Прогулка от нас к себе.
А дело значиться было так. Конечно и сам пошел бы, но позвонила мама и передвинула даты - сегодня у дяди, который живет там, в лесу на кордоне юбилей - 70 лет. Обязательно пообещав поздравить, освободившись, только под вечер отправился в путь. Предстояло пройти три километра, по моей любимой лесной дороге. Оглянувшись на село, в котором мы сейчас живем, с радостью двинулся в путь.
Как раз выпогодилось, потеплело. Даже тепло солнечных лучей, от которых отвык за зиму, было в наличии.
Снег превратился в кашу а лужи на дорогах стали морями. Если присмотреться, то видно как в этом крошеве льда и снега, в маленьких зеркальцах чистой воды отражается небо. Так и человеческая душа, как не загрязняется жизненным крошевом, в ней обязательно отражается Небо. Так к счастью устроен человек.
Однако замечтался я что-то, надо бы поторопиться.
А вот загадка даже для меня! Что за многометровые пирамиды, пару месяцев назад их не было. Чья-то тоска по Египту, реализованная в знакомых формах?
Ларчик открывался просто - это оказался выгруженный ремонтным поездом балласт из-под полотна, который большим количеством щебня, содержащегося в нем служит хорошим основанием при мощении грунтовых дорог. Кстати узкоколейка, которую строрил Павка Корчагин была не единственная. Эту в то же время и теми же темпами стоили для подвоза дров к замерающему Киеву. После войны полотно переделали под широкую колею. Иду дальше.
Тропка по которой я топал была узенькая и все время петляла, так что приходилось быть внимательным - при неосторожном шаге ноги проваливались почти по колено в жидкую снежную кашу, весьма водянистую кашу.
Впереди замаячил забор, построенный для защиты от кабанов молодой посадки. Здесь, на делянке высажен красный дуб, а кабаны известны своим самочинством, запросто могут ее уничтожить, вспахав территорию в поисках личинок.
Тропка тянула меня дальше. Впереди было урочище Гадючье. Прекрасное название!
А вот и оно. Почему так назвали, сам не знаю - гадюк и змей в лесу везде предостаточно. Думаю кто-то был укушен в этой местности. Перед глазами замерзший бродок через небольшой ручеек, который течет из болота в болото. Чего тут предостаточно, так это зверей - косули, кабаны, лоси и олени облюбовали эту местность и пока старый лес не вырезан так все и будет, к нашей радости.
Впереди на снегу было что-то разбросано. Это оказались остатки дятлова пиршества - шишки сосны перемежались с корой, видать на ближайшей сосне он устроил свою кузницу. Так в этих краях называют подобные места. Времени рассматривать нет, иду дальше.
Дядя мой очень аккуратный и заботливый человек. В самых трудных местах, а это переправы через ручьи, он устроил подобные мостики. Теперь ногам не страшна вода, да и с велосипеда можно не слазить - при небольшой сноровке затруднений не будет.
Дорога звала меня дальше и дальше. Осталось пройти примерно один километр.
А вот еще одна пирамида, на это раз никакая не загадка - муравейник. Красота!
Дальше дорога проходила по молодому березовому леску. Раньше на этом месте росли могучие, в три обхвата дубы. Всегда удивляюсь - кому они мешают? Ценной, товарной древесины в них нет, только на дрова годятся. А красота какая! Когда работал еще лесником, считал один раз годовые кольца, что-то около трехсот было. Жалко, но все это в прошлом.
Дорога это громко сказано. Тропка, узенькая тропинка. Дорога там, глубоко под снегом, спрятана до лучших времен.
А вот и поворот к дому, осталось форсировать еще одну канаву и все, пришел.
Карьер, из которого она тянется уже начал вскрываться от льда. Первая вода пошла поверх льда. Раньше тут были торфоразработки и такие канавы копали для осушения болот. В двадцатые годы сюда нанимались люди, который хотели не попасть в Гулаг - бывшие кулаки и подобные им бедняги. Работа считалась каторжной, но была вольнонаемной и главное спасала во времена репрессий от тюрьмы. Такие были времена.
Перейдя на другой берег канавы не могу не взглянуть по привычке, как всегда на огород. Раньше рядом с ним был красивый, густой березовый лес а сейчас свежая вырубка.
Вот и дом.
Калитка открыта... От кого ее сейчас закрывать, за всю зиму ни одного постороннего человека. Слышу хозяин где-то хлопочет во дворе. Пойду поищу. Думаю ухаживает за лошадью, Чайкой.
Стог за зиму сократился наполовину. Кормить сеном еще два с половиной месяца,вполне хватит.
Дядя оказался в хлеву, как я и думал. Лошадь от удивления заржала, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Да, видно гости нечасто развлекают её своими визитами.
Поздравляю и обнимаю, идем в дом. Сегодня праздновать мы будем вдвоем. В доме все по-старому. старая печь, фотография деда на стене и знакомая с детства мамина вышивка, ее она срукодельничала еще в десятом классе. Как все знакомо и дорого.
Сели за стол. Звонок. К нам идет еще один гость, мой двоюродный брат, с поздравлениями к дяде. Классическая ситуация - нас уже трое, посмотрим, что из этого выйдет. Забавно!
А вышло знамо что... Между тем стремительно наступала ночь, темнело и надо было подумать про обратную дорогу - по темноте будет идти не сладко, даже днем мало не показалось. Солнце опускалось за лес, прикрываясь сверху сказочно красивой тучей.
