И снова старина Джинджер. 2013.
Джинджер Бейкер: «Я на 10 миль близко не подойду к концерту Stones»
14 Октября 2013 | Автор текста: Патрик Дойл
© RollingStonne.com/Al Pereira/WireImage
Жизнь бывшего барабанщика Cream Джинджера Бейкера изменилась с тех пор, как он снялся в документальном фильме 2012 года «Опасайтесь мистера Бейкера». После долгих лет проживания на ранчо в окружении 38 лошадей он перебрался в Англию с женой и дочерью-школьницей. Также Бейкер основал новую группу Ginger Baker's Jazz Confusion с саксофонистом Пи-Ви Эллисом, басистом Алеком Данквортом и перкуссионистом Аббасом Доду. Произошло это благодаря спонтанному джем-сейшну; а сегодня, 13 октября, - последний день их недельной резиденции в нью-йоркском Iridium Jazz Club. С Rolling Stone Бейкер на этот раз решил поговорить по телефону, причем в ходе разговора он обсудил свой новый проект, свое противостояние с The Rolling Stones в 60-х и то, почему Cream так и не выступали с момента их громкого реюниона в 2005 году.
Как у вас дела?
Так же, как обычно.
Хотел задать несколько вопросов по поводу Jazz Confusion и том, как ваши концерты проходят сейчас?
Все, что мы делаем, всегда отлично проходит.
Вас что-нибудь удивляет в работе с новым составом?
Нет.
Как вы вообще эту группу собрали?
Ну, это даже не я собрал, а мой дружок-роуди. Его зовут Эдгар и сейчас он при смерти. У меня был Аббас, который играет со мной лет пять, но Эдгар подключил Алека Данкворта, это мой самый любимый бас-гитарист всех времен. Он точно лучший басист, с которым я когда-либо играл. Просто великий. И еще у него отличное чувство юмора. В общем, и играть с ним круто, и музыка крутая.
А почему Алек стал вашим любимым басистом?
Потому что он круто играет!
У вас были какие-то ожидания в связи с тем, что вы вернулись на сцену?
Просто хотел опять играть.
Это решение долго назревало?
Я не знаю!
Вы помните, когда идея с возвращением пришла к вам в голову?
Нет, не совсем.
Сейчас вы в Англии, кажется, живете?
Да. Там я сейчас живу. Ты, кстати, сейчас звонишь на английский номер мобильника.
Я знаю, просто хотел у вас спросить.
То есть, ты хотел задать мне вопрос, на который знаешь ответ?
Ну, я думал, что вы, может быть, выехали концерты поиграть, порепетировать. Тем не менее, почему вы не вернулись обратно в Африку и снова в Англии живете?
Потому что там музыканты.
А у вас до сих пор сохранился дом в Южной Африке?
Нет.
Когда вы его продали?
Пару лет назад.
Скучаете?
Да, сильно скучаю, но в жизни такое постоянно случается.
Ваша жизнь изменилась после того, как вышел документальный фильм «Опасайтесь Мистера Бейкера»?
Нет.
А отклик был какой-то после фильма?
Я не знаю! Не имею к фильму никакого отношения.
А он вам нравится?
Кое-что в нем очень мне по душе, кое-что бесит.
А что бесит?
Ну, например, всякие люди, которых он интервьюировал. Я ему отдельно сказал, чтобы одного из них в фильме не было (имеет в виду бывшего менеджера - прим. RS). Тот чувак был ленивым козлом. Из-за него от меня удача отвернулась.
Но, с другой стороны, там есть люди вроде Эрика Клэптона и Чарли Уоттса.
Вот это очень хорошо.
Вы играли в Iridium и раньше с Максом Роучем. Насколько вам понравилось...
С кем играл?
Ну, вы играли с Максом Роучем.
Нет, я не играл с ним.
Ну, он же выступал с вами на одной сцене.
Он был на двух или трех моих шоу. Нормальный мужик, хороший друг.
У вас ведь хорошие воспоминания от выступлений в Нью-Йорке остались?
Да, это был крутой момент. The DJQ были крутой бандой.
Сколько времени прошло с тех пор, как вы выступали в Штатах, если не считать реюниона Cream?
