейливое сооружение в стиле барокко. Он являет собою величественную аллегорическую группу, изображающую победу просвещения над мраком и темными силами.
Стоящая на глобусе богиня света и просвещения возвещает миру свет и любовь, символами которых являются зажженный факел и амуры.
Глобус поддерживается титанами, богами тьмы, которые стараются струей воды, выходящей из пасти чудовищ, потушить горящий свет, но вода не достает факела. Группа эта, отлитая по модели берлинского профессора Бергера, была приобретена на выставке в Вене
Своеобразной достопримечательностью нового курорта стал и ресторан, единственный в своем роде, построенный Губониным в отдельном каменном здании. Большой двухсветный зал ресторана имел по лицевому фасаду три отдельных входа, во всю длину здания устроена была галерея с летними столиками. Около ресторана играл духовой оркестр, а по воскресеньям в большом зале устраивались танцы.
По вечерам ресторан освещался двумя электрическими фонарями, каждый по силе света равнялся тысяче нормальных свечей.
При ресторане устроены были московская булочная и пекарня, которые снабжали население поселка и его окрестности различными булочками и хлебом.
Провизия для кухни ресторана доставлялась из Ялты, Симферополя и Керчи. Стоило все недешево, но чего здесь только не было! Различные сорта морской рыбы, которая привозилась с завода, устроенного за гурзуфской деревней. Лакомством для гурманов были султанка, кефаль, камбала, мелкая рыбешка хамса или анчоусы, жаренные на сливочном масле. Часто можно было отведать свежего осетра или белугу, недорогую зернистую икру из Керчи. А черноморские мелкие устрицы, которые ловили преимущественно в холодное время года, были недороги и являлись очень вкусным и здоровым блюдом.
Осенью отдыхающие лакомились вкусным мясом перепелов. В это время начинался перелет этой птицы, и она в больших количествах появлялась на южных склонах главной гряды Крымских гор, где ее ловили без особого труда.
Вся провизия в гурзуфском ресторане сохранялась свежей, так как для производства льда имелось два аппарата.
Предусмотрено было все: свежая зелень и овощи выращивались на собственном огороде, расположенном выше почтовой дороги, там же были разбиты баштаны, на которых в изобилии росли арбузы, различных сортов и прекрасного качества дыни.
Аптека в Гурзуфе была открыта в сентябре 1888 года. Губонин, получивший разрешение на ее открытие, передал аптеку в аренду провизору, устроив всю обстановку за свой счет. Он поставил провизору условие: отпускать лекарства нуждающемуся гурзуфскому населению по назначению врача за уменьшенную плату, сравнительно с существующей аптекарской таксой.
Не забывались и духовные потребности временных обитателей Гурзуфа. В 1887 году закладывается православный храм, а спустя четыре года в красивой церкви, построенной в византийском стиле архитектором Чичаговым, начались богослужения. «Новая православная церковь, - свидетельствовали современники, - прекрасно вписалась в ландшафт и сразу же стала одной из достопримечательностей Южного берега». При храме открылась церковно-приходская школа для детей обслуживающего персонала имения.
В последние годы жизни здоровье Петра Ионовича пошатнулось, он страдал сахарной болезнью и выдержал трудную операцию. 30 сентября 1894 года П. И. Губонин умер в Москве и был похоронен согласно завещанию в мраморном склепе Успенской церкви. Когда уже при советской власти в 1932 году рушили церковь, местные жители, любившие и почитавшие Губонина, не дали осквернить его могилу - она была перенесена на местное кладбище.
Всех добрых дел Петра Ионовича не перечтешь, да он никогда и не ждал благодарности. Он всегда помнил, откуда он вышел "в люди", поэтому всегда заботился о тех, кто нуждался в помощи. Когда Губонин в первый раз в жизни поехал лечиться за границу, его спрашивали, что больше всего поразило его в западных краях. "Как богато живут там мужики", - отвечал он.
При подготовке поста были использованы материалы сайтов www.krim.biz.ua и www.cata.crimea.ua
Свой рассказ начну цитатой из книги А. Мальгина "Русская Ривьера...": "Гурзуф к 80-м годам ХIХ века представлял собой маленькую татарскую деревню, рядом с которой находилось имение сенатора Фундуклея, перешедшее ему от Воронцова, который, в свою очередь, купил его у наследников герцога Ришелье. Имение славилось своим старинным парком и винами, выдерживаемыми в господских подвалах. В 1881 году имение Фундуклея было приобретено у его наследников за 250 тыс. рублей известным русским железнодорожным магнатом Петром Губониным. Как выглядел Гурзуф в это время, можно судить по описаниям.
