Новогодняя сказка.
Вот уж действительно, пошли дурака за бутылкой, он ведь только одну и принесет. В этом мы
с Лехой убедились недавно. Сидели мы на Лунной-4, именно сидели, потому что работой назвать
это язык не поворачивается. Работу вели автоматы, а мы только их контролировали. Были,
конечно, казусы, но в целом не смертельные, вот мы и помирали с тоски. Так лучше уж от тоски,
чем от недостатка кислорода. Роботы рыли тоннели под новую лунную базу, а мы ходили по
штрекам, замеряли и перемеряли давление воздуха, не сочится ли он через какую трещину в
лунную бездну. Скалы в радиусе трех километров вокруг "четверки" были облазаны еще до нас,
да и ресурс скафандров был ограничен, так что наружу без нужды не выходили. Хорошо хоть
Женя нас веселил.
В космонавты его взяли явно только по здоровью: он ни когда ни чем не болел, имел ни разу
не пломбированные зубы и мог завязать бантиком стальной профиль шестого номера. Но вот с
техникой ему было тяжело, компьютеров он панически боялся, слово "микросхема" произнести
не мог, а слово "вентиль" произносил не иначе, как "вэнтыл". Зато он любил повторять:
"Придет время и я вас всех спасу". И спас...
Отмечали мы Новый год, что же космонавты, не люди что ли? Тем более, что на этот день
были запланированы только отделочные операции, ни взрывных, ни проходческих. Это не потому,
что руководство так о нас заботилось, а потому, что ему самому, этому руководству, не
хотелось быть выдернутым из-за новогоднего стола и унесенным на черной "волге" в ЦУП,
трезвея на глазах, если не дай бог, что случится. Тем более, что сам доктор Кузявкин из
ИМБП, душа человек, подмигнул нам и ткнул пальцем, в какой "грелке" вместо физраствора
для гидропоники залит чистейший медицинский спирт. В общем сидели мы очень неплохо, благо
лунная гравитация позволяла. Однако, во втором часу разбавленный спирт кончился, настроение
было приподнятое, и Леха решил подшутить над Женей.
- Сбегай, - говорит, - за бутылкой, тут недалеко, за углом.
Женя подобрался и говорит:
- Денег дай, а то у меня нету.
Леха тут же вытащил пятитысячную, на все у этого шутника ответ есть. Женя взял денежку
и ушел...
Его не было целый час, и мы уже стали волноваться, но тут дверь отварилась, и вошел Женя.
Но какой он был! Во-первых, он дрожал, это при плюс двадцать семь внутри объекта. Во-
вторых, его комбинезон был измазан грязью! И не говорите, что свинья грязи найдет, пачкаться
на Луне-4 абсолютно негде, а здесь была первосортная сельская грязь, разве что не навоз.
Оказывается Женя на полном серьезе пошел за добавкой и когда свернул за угол, увидел дверь
в подсобное помещение, открывая ее, он весьма живо представил себе круглосуточный ларек
в своем родном селе Оговежки. А когда открыл - перед ним действительно был ларек. Стояла
зима, лежал снег и было холодно, Женя сразу замерз и протрезвел. А протрезвев, понял, что
объяснить свое пребывание в селе Оговежки, а не на лунной станции номер 4, он ни кому не
может, даже самому себе. Женя заметался, но вовремя остановился и, может быть впервые в
жизни задумался. И он трезво рассудил, что если он как-то сюда попал, значит он может тем
же путем попасть обратно. Он взял себя в руки и решил сначала выполнить всое обещание,
подошел к ларьку и купил бутылку. Продавщица узнала Женю и очень удивилась. Узнали его и
проходившие мимо односельчане, но не удивились, а Женя, бросив, "отстаньте", пошел разыс-
кивать дверь. Ведь он попал сюда через дверь, значит и обратно попадет так же. С неза-
пертой дверью в Говежках оказалась напряженка, и Женя несколько раз поскользнулся и даже
один раз упал, прежде чем нашел ее. Затем он постарался живо представить себе... ну хоть
нашу пещеру для гидропоники. Открыл дверь... и упал в гидропонный чан. Хорошо что сила
тяжести на Луне в шесть раз меньше, чем на Земле, Женя просто спланировал и поэтому не
пострадал. Он выбрался из чана, к счастью (для гидропоники) пока пустого и пошел в нашу
комнату, где мы его и встретили.
И тут я брякнул, явно не подумавши:
- Женя, ты знаешь, что ты сделал?
- Что? - испугался Женя.
- Ты открыл телепортацию.
С тех пор Женю подменили: он стал рыться в интернете, от него слышались странные слова
"торсионное поле", "гиперпространство", "флюктуация". И, самое главное, Жене после этого
ни когда больше не удавалось ни куда телепортироваться. Вот так. Но он рассказал обо всем
Кузявкину. Кузявкин, ясное дело, ему не поверил, он серьезный ученый, а не торсионщик
какой-нибудь. Он просто спросил, всю ли "грелку" мы вылакали? Но ведь я видел Женю своими
глазами и бутылку мы честно выпили "на троих" - водка, кстати, была паршивая.
И ведь, черт побери, даже если предположить, что Женя нас разыграл, это не его стиль. Ему
просто не хватило бы ума пронести на борт бутылку дешевой водки, а затем спрятать ее, чтоб
на Новый год достать, предварительно извалявшись в с любовью приготовленной грязи род-
ного села. Нет, это не его стиль. Да и где он умудрился простыть? Он не заболел конечно,
это то же не его стиль, но симптомы простуды были налицо. Нет, на такую пантомиму Женя
был неспособен в принципе, от природы своей, и я скорее поверю в телепортацию и зеленых
человечков.
