“Борис Пастернак” Дмитрия Быкова
С выходом в “ЖЗЛ” Быковского “Окуджавы” появился повод вернуться к его же “Пастернаку”.
Читал я его в первой печатке (2005 года). Надеюсь, ряд досадных ляпов в переизданиях почистили. Скорость написания и издания этой огромной книги породила несколько “периферийных” конфузов (надеюсь, только периферийных - всё, что касается самого Пастернака, Быков выпахивал, вроде бы, очень тщательно). Трудно представить себе, как это Быков, при его неимоверной памяти, не удержал в голове фамилию инженера Щукина из “Двенадцати стульев” и спутал его с Авессаломом Изнуренковым. Из той же оперы упоминание “Улитки на склоне” Стругацких в связи с названием альманаха футуристов “Руконог” - у Стругацких в романе все-таки были не руконоги, а рукоеды. Впрочем, эти ляпы осознаются и правятся совершенно без последствий для текста книги.
Книга же в целом производит впечатление не биографии, а самой жизни. И это при том, что во всем, что касается событий биографии Пастернака, Быков не пытается что-то дополнительно “охудожественнить”, он строжайше запрещает себе и читателю отступать от документов, писем, опубликованных воспоминаний современников. Этого оказывается вполне достаточно, чтобы оценить Б.Л. как личность, получить представление о мотивах его поступков и его творчества, поразиться на одной странице его эгоистической влюбленности в свой талант, на другой - его немыслимой для эгоиста яростной, самоубийственной смелости. Быков демонстративно отказывается домысливать версии и толкования; он перечисляет разночтения в уже опубликованных мемуарах и исследованиях и аккуратно дает там, где считает нужным, свою оценку, но пока дело касается фактов - он в стороне.
Ситуация меняется, как только речь заходит о поэзии. Помимо проработанного для книги внушительного объема литературоведческих текстов (достойные того, по мнению автора, работы обширно цитируются), Быков в дополнение к нему создает к поэзии и прозе Пастернака свой собственный сквозной комментарий, в котором уже не считает нужным “прятаться”. Не знаю, как на вас, а на меня именно этот литературоведческий анализ произвел очень сильное впечатление. Я недостаточно квалифицирован, чтобы уверенно говорить о качестве этого анализа во всех его деталях (скоропись могла и здесь сыграть с Быковым пару-тройку шуток, но заметить проколы на таком уровне я просто не в состоянии, знаний не хватает), но его цельность и убедительность авторского подхода меня лично восхитили. Быков прослеживает творческий диалог Пастернака со множеством классиков российской и мировой поэзии, учитывая, кажется, всё - от подсознательного сюжетного мотива и структуры образов до стопы и схемы рифмовки; творчество Пастернака врастает в события эпохи и становится своеобразным диалогом с ней - диалогом, к которому автор уже не считает зазорным явно присоединиться. Легкость, с которой Быков переходит от специальной литературоведческой лексики к теплой и очень личной эссеистике, меня почти пугала. Все время казалось - вот сейчас книга сорвется в эклектику, но каким-то чудом этого не произошло. Жизнь срослась с поэзией, газетная брань - с музыкой, убогость совписовских подтанцовок - с величием общей картины. Оглядываясь на книгу, видишь не массивную рыхлость, а четко продуманную и великолепно выстроенную структуру.
Подчиняя всю книгу Пастернаку, Быков в то же время не отдаляет её от себя как автора. Он постоянно там, в тексте, медиатор между Пастернаком и мной, читателем. Он не скрывает своего отношения ни к взлетам поэта, ни к его неудачам, он не приседает перед гением, согбенный пиететом. И привычный к подобострастию биографов читатель может это даже воспринять как неуважение к главному герою книги. На самом деле, мне представляется, Быков настолько любит Пастернака как человека и поэта, что именно подобострастием и боится оскорбить его память. Поколение сорокалетних, хочется думать, по мере взросления получило надежнейшую прививку от литературного (и всякого иного) официоза. Быков в него просто не верит.
Зато он верит в человеческую любовь, в гениальность Пастернака и в собственное право говорить о них так, как считает нужным. И лично я с ним в этом отношении полностью солидарен.
Конечно, ура, могут быть и иные мнения. Однако любой, кто не согласен с его подходом, волен написать свою книгу - хотя бы потому, что, слава богу, запретить, отменить или уничтожить “Пастернака”, написанного Быковым, власти нет ни у кого.
Выжато из блога Записки дюзометриста, комментируйте хоть тут, хоть там. Welcome!