Я не знаю. Долго. Наверное, последнее шоу, которое я отыграл, было как раз в Iridium. Я не помню, когда это было. Может быть, в 1997-м.
Ну, и каково это - вернуться и снова играть?
Я не знаю. А что значит «каково это»?
Это вас восхищает?
Я не знаю. Меня больше ничто не восхищает.
Почему нет?
Потому что не восхищает. И никогда не восхищало.
А как у вас со здоровьем сейчас?
Не очень.
Но вы же должны хотя бы нормально себя чувствовать?
Нет. Мне тяжело. К концу концерта я абсолютно без сил.
Да это вообще удивительно, что вы за установкой сидите и сил на это хватает!
Нет, не хватает (смеется).
Тогда зачем все это?
Потому что музыка нравится.
То есть, вам хорошо быть вместе с музыкантами?
Когда мы вместе играем - хорошо, потом - уже не совсем.
И еще вы за здоровье свое беспокоитесь.
Да. У меня запущенный остеоартрит, это дико больно, так что я жру таблетки горстями. И еще у меня хроническая обструктивная болезнь легких от курения.
А вы еще курите?
Ага (смеется).
Тем не менее, вы здорово выглядите и отлично играете.
Хорошо я выгляжу благодаря жене. Она за этим следит.
Тот фильм и разные статьи в журналах педалируют тему ваших финансовых трудностей. Это одна из причин, почему вы в тур поехали?
Одна из них, да. Тебе ведь нужны деньги, чтобы жить, нет? Я не то что бы супербогатый.
The Stones только что завершили тур. Что вы думаете о том, как они сейчас выступают?
(смеется) Шутишь, да?
Нет.
Ну, я хотел бы сказать, что Чарли, конечно, мой друг. Я все время переживаю за него. Когда я жил в Штатах, Чарли зашел ко мне повидаться и говорит: «Я тебе тут билетов принес, но я знаю, что ты не пойдешь». Я к концерту The Rolling Stones на 10 миль не подойду.
Почему это?
Потому что музыканты они хреновые, вот почему. Лучший в Stones - это Чарли Уоттс, причем с большим отрывом.
Я согласен, так и есть. Но, исходя из того, как они играют, он явно сдерживает себя, ему негде развернуться.
Ну, вообще люди могут и поспорить, если им что-то не по душе.
Но с тем, что они крутые песни пишут, вы же согласитесь?
Да нет, с чего бы это?
Вам не кажется безумием, что они по-прежнему этим занимаются?
Это приносит много денег.
Вам нравятся The Who?
Нет. Я знал отца Пита Тауншенда гораздо лучше, чем самого Пита Тауншенда. С его папашей я работал в начале 60-х и в конце 50-х. Кит Мун был моим другом, но не могу сказать, что он великий барабанщик.
Дилан, кстати, еще выступает.
Серьезно?
Да. Любите Дилана?
Я не то чтобы чей-то там фэн.
А какой вам последний альбом понравился?
Бог его знает. Я не знаю. Я не слушаю музыку.
Почему?
Потому что не слушаю.
Но вы же музыкой занимаетесь при этом.
Да. Но водитель автобуса не обязательно за рулем в выходной.
Я регулярно пересматриваю концертник Cream в Royal Albert Hall.
Да, это хороший.
А каково было бы туда вернуться?
Ненавижу вопросы со словами «каково было бы».
Почему?
«Каково было бы?». Я на барабанах играю, чувак.
Но вы же выступали с людьми, у вас вместе были серьезные истории, вы написали много песен, которые люди любят до смерти.
Да...
Так этому множеству людей интересно будет узнать, что все это для вас значило.
Ну ладно, я получил удовольствие.
Я читал, что вы опять предложения о реюнионе получали.
Кто получал?
Вы получали.
Нет, я не получал.
Басист Джек Брюс вроде бы выходил с вами на контакт по поводу реюниона.
Кто?
Джек.
Нет, нифига.
А вы вписались бы?
Нет.
Почему?
Потому что проехали уже.
Но было ведь всего шесть концертов. Неужели не могло захотеться еще сыграть?
Ну, на самом деле было семь шоу, но не важно. Вы, ребята, все как-то криво воспринимаете. Люди публикуют черти что.
Мы стараемся все понять максимально правильно. Иначе нас уважать перестанут.
