Испанец в Неаполе
Итак, наш герой, с некоторого момента начавший подписываться (без особого основания) как «Джузепе де Рибера», перебирается в Неаполь в 1615 году. Но карьера, так прекрасно начавшаяся в Риме, внезапно застопорилась. Заказов не было, неаполитанские богачи по какой-то причине обходили Риберу стороной. Положение удалось поправить лишь через год женитьбой на дочери влиятельного живописца и создателя скульптур из воска (к нашему времени это искусство пришло в такой упадок, что однажды случился конфуз: созданная талантливым английским дилетантом восковая скульптура была принята за работу Леонардо да Винчи, впрочем, об этом как-нибудь в другой раз) Джованни Бернардо Аццолино. Этот брак распахнул перед испанцем все двери и ввёл его в круг действительно богатых заказчиков, в первую очередь - вице-короля, герцога Осуна, покровителя Кеведо. Надо полагать, что молодая пара, Катарина и Джузепе, была хороша собой, у них родилось шестеро детей, причём с девочками, по причине их исключительной красоты, происходили разнообразные истории, не всегда благополучно кончавшиеся. Неистовый Сальвадор Роза, учившийся у Риберы, влюбился (не без взаимности) в Анну Луизу, просил разрешения на брак, естественно, получил отказ, пытался организовать похищение, не преуспел и со скандалом вылетел из мастерской отца своей возлюбленной.
Другая малоприятная история была связана с племянницей Риберы Марией Жозе, которую похитил Дон Хуан Хозе Австрийский, бастард Филиппа IV. Это было уже в 1648, когда семья Риберы бежала от повстанцев Мазаниелло, устроивших в Неаполе резню всем богатым, и укрылась в загородном замке вице-короля. Дочь Дона Хуана Хозе и Марии Жозе впоследствии постриглась в монахини под именем доньи Маргариты Австрийской и стала довольно заметной поэтессой.
Насколько хороши были дочери Риберы, можно судить по его картинам с Мариями Магдалинами, для которых они позировали. Уважаемый sir_nigel напомнил мне, что, согласно легенде, для уже упоминавшейся «Святой Инессы» позировала двенадцатилетняя Маргарита. Легенда вполне достоверна, ибо черты лица у женских персонажей Риберы очень схожи. Картины с Мадоннами и кающимися Магдалинами выделяются из наследия Риберы особой нежностью и полным отсутствием жестокости. Интересно также отметить, что Рибера, вообще-то специализировавшийся на сценах пыток, уклонялся от заказов на изображение Святой Агаты с отрезанными грудями.
Но это было потом, а в начале 20-х годов Рибера решительно поломал художественный рынок Неаполя, резко повысив качество живописи и переманив некоторых богатых коллекционеров. Остальным художникам, даже таким крупным мастерам как Марио Прети и Массимо Станцционе, пришлось подтянуться.
Окончательно позиция Риберы закрепилась после того, как в 1626 году его посетил сам Веласкес, возвращавшийся из своего итальянского путешествия на родину.
Церковная живопись Риберы пользовалась успехом как у прелатов, как и у светских коллекционеров живописи, вроде Каспара Румера, о котором я упоминал, рассказывая про «Пир Иродиады» Рубенса, благодаря неистовому напряжению садизма и причудливых натуралистических подробностей. Из-за подробных изображений пыток и мучений о Рибере рассказывали, что он, по специальному разрешению магистрата, посещает пыточные камеры и зарисовывает судороги заключенных под клещами палачей. Вообще-то такие кровавые легенды рассказывают о всех художниках, практиковавших натурализм, но в случае Риберы слухи выглядят правдоподобно, потому что детали, поражающие зрителей, во время публичных казней не разглядеть. Конечно, все неаполитанские художники мчались на площадь с альбомами для набросков и карандашами, как только глашатай объявлял очередное обезглавливание, колесование или повешение, однако Рибера выделялся среди них суровейшей анатомической точностью.
Опять получается слишком длинно, поэтому лучше закруглить, указав, что Рибера очень-очень редко изображал прекрасные тела.
«Святая Инесса» фактически скрыта от взглядов и провоцирует воображение, «Святой Себастьян», в сущности, труп, тоже самое можно сказать и об Адонисе, застигнутая старцами нагая Сусанна исполнена стыда и отвращения, а сияющий совершенством Апполон с картины «Апполон и Марсий» вызывает ужас откровенным садизмом. Он голыми руками сдирает кожу с орущего от боли повергнутого ниц Марсия и с мягкой полуулбыкой наблюдает мучения своей жертвы. Как передать вопль боли и ужаса в живописи? Рибера решил эту задачу, показав не только искажённое криком лицо сатира, посмевшего состязаться с богом и победить его в честном споре, но и других сатиров, зажимающих уши, чтобы не слышать воплей. Счастливая Аркадия в обоих вариантах этой картины выжжена, черна, как ад: в ней больше нет места для безмятежной радости.
