(no subject)
мне 32. и как так вышло, что в книгах, в борщах, в законах электрических цепей и в том, каким порошком стирать цветное, а каким белое, я разбираюсь, оказывается, гораздо лучше, чем в людях.
человеческие отношения для меня до сих пор загадка. я по ним иду как слепой по Кутузе. все шумит вокруг, все тебя толкают, кто-то вдруг орет в ухо... а ты шаришь своей палкой по чужим ногам в полнейшей темноте и идешь такими шажочками несмелыми, переставляешь ноги на островки асфальта меж других людей, только бы ни на кого не наступить, не наткнуться, не нарваться...
каждый раз говорю себе, открывай! глаза открывай! но нет. в темноте так приятно, правда ничего не режет...
Подняться в стеклянном лифте на самую
Крышу этой вселенной,
Вдохнуть облака и пряные
Сумерки. Выпить огромные тучи
Из этих бокалов, мрачного
Как млечный путь стекла.
И быть спокойной,
И быть счастливой,
И чтобы вдруг на мое плечо,
Такое тонкое,
Такое сильное,
Твоя рука легла.
человеческие отношения для меня до сих пор загадка. я по ним иду как слепой по Кутузе. все шумит вокруг, все тебя толкают, кто-то вдруг орет в ухо... а ты шаришь своей палкой по чужим ногам в полнейшей темноте и идешь такими шажочками несмелыми, переставляешь ноги на островки асфальта меж других людей, только бы ни на кого не наступить, не наткнуться, не нарваться...
каждый раз говорю себе, открывай! глаза открывай! но нет. в темноте так приятно, правда ничего не режет...
Подняться в стеклянном лифте на самую
Крышу этой вселенной,
Вдохнуть облака и пряные
Сумерки. Выпить огромные тучи
Из этих бокалов, мрачного
Как млечный путь стекла.
И быть спокойной,
И быть счастливой,
И чтобы вдруг на мое плечо,
Такое тонкое,
Такое сильное,
Твоя рука легла.