(no subject)
«…И тотчас синяя гайдамацкая дивизия тронулась с моста и побежала в Город, через Город и навеки вон.
Следом за синей дивизией, волчьей побежкой прошёл на помёрзших лошадях курень Козыря-Лешко, проплясала какая-то кухня… потом исчезло всё, как будто никогда и не было. Остался только стынущий труп еврея в чёрном у входа на мост, да утоптанные хлопья сена, да конский навоз.
И только труп и свидетельствовал, что Петлюра не миф, что он действительно был…
…А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь?
Нет. Никто.
Просто растает снег, взойдёт зелёная украинская трава, заплетёт землю… выйдут пышные всходы… задрожит зной над полями, и крови не останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать её не будет.
Никто.»
(Михаил Булгаков, «Белая гвардия»).
Следом за синей дивизией, волчьей побежкой прошёл на помёрзших лошадях курень Козыря-Лешко, проплясала какая-то кухня… потом исчезло всё, как будто никогда и не было. Остался только стынущий труп еврея в чёрном у входа на мост, да утоптанные хлопья сена, да конский навоз.
И только труп и свидетельствовал, что Петлюра не миф, что он действительно был…
…А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь?
Нет. Никто.
Просто растает снег, взойдёт зелёная украинская трава, заплетёт землю… выйдут пышные всходы… задрожит зной над полями, и крови не останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать её не будет.
Никто.»
(Михаил Булгаков, «Белая гвардия»).