с Лехой убедились недавно. Сидели мы на Лунной-4, именно сидели, потому что работой назвать
это язык не поворачивается. Работу вели автоматы, а мы только их контролировали. Были,
конечно, казусы, но в целом не смертельные, вот мы и помирали с тоски. Так лучше уж от тоски,
чем от недостатка кислорода. Роботы рыли тоннели под новую лунную базу, а мы ходили по
штрекам, замеряли и перемеряли давление воздуха, не сочится ли он через какую трещину в
лунную бездну. Скалы в радиусе трех километров вокруг "четверки" были облазаны еще до нас,
да и ресурс скафандров был ограничен, так что наружу без нужды не выходили. Хорошо хоть
Женя нас веселил.
В космонавты его взяли явно только по здоровью: он ни когда ни чем не болел, имел ни разу
не пломбированные зубы и мог завязать бантиком стальной профиль шестого номера. Но вот с
техникой ему было тяжело, компьютеров он панически боялся, слово "микросхема" произнести
не мог, а слово "вентиль" произносил не иначе, как "вэнтыл". Зато он любил повторять:
"Придет время и я вас всех спасу". И спас...
Отмечали мы Новый год, что же космонавты, не люди что ли? Тем более, что на этот день
были запланированы только отделочные операции, ни взрывных, ни проходческих. Это не потому,
что руководство так о нас заботилось, а потому, что ему самому, этому руководству, не
хотелось быть выдернутым из-за новогоднего стола и унесенным на черной "волге" в ЦУП,
трезвея на глазах, если не дай бог, что случится. Тем более, что сам доктор Кузявкин из
ИМБП, душа человек, подмигнул нам и ткнул пальцем, в какой "грелке" вместо физраствора
для гидропоники залит чистейший медицинский спирт. В общем сидели мы очень неплохо, благо
лунная гравитация позволяла. Однако, во втором часу разбавленный спирт кончился, настроение
было приподнятое, и Леха решил подшутить над Женей.
- Сбегай, - говорит, - за бутылкой, тут недалеко, за углом.
Женя подобрался и говорит:
- Денег дай, а то у меня нету.
Леха тут же вытащил пятитысячную, на все у этого шутника ответ есть. Женя взял денежку
и ушел...
Его не было целый час, и мы уже стали волноваться, но тут дверь отварилась, и вошел Женя.
Но какой он был! Во-первых, он дрожал, это при плюс двадцать семь внутри объекта. Во-
вторых, его комбинезон был измазан грязью! И не говорите, что свинья грязи найдет, пачкаться
на Луне-4 абсолютно негде, а здесь была первосортная сельская грязь, разве что не навоз.
Оказывается Женя на полном серьезе пошел за добавкой и когда свернул за угол, увидел дверь
в подсобное помещение, открывая ее, он весьма живо представил себе круглосуточный ларек
в своем родном селе Оговежки. А когда открыл - перед ним действительно был ларек. Стояла
зима, лежал снег и было холодно, Женя сразу замерз и протрезвел. А протрезвев, понял, что
объяснить свое пребывание в селе Оговежки, а не на лунной станции номер 4, он ни кому не
может, даже самому себе. Женя заметался, но вовремя остановился и, может быть впервые в
жизни задумался. И он трезво рассудил, что если он как-то сюда попал, значит он может тем
же путем попасть обратно. Он взял себя в руки и решил сначала выполнить всое обещание,
подошел к ларьку и купил бутылку. Продавщица узнала Женю и очень удивилась. Узнали его и
проходившие мимо односельчане, но не удивились, а Женя, бросив, "отстаньте", пошел разыс-
кивать дверь. Ведь он попал сюда через дверь, значит и обратно попадет так же. С неза-
пертой дверью в Говежках оказалась напряженка, и Женя несколько раз поскользнулся и даже
один раз упал, прежде чем нашел ее. Затем он постарался живо представить себе... ну хоть
нашу пещеру для гидропоники. Открыл дверь... и упал в гидропонный чан. Хорошо что сила
тяжести на Луне в шесть раз меньше, чем на Земле, Женя просто спланировал и поэтому не
пострадал. Он выбрался из чана, к счастью (для гидропоники) пока пустого и пошел в нашу
комнату, где мы его и встретили.
И тут я брякнул, явно не подумавши:
- Женя, ты знаешь, что ты сделал?
- Что? - испугался Женя.
- Ты открыл телепортацию.
С тех пор Женю подменили: он стал рыться в интернете, от него слышались странные слова
"торсионное поле", "гиперпространство", "флюктуация". И, самое главное, Жене после этого
ни когда больше не удавалось ни куда телепортироваться. Вот так. Но он рассказал обо всем
Кузявкину. Кузявкин, ясное дело, ему не поверил, он серьезный ученый, а не торсионщик
какой-нибудь. Он просто спросил, всю ли "грелку" мы вылакали? Но ведь я видел Женю своими
глазами и бутылку мы честно выпили "на троих" - водка, кстати, была паршивая.
И ведь, черт побери, даже если предположить, что Женя нас разыграл, это не его стиль. Ему
просто не хватило бы ума пронести на борт бутылку дешевой водки, а затем спрятать ее, чтоб
на Новый год достать, предварительно извалявшись в с любовью приготовленной грязи род-
ного села. Нет, это не его стиль. Да и где он умудрился простыть? Он не заболел конечно,
это то же не его стиль, но симптомы простуды были налицо. Нет, на такую пантомиму Женя
был неспособен в принципе, от природы своей, и я скорее поверю в телепортацию и зеленых
человечков.