Не знаю уж, кого там у вас уважают, а кого нет. Про меня всю жизнь одну чушь пишут (смеется).
Для группы, музыканты которой были вместе всего пару лет, вы оказали очень значительное влияние на людей.
Никто такого уже больше не провернет. Мы были единственными, кто на это был способен.
Но показалось, что в 2005 году вы нашли какой-то новый способ играть друг с другом. Стали более расслабленными, и это было круто.
Просто мы старые стали. Вот почему так (смеется).
А музыка из поп-чартов на вас какое-то впечатление производит?
Нет (пауза). Но вообще мне певички разные нравятся. Келли Роуленд, Эмели Санде.
Может, рок-группы какие-то новые?
Нет, я их не слушаю. Почти все они говно собачье.
Ну, понятно, что они до вас никогда не дотянутся.
Никто не дотянется.
Может, все из-за того, что вокруг людей сейчас столько творится, что у них просто нет достаточно времени для того, чтобы стать великими музыкантами?
Ох ты Боже мой. Музыкантами рождаются. Ты не можешь стать великим музыкантом, если у тебя нет дара.
Но практика и репетиции ведь помогают?
Нет, не помогают.
Правда?
Я занимался пару лет - в 1958-м и 1959-м, и с тех пор вообще не репетировал. Я только на концертах по барабанам стучу.
«Вау»!
А что значит «Вау»?
Чтобы играть так, как вы играете, кажется, нужно серьезную подготовку иметь.
Подготовку к чему?
Ну, к тому, чтобы играть так, как вы играете.
Я всегда могу играть так, как я играю.
А дома у вас есть ударная установка?
Есть. Только одна.
А с возрастом и без репетиций тяжелее стало играть?
(смеется) Ну, мы музыку вообще-то играем. Вот что я делаю. Я - барабанщик. Я играю на ударных. Вот и все.
То есть, вы не хотите стать лучше как музыкант? Может, какие-то новые штуки попробовать?
Нет. Ты можешь играть так, как ты хочешь. В чем смысл пробовать какие-то сложные для тебя вещи только для того, чтобы это попробовать?
А у вас еще есть лошади.
Нет. Больше нет. Я потерял их всех.
Как?
Ну знаешь, говорят: «Дерьмо случается». Вот оно и случилось. Нормальный ответ?
14 Октября 2013 | Автор текста: Патрик Дойл
© RollingStonne.com/Al Pereira/WireImage
Жизнь бывшего барабанщика Cream Джинджера Бейкера изменилась с тех пор, как он снялся в документальном фильме 2012 года «Опасайтесь мистера Бейкера». После долгих лет проживания на ранчо в окружении 38 лошадей он перебрался в Англию с женой и дочерью-школьницей. Также Бейкер основал новую группу Ginger Baker's Jazz Confusion с саксофонистом Пи-Ви Эллисом, басистом Алеком Данквортом и перкуссионистом Аббасом Доду. Произошло это благодаря спонтанному джем-сейшну; а сегодня, 13 октября, - последний день их недельной резиденции в нью-йоркском Iridium Jazz Club. С Rolling Stone Бейкер на этот раз решил поговорить по телефону, причем в ходе разговора он обсудил свой новый проект, свое противостояние с The Rolling Stones в 60-х и то, почему Cream так и не выступали с момента их громкого реюниона в 2005 году.
Как у вас дела?
Так же, как обычно.
Хотел задать несколько вопросов по поводу Jazz Confusion и том, как ваши концерты проходят сейчас?
Все, что мы делаем, всегда отлично проходит.
Вас что-нибудь удивляет в работе с новым составом?
Нет.
Как вы вообще эту группу собрали?
Ну, это даже не я собрал, а мой дружок-роуди. Его зовут Эдгар и сейчас он при смерти. У меня был Аббас, который играет со мной лет пять, но Эдгар подключил Алека Данкворта, это мой самый любимый бас-гитарист всех времен. Он точно лучший басист, с которым я когда-либо играл. Просто великий. И еще у него отличное чувство юмора. В общем, и играть с ним круто, и музыка крутая.
А почему Алек стал вашим любимым басистом?
Потому что он круто играет!
У вас были какие-то ожидания в связи с тем, что вы вернулись на сцену?