Посетившая Гурзуф в год покупки имения Губониным княгиня Горчакова не без раздражения отмечала:
"Гурзуф не гостеприимен, особенно в праздничный день, все лавки закрыты, обе кофейни грязны до невероятности, и вы с большим трудом добьетесь стакана отвратительной жидкости, которую хозяин кофейни называет чаем и которая не только не освежит, но заставит вас вздохнуть о светлом фонтане, мимо которого вы прошли при входе в деревню."
Приговор Гурзуфу, вынесенный в 1882 году В. И. Чугиным, специально исследовавшим лечебные места Крыма, был убийственен: «Полное отсутствие гигиенических условий деревни, крайнее неудобство путесообщения деревни с берегом моря, отсутствие стола, прислуги и других жизненных нужд, неудобный берег моря для купания, дороговизна неудобных квартир и проч. Все это дает нам право не рекомендовать эту местность не только для виноградного лечения, но даже и для короткого пребывания в нем»...Между тем, с точки зрения природных красот раскинувшийся у подножья Медведь-горы Гурзуф оставлял позади себя многие и многие места Южнобережья. Предприимчивый хозяин Гурзуфа решил превратить его в модный доходный курорт, не уступающий по своему благоустройству европейским лечебным местностям.
Расчет Губонина был прост. В 15 верстах от главного транзитного пункта - Ялты - создать модный, дорогой, привлекательный курорт, оттянув туда наиболее платежеспособную публику, так громко стенающую по поводу ялтинской неустроенности. К участку, купленному у Фундуклея, Губонин вскоре прибавил землю кн. Барятинского в устье речки Авинда, таким образом, общая площадь губонинских владений составила сотню десятин земли. Хозяин поселился в старинном «доме Ришелье», том самом, в котором в 1820 году останавливался А. С. Пушкин".
Кто он такой, этот предприимчивый, как сейчас сказали бы - олигарх Губонин? Глядя на плоды его трудов, воображение рисует утонченного и получившего блестящее образование человека.
Губонин был приятной русской наружности, с мягкими манерами и красивыми оборотами речи. Он был сыном крепостного крестьянина, каменщика из деревни Борисовки Коломенского уезда Московской губернии. Смолоду у него было около Подольска небольшое заведение для тески камней и точил. Занимаясь подрядами на каменных работах, он свел знакомство с путейным миром и познакомился со строительным делом, что пригодилось ему в дальнейшем. У него был толковый и прямой ум, который без всякой подготовки и учения схватывал все - от сложных технических вопросов до замысловатых финансовых комбинаций. В 60-е годы XIX века, когда началось строительство железных дорог, имя Губонина было уже известно. В 70-х годах оно гремело, особенно в Москве. Некоторые утверждали, что первопрестольная в семидесятых стояла на трех китах: административном - князе В.А Долгорукове, военном генерал-губернаторе; денежном - П.И. Губонине и артистическом - Николае Рубинштейне. Все трое были одинаково известны и полезны.Выйдя из крепостных крестьян, он прошел через купечество и вышел во дворянство.
Имея чин тайного советника, Губонин получил потомственное дворянство особым высочайшим указом. "В воздаяние пожертвований с 1870 по 1872 год и обеспечение бывшей в сем году политехнической выставки в Москве и во внимание к стремлению своими трудами и достоянием содействовать общественной пользе".
И вот, будучи человеком с именем и конечно же с капиталом, Губонин в последние годы своей жизни переключает свои интересы на Крым. Со свойственным ему размахом, в несколько лет, в обширном парке своего имения был выстроен целый комфортабельный «курортный городок» из нескольких гостиниц, ресторана, служб и т. д. Проект строений был выполнен ялтинским архитектором П. К. Теребеневым.
Здания спроектированы в причудливом московско-средиземноморском стиле. Построенные из камня, они были окружены деревянными галереями, колоннами, балконами. Деревянные украшения зданий были отделаны богатой резьбой.
Гостиницы Гурзуфа представляли собой последнее слово тогдашнего курортного благоустройства. Они были электрифицированы, снабжены лифтами («дорожками-подъемниками»), вентиляцией, канализацией, печным отоплением и «соединены телефонами между собой, с домом владельца имения, с конторами и с квартирой местного доктора», о чем с восторгом сообщает автор первого обстоятельного очерка «Гурзуфское чудо» доктор В. А. Щепетов. В номерах можно было принимать морские и пресные ванны(!).