Вышло все как всегда. Ночь, темень и наше хорошее настроение. Мы победили! Пока дошли до села упали раз триста, реально хотелось побыть Ванькой-встанькой. Выручил альпийский лыжный костюи и Экко на ногах. А главное - дружба!
Как раз выпогодилось, потеплело. Даже тепло солнечных лучей, от которых отвык за зиму, было в наличии.
Снег превратился в кашу а лужи на дорогах стали морями. Если присмотреться, то видно как в этом крошеве льда и снега, в маленьких зеркальцах чистой воды отражается небо. Так и человеческая душа, как не загрязняется жизненным крошевом, в ней обязательно отражается Небо. Так к счастью устроен человек.
Однако замечтался я что-то, надо бы поторопиться.
А вот загадка даже для меня! Что за многометровые пирамиды, пару месяцев назад их не было. Чья-то тоска по Египту, реализованная в знакомых формах?
Ларчик открывался просто - это оказался выгруженный ремонтным поездом балласт из-под полотна, который большим количеством щебня, содержащегося в нем служит хорошим основанием при мощении грунтовых дорог. Кстати узкоколейка, которую строрил Павка Корчагин была не единственная. Эту в то же время и теми же темпами стоили для подвоза дров к замерающему Киеву. После войны полотно переделали под широкую колею. Иду дальше.
Тропка по которой я топал была узенькая и все время петляла, так что приходилось быть внимательным - при неосторожном шаге ноги проваливались почти по колено в жидкую снежную кашу, весьма водянистую кашу.
Впереди замаячил забор, построенный для защиты от кабанов молодой посадки. Здесь, на делянке высажен красный дуб, а кабаны известны своим самочинством, запросто могут ее уничтожить, вспахав территорию в поисках личинок.
Тропка тянула меня дальше. Впереди было урочище Гадючье. Прекрасное название!
А вот и оно. Почему так назвали, сам не знаю - гадюк и змей в лесу везде предостаточно. Думаю кто-то был укушен в этой местности. Перед глазами замерзший бродок через небольшой ручеек, который течет из болота в болото. Чего тут предостаточно, так это зверей - косули, кабаны, лоси и олени облюбовали эту местность и пока старый лес не вырезан так все и будет, к нашей радости.
Впереди на снегу было что-то разбросано. Это оказались остатки дятлова пиршества - шишки сосны перемежались с корой, видать на ближайшей сосне он устроил свою кузницу. Так в этих краях называют подобные места. Времени рассматривать нет, иду дальше.
Дядя мой очень аккуратный и заботливый человек. В самых трудных местах, а это переправы через ручьи, он устроил подобные мостики. Теперь ногам не страшна вода, да и с велосипеда можно не слазить - при небольшой сноровке затруднений не будет.
Дорога звала меня дальше и дальше. Осталось пройти примерно один километр.
А вот еще одна пирамида, на это раз никакая не загадка - муравейник. Красота!
Дальше дорога проходила по молодому березовому леску. Раньше на этом месте росли могучие, в три обхвата дубы. Всегда удивляюсь - кому они мешают? Ценной, товарной древесины в них нет, только на дрова годятся. А красота какая! Когда работал еще лесником, считал один раз годовые кольца, что-то около трехсот было. Жалко, но все это в прошлом.
Дорога это громко сказано. Тропка, узенькая тропинка. Дорога там, глубоко под снегом, спрятана до лучших времен.
А вот и поворот к дому, осталось форсировать еще одну канаву и все, пришел.
Карьер, из которого она тянется уже начал вскрываться от льда. Первая вода пошла поверх льда. Раньше тут были торфоразработки и такие канавы копали для осушения болот. В двадцатые годы сюда нанимались люди, который хотели не попасть в Гулаг - бывшие кулаки и подобные им бедняги. Работа считалась каторжной, но была вольнонаемной и главное спасала во времена репрессий от тюрьмы. Такие были времена.
Перейдя на другой берег канавы не могу не взглянуть по привычке, как всегда на огород. Раньше рядом с ним был красивый, густой березовый лес а сейчас свежая вырубка.
Вот и дом.
Калитка открыта... От кого ее сейчас закрывать, за всю зиму ни одного постороннего человека. Слышу хозяин где-то хлопочет во дворе. Пойду поищу. Думаю ухаживает за лошадью, Чайкой.
Стог за зиму сократился наполовину. Кормить сеном еще два с половиной месяца,вполне хватит.
Дядя оказался в хлеву, как я и думал. Лошадь от удивления заржала, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Да, видно гости нечасто развлекают её своими визитами.
Поздравляю и обнимаю, идем в дом. Сегодня праздновать мы будем вдвоем. В доме все по-старому. старая печь, фотография деда на стене и знакомая с детства мамина вышивка, ее она срукодельничала еще в десятом классе. Как все знакомо и дорого.
Сели за стол. Звонок. К нам идет еще один гость, мой двоюродный брат, с поздравлениями к дяде. Классическая ситуация - нас уже трое, посмотрим, что из этого выйдет. Забавно!
А вышло знамо что... Между тем стремительно наступала ночь, темнело и надо было подумать про обратную дорогу - по темноте будет идти не сладко, даже днем мало не показалось. Солнце опускалось за лес, прикрываясь сверху сказочно красивой тучей.
Вышло все как всегда. Ночь, темень и наше хорошее настроение. Мы победили! Пока дошли до села упали раз триста, реально хотелось побыть Ванькой-встанькой. Выручил альпийский лыжный костюи и Экко на ногах. А главное - дружба!