Этот мотив - сдирание кожи с живого человека - своего рода марка творчества Риберы.
Уф. В какой-то момент надо остановиться. Каждый пункт в рассказе об этом художнике влечёт за собой ещё десяток пунктов. Простите. Опять приходится переносить окончание поста.
Другая малоприятная история была связана с племянницей Риберы Марией Жозе, которую похитил Дон Хуан Хозе Австрийский, бастард Филиппа IV. Это было уже в 1648, когда семья Риберы бежала от повстанцев Мазаниелло, устроивших в Неаполе резню всем богатым, и укрылась в загородном замке вице-короля. Дочь Дона Хуана Хозе и Марии Жозе впоследствии постриглась в монахини под именем доньи Маргариты Австрийской и стала довольно заметной поэтессой.
Насколько хороши были дочери Риберы, можно судить по его картинам с Мариями Магдалинами, для которых они позировали. Уважаемый sir_nigel напомнил мне, что, согласно легенде, для уже упоминавшейся «Святой Инессы» позировала двенадцатилетняя Маргарита. Легенда вполне достоверна, ибо черты лица у женских персонажей Риберы очень схожи. Картины с Мадоннами и кающимися Магдалинами выделяются из наследия Риберы особой нежностью и полным отсутствием жестокости. Интересно также отметить, что Рибера, вообще-то специализировавшийся на сценах пыток, уклонялся от заказов на изображение Святой Агаты с отрезанными грудями.
Но это было потом, а в начале 20-х годов Рибера решительно поломал художественный рынок Неаполя, резко повысив качество живописи и переманив некоторых богатых коллекционеров. Остальным художникам, даже таким крупным мастерам как Марио Прети и Массимо Станцционе, пришлось подтянуться.
Окончательно позиция Риберы закрепилась после того, как в 1626 году его посетил сам Веласкес, возвращавшийся из своего итальянского путешествия на родину.
Церковная живопись Риберы пользовалась успехом как у прелатов, как и у светских коллекционеров живописи, вроде Каспара Румера, о котором я упоминал, рассказывая про «Пир Иродиады» Рубенса, благодаря неистовому напряжению садизма и причудливых натуралистических подробностей. Из-за подробных изображений пыток и мучений о Рибере рассказывали, что он, по специальному разрешению магистрата, посещает пыточные камеры и зарисовывает судороги заключенных под клещами палачей. Вообще-то такие кровавые легенды рассказывают о всех художниках, практиковавших натурализм, но в случае Риберы слухи выглядят правдоподобно, потому что детали, поражающие зрителей, во время публичных казней не разглядеть. Конечно, все неаполитанские художники мчались на площадь с альбомами для набросков и карандашами, как только глашатай объявлял очередное обезглавливание, колесование или повешение, однако Рибера выделялся среди них суровейшей анатомической точностью.
Опять получается слишком длинно, поэтому лучше закруглить, указав, что Рибера очень-очень редко изображал прекрасные тела.
«Святая Инесса» фактически скрыта от взглядов и провоцирует воображение, «Святой Себастьян», в сущности, труп, тоже самое можно сказать и об Адонисе, застигнутая старцами нагая Сусанна исполнена стыда и отвращения, а сияющий совершенством Апполон с картины «Апполон и Марсий» вызывает ужас откровенным садизмом. Он голыми руками сдирает кожу с орущего от боли повергнутого ниц Марсия и с мягкой полуулбыкой наблюдает мучения своей жертвы. Как передать вопль боли и ужаса в живописи? Рибера решил эту задачу, показав не только искажённое криком лицо сатира, посмевшего состязаться с богом и победить его в честном споре, но и других сатиров, зажимающих уши, чтобы не слышать воплей. Счастливая Аркадия в обоих вариантах этой картины выжжена, черна, как ад: в ней больше нет места для безмятежной радости.
Этот мотив - сдирание кожи с живого человека - своего рода марка творчества Риберы.
Уф. В какой-то момент надо остановиться. Каждый пункт в рассказе об этом художнике влечёт за собой ещё десяток пунктов. Простите. Опять приходится переносить окончание поста.