При единстве образно-художественного решения, ни в одном из зданий нет точных повторов. Все фасады гостиниц различны, а чередование разных по объему навесных деревянных террас и балконов, окрашенных от светло-желтых тонов до коричневато-красных, придают всем домам яркий, праздничный, жизнерадостный вид.
Старый парк был существенно преобразован, здесь было высажено множество экзотических средиземноморских растений. Повсеместно среди деревьев были расставлены причудливые и изящные скульптуры и фонтаны.
На снимке фонтан "Рахиль", напоминающий о Библии, по которой красавица Рахиль стала матерью Иосифа, известного героя библейского сюжета.
Своеобразным символом гурзуфского курорта стал фонтан «Ночь» - затейливое сооружение в стиле барокко. Он являет собою величественную аллегорическую группу, изображающую победу просвещения над мраком и темными силами.
Стоящая на глобусе богиня света и просвещения возвещает миру свет и любовь, символами которых являются зажженный факел и амуры.
Глобус поддерживается титанами, богами тьмы, которые стараются струей воды, выходящей из пасти чудовищ, потушить горящий свет, но вода не достает факела. Группа эта, отлитая по модели берлинского профессора Бергера, была приобретена на выставке в Вене
Своеобразной достопримечательностью нового курорта стал и ресторан, единственный в своем роде, построенный Губониным в отдельном каменном здании. Большой двухсветный зал ресторана имел по лицевому фасаду три отдельных входа, во всю длину здания устроена была галерея с летними столиками. Около ресторана играл духовой оркестр, а по воскресеньям в большом зале устраивались танцы.
По вечерам ресторан освещался двумя электрическими фонарями, каждый по силе света равнялся тысяче нормальных свечей.
При ресторане устроены были московская булочная и пекарня, которые снабжали население поселка и его окрестности различными булочками и хлебом.
Провизия для кухни ресторана доставлялась из Ялты, Симферополя и Керчи. Стоило все недешево, но чего здесь только не было! Различные сорта морской рыбы, которая привозилась с завода, устроенного за гурзуфской деревней. Лакомством для гурманов были султанка, кефаль, камбала, мелкая рыбешка хамса или анчоусы, жаренные на сливочном масле. Часто можно было отведать свежего осетра или белугу, недорогую зернистую икру из Керчи. А черноморские мелкие устрицы, которые ловили преимущественно в холодное время года, были недороги и являлись очень вкусным и здоровым блюдом.
Осенью отдыхающие лакомились вкусным мясом перепелов. В это время начинался перелет этой птицы, и она в больших количествах появлялась на южных склонах главной гряды Крымских гор, где ее ловили без особого труда.
Вся провизия в гурзуфском ресторане сохранялась свежей, так как для производства льда имелось два аппарата.
Предусмотрено было все: свежая зелень и овощи выращивались на собственном огороде, расположенном выше почтовой дороги, там же были разбиты баштаны, на которых в изобилии росли арбузы, различных сортов и прекрасного качества дыни.
Аптека в Гурзуфе была открыта в сентябре 1888 года. Губонин, получивший разрешение на ее открытие, передал аптеку в аренду провизору, устроив всю обстановку за свой счет. Он поставил провизору условие: отпускать лекарства нуждающемуся гурзуфскому населению по назначению врача за уменьшенную плату, сравнительно с существующей аптекарской таксой.
Не забывались и духовные потребности временных обитателей Гурзуфа. В 1887 году закладывается православный храм, а спустя четыре года в красивой церкви, построенной в византийском стиле архитектором Чичаговым, начались богослужения. «Новая православная церковь, - свидетельствовали современники, - прекрасно вписалась в ландшафт и сразу же стала одной из достопримечательностей Южного берега». При храме открылась церковно-приходская школа для детей обслуживающего персонала имения.
В последние годы жизни здоровье Петра Ионовича пошатнулось, он страдал сахарной болезнью и выдержал трудную операцию. 30 сентября 1894 года П. И. Губонин умер в Москве и был похоронен согласно завещанию в мраморном склепе Успенской церкви. Когда уже при советской власти в 1932 году рушили церковь, местные жители, любившие и почитавшие Губонина, не дали осквернить его могилу - она была перенесена на местное кладбище.
Всех добрых дел Петра Ионовича не перечтешь, да он никогда и не ждал благодарности. Он всегда помнил, откуда он вышел "в люди", поэтому всегда заботился о тех, кто нуждался в помощи. Когда Губонин в первый раз в жизни поехал лечиться за границу, его спрашивали, что больше всего поразило его в западных краях. "Как богато живут там мужики", - отвечал он.
При подготовке поста были использованы материалы сайтов www.krim.biz.ua и www.cata.crimea.ua