Просто хотел опять играть.
Это решение долго назревало?
Я не знаю!
Вы помните, когда идея с возвращением пришла к вам в голову?
Нет, не совсем.
Сейчас вы в Англии, кажется, живете?
Да. Там я сейчас живу. Ты, кстати, сейчас звонишь на английский номер мобильника.
Я знаю, просто хотел у вас спросить.
То есть, ты хотел задать мне вопрос, на который знаешь ответ?
Ну, я думал, что вы, может быть, выехали концерты поиграть, порепетировать. Тем не менее, почему вы не вернулись обратно в Африку и снова в Англии живете?
Потому что там музыканты.
А у вас до сих пор сохранился дом в Южной Африке?
Нет.
Когда вы его продали?
Пару лет назад.
Скучаете?
Да, сильно скучаю, но в жизни такое постоянно случается.
Ваша жизнь изменилась после того, как вышел документальный фильм «Опасайтесь Мистера Бейкера»?
Нет.
А отклик был какой-то после фильма?
Я не знаю! Не имею к фильму никакого отношения.
А он вам нравится?
Кое-что в нем очень мне по душе, кое-что бесит.
А что бесит?
Ну, например, всякие люди, которых он интервьюировал. Я ему отдельно сказал, чтобы одного из них в фильме не было (имеет в виду бывшего менеджера - прим. RS). Тот чувак был ленивым козлом. Из-за него от меня удача отвернулась.
Но, с другой стороны, там есть люди вроде Эрика Клэптона и Чарли Уоттса.
Вот это очень хорошо.
Вы играли в Iridium и раньше с Максом Роучем. Насколько вам понравилось...
С кем играл?
Ну, вы играли с Максом Роучем.
Нет, я не играл с ним.
Ну, он же выступал с вами на одной сцене.
Он был на двух или трех моих шоу. Нормальный мужик, хороший друг.
У вас ведь хорошие воспоминания от выступлений в Нью-Йорке остались?
Да, это был крутой момент. The DJQ были крутой бандой.
Сколько времени прошло с тех пор, как вы выступали в Штатах, если не считать реюниона Cream?
Я не знаю. Долго. Наверное, последнее шоу, которое я отыграл, было как раз в Iridium. Я не помню, когда это было. Может быть, в 1997-м.
Ну, и каково это - вернуться и снова играть?
Я не знаю. А что значит «каково это»?
Это вас восхищает?
Я не знаю. Меня больше ничто не восхищает.
Почему нет?
Потому что не восхищает. И никогда не восхищало.
А как у вас со здоровьем сейчас?
Не очень.
Но вы же должны хотя бы нормально себя чувствовать?
Нет. Мне тяжело. К концу концерта я абсолютно без сил.
Да это вообще удивительно, что вы за установкой сидите и сил на это хватает!
Нет, не хватает (смеется).
Тогда зачем все это?
Потому что музыка нравится.
То есть, вам хорошо быть вместе с музыкантами?
Когда мы вместе играем - хорошо, потом - уже не совсем.
И еще вы за здоровье свое беспокоитесь.
Да. У меня запущенный остеоартрит, это дико больно, так что я жру таблетки горстями. И еще у меня хроническая обструктивная болезнь легких от курения.
А вы еще курите?
Ага (смеется).
Тем не менее, вы здорово выглядите и отлично играете.
Хорошо я выгляжу благодаря жене. Она за этим следит.
Тот фильм и разные статьи в журналах педалируют тему ваших финансовых трудностей. Это одна из причин, почему вы в тур поехали?
Одна из них, да. Тебе ведь нужны деньги, чтобы жить, нет? Я не то что бы супербогатый.
The Stones только что завершили тур. Что вы думаете о том, как они сейчас выступают?
(смеется) Шутишь, да?
Нет.
Ну, я хотел бы сказать, что Чарли, конечно, мой друг. Я все время переживаю за него. Когда я жил в Штатах, Чарли зашел ко мне повидаться и говорит: «Я тебе тут билетов принес, но я знаю, что ты не пойдешь». Я к концерту The Rolling Stones на 10 миль не подойду.
Почему это?
Потому что музыканты они хреновые, вот почему. Лучший в Stones - это Чарли Уоттс, причем с большим отрывом.
