О правильном использовании восточного менталитета
Был у кума знакомый, представитель его лавочки в незалэжном Казахстане. Звали его Лукич. Лукич был толстый весёлый пройдошливый русский мужик. Деньги зарабатывал на всём, до чего мог дотянуться.
Однажды он поставлял кирпич для строительства мечети. Не жертвовал, а именно продавал. Завершив сделку, Лукич, не будь дурак, сфотографировался с муллой и попросил у муллы диплом. В коем казахским по белому было написано, что этот господин участвовал в строительстве мечети.
И поехали они с кумом как-то на Иссык-Куль. А на машине до Иссык-Куля по незалэжному Кыргызстану (блин, язык сломаешь, пока выговоришь) доедешь не меньше чем за сто долларов. Это если всё в порядке с машиной и документами. Любой гаишник остановит и станцует арию "Дай денег".
Ну русские сказали "Нет,
У нас давно иммунитет,
Посмотрим, кто кого из нас причешет." (с)
Лукич выходил из машины и совал гаишнику права. В кои была вложена фотография Лукича с муллой. После чего предъявлял офигевшему очень уважаемому чиновнику диплом со словами:
- Я строю мечети! А ты с меня денег поиметь хочешь?
Гаишник впадал в ступор. По единственной извилине неслась не привычная мысль "За что бы ещё содрать?", а совершенно новая "Он строит мечети! Это святой человек! Его нельзя трогать!"
Лукич гордо забирал права и уезжал, оставив гаишника приходить в себя.
И так несколько раз по дороге туда и обратно.
Восток дело тонкое! (с)
Однажды он поставлял кирпич для строительства мечети. Не жертвовал, а именно продавал. Завершив сделку, Лукич, не будь дурак, сфотографировался с муллой и попросил у муллы диплом. В коем казахским по белому было написано, что этот господин участвовал в строительстве мечети.
И поехали они с кумом как-то на Иссык-Куль. А на машине до Иссык-Куля по незалэжному Кыргызстану (блин, язык сломаешь, пока выговоришь) доедешь не меньше чем за сто долларов. Это если всё в порядке с машиной и документами. Любой гаишник остановит и станцует арию "Дай денег".
Ну русские сказали "Нет,
У нас давно иммунитет,
Посмотрим, кто кого из нас причешет." (с)
Лукич выходил из машины и совал гаишнику права. В кои была вложена фотография Лукича с муллой. После чего предъявлял офигевшему очень уважаемому чиновнику диплом со словами:
- Я строю мечети! А ты с меня денег поиметь хочешь?
Гаишник впадал в ступор. По единственной извилине неслась не привычная мысль "За что бы ещё содрать?", а совершенно новая "Он строит мечети! Это святой человек! Его нельзя трогать!"
Лукич гордо забирал права и уезжал, оставив гаишника приходить в себя.
И так несколько раз по дороге туда и обратно.
Восток дело тонкое! (с)