Джузеппе Верди. Quattro pezzi sacri
Как всё начиналось...
Тема была четырёхтактной. Она не отличалась от сотен других, подобных ей тем. Обычная фигура музыкальной риторики, схоластическая формула. Тема-формула была бесстрастной и загадочной. Загадочной потому, что, как всякая тема, она таила в себе неизведанные возможности - была зерном, из которого под воздействием творческой мысли композитора должна вырасти великолепная и жизнеспособная постройка. Она могла быть многоярусной и многоголосной, эта постройка, величественной и целеустремлённой, строгой по мысли, но расточительно орнаментированной во внешнем звучании. Недаром синьор маэстро Алинови любил сравнивать форму фуги с архитектурой готического собора. "И здесь и там, - говорил он, - величавость сочетается с изобилием, весь ансамбль подчинён единой мысли, возвышенной и отвлеченной, а детали поражают смелостью и многообразием подлинной жизни".
Но за последнее время маэстро Алинови редко приходилось проводить излюбленную им параллель между построением фуги и архитектурой готического собора. Молодёжь была неискушенной в искусстве возведения полифонических построек. Увы! Увы! У молодёжи не было интереса к полифонии. Юношам не внушали, что музыка заложена там, внутри этого, кажущегося подчас сухим и отвлеченным, тематического материала. Им не сообщали ничего о величии и силе творческой воли композитора, способной исторгнуть из любой темы музыкальную форму грандиозную и живую, подобно тому, как Моисей исторг воду из камня, и им не указывали на примеры, где развитие музыкальной мысли приводит к глубочайшим философским обобщениям. Маэстро Алинови не раз с болью в сердце повторял себе, что дело обстоит именно так. Найти мелодию, выигрышную для певца, мелодию, легко запоминающуюся, суметь разукрасить эту мелодию как можно эффектней - вот к чему все стремились. И самая прекрасная тема в руках композиторов претерпевала лишь ряд внешних, подчас насильственных изменений и оставалась мертвой формулой. Ибо не оплодотворённая творческой мыслью композитора, она не могла превратиться в живую музыку.
И маэстро Алинови приготовился со всей приличествующей случаю строгостью раскритиковать фугу, написанную Джузеппе Верди. Но едва только он бросил беглый взгляд на мелко исписанные страницы нотной бумаги, как им овладело волнение. Внешний рисунок фуги сразу приковал к себе его внимание; фактура фуги показалась ему чрезвычайно выразительной и осмысленной, проработанной до мельчайших подробностей.
Когда через пять тактов вступил второй голос, вместе с ним появилось затейливое противосложение. И сразу образовалось взаимодействие противосложения и темы. И в этом взаимодействии тема зажила новой жизнью и была установлена некая закономерность, способствующая развитию музыкальной формы.
Теперь с каждым новым вступлением темы музыкальная ткань делалась всё богаче и богаче, точно раскатываемый ковёр, вытканный прекрасным и тонким рисунком. Голоса бежали одни за другими, вступали в единоборство, встречались и скрещивались в самых изысканных и сложных взаимоотношениях. Потом они расходились и снова встречались, сплетаясь в причудливые узоры.
Маэстро Алинови был взволнован до слёз. Он не мог понять, откуда у этого юноши из глухого провинциального городка такие знания, такое пылкое воображение, такая напряженная страстность в полифоническом мышлении.
И маэстро стал писать свой отзыв о композиторе из Буссето. "Автор этой фуги, композитор Джузеппе Верди из Буссето обладает редкими познаниями в области полифонии строгого стиля. В силу вышеизложенного считаю долгом удостоверить, что Джузеппе Верди достоин звания maestro di musica...
Из книги А.Бушен. "Молодой Верди"
Последние годы...
Achille Beltrame, Verdi at Santa'Agata on his 86th birthday
«Четыре духовные пьесы» (1898) стали музыкальным завещанием Джузеппе Верди. Композитор работал над ними на протяжении десяти лет. Каждая из пьес предназначена для иного исполнительского состава и написана в ином стиле, показывая разные пути духовной музыки. Когда Италия теряла свое «музыкальное лицо», Верди обратил взор к национальным традициям.
Ave Maria для хора без сопровождения имеет подзаголовок «загадочная гамма, гармонизованная на четыре голоса». Саму гамму в 1889 году поместил в «Миланской музыкальной газете» Адольфо Крешентини. У Верди в четырех строфах ее поочередно ведут бас, альт, тенор и сопрано, в целом же пьеса напоминает хроматические мадригалы эпохи Возрождения.
Stabat mater для солистов, хора и оркестра - очень «человеческая», наиболее драматичная и современная по стилю пьеса. Laudi alla Vergine для детских голосов (voci bianche) на неканонический текст (первые семь терцин заключительной песни "Рая" Данте), напротив, воплощает ангельское пение. На практике эта пьеса чаще исполняется женским хором.
Te Deum для двойного хора и оркестра тройного состава также обращен к традиции: пьеса открывается одноголосным григорианским распевом. Но как только вступают весь хор и оркестр, становится невозможно не узнать мощный вердиевский стиль.
Анна Булычёва
Quattro pezzi sacri
Click to viewI Ave Maria
II Stabat mater
III Laudi alla Vergine Maria
IV Te Deum