Я согласен, так и есть. Но, исходя из того, как они играют, он явно сдерживает себя, ему негде развернуться.
Ну, вообще люди могут и поспорить, если им что-то не по душе.
Но с тем, что они крутые песни пишут, вы же согласитесь?
Да нет, с чего бы это?
Вам не кажется безумием, что они по-прежнему этим занимаются?
Это приносит много денег.
Вам нравятся The Who?
Нет. Я знал отца Пита Тауншенда гораздо лучше, чем самого Пита Тауншенда. С его папашей я работал в начале 60-х и в конце 50-х. Кит Мун был моим другом, но не могу сказать, что он великий барабанщик.
Дилан, кстати, еще выступает.
Серьезно?
Да. Любите Дилана?
Я не то чтобы чей-то там фэн.
А какой вам последний альбом понравился?
Бог его знает. Я не знаю. Я не слушаю музыку.
Почему?
Потому что не слушаю.
Но вы же музыкой занимаетесь при этом.
Да. Но водитель автобуса не обязательно за рулем в выходной.
Я регулярно пересматриваю концертник Cream в Royal Albert Hall.
Да, это хороший.
А каково было бы туда вернуться?
Ненавижу вопросы со словами «каково было бы».
Почему?
«Каково было бы?». Я на барабанах играю, чувак.
Но вы же выступали с людьми, у вас вместе были серьезные истории, вы написали много песен, которые люди любят до смерти.
Да...
Так этому множеству людей интересно будет узнать, что все это для вас значило.
Ну ладно, я получил удовольствие.
Я читал, что вы опять предложения о реюнионе получали.
Кто получал?
Вы получали.
Нет, я не получал.
Басист Джек Брюс вроде бы выходил с вами на контакт по поводу реюниона.
Кто?
Джек.
Нет, нифига.
А вы вписались бы?
Нет.
Почему?
Потому что проехали уже.
Но было ведь всего шесть концертов. Неужели не могло захотеться еще сыграть?
Ну, на самом деле было семь шоу, но не важно. Вы, ребята, все как-то криво воспринимаете. Люди публикуют черти что.
Мы стараемся все понять максимально правильно. Иначе нас уважать перестанут.
Не знаю уж, кого там у вас уважают, а кого нет. Про меня всю жизнь одну чушь пишут (смеется).
Для группы, музыканты которой были вместе всего пару лет, вы оказали очень значительное влияние на людей.
Никто такого уже больше не провернет. Мы были единственными, кто на это был способен.
Но показалось, что в 2005 году вы нашли какой-то новый способ играть друг с другом. Стали более расслабленными, и это было круто.
Просто мы старые стали. Вот почему так (смеется).
А музыка из поп-чартов на вас какое-то впечатление производит?
Нет (пауза). Но вообще мне певички разные нравятся. Келли Роуленд, Эмели Санде.
Может, рок-группы какие-то новые?
Нет, я их не слушаю. Почти все они говно собачье.
Ну, понятно, что они до вас никогда не дотянутся.
Никто не дотянется.
Может, все из-за того, что вокруг людей сейчас столько творится, что у них просто нет достаточно времени для того, чтобы стать великими музыкантами?
Ох ты Боже мой. Музыкантами рождаются. Ты не можешь стать великим музыкантом, если у тебя нет дара.
Но практика и репетиции ведь помогают?
Нет, не помогают.
Правда?
Я занимался пару лет - в 1958-м и 1959-м, и с тех пор вообще не репетировал. Я только на концертах по барабанам стучу.
«Вау»!
А что значит «Вау»?
Чтобы играть так, как вы играете, кажется, нужно серьезную подготовку иметь.
Подготовку к чему?
Ну, к тому, чтобы играть так, как вы играете.
Я всегда могу играть так, как я играю.
А дома у вас есть ударная установка?
Есть. Только одна.
А с возрастом и без репетиций тяжелее стало играть?
(смеется) Ну, мы музыку вообще-то играем. Вот что я делаю. Я - барабанщик. Я играю на ударных. Вот и все.
То есть, вы не хотите стать лучше как музыкант? Может, какие-то новые штуки попробовать?
Нет. Ты можешь играть так, как ты хочешь. В чем смысл пробовать какие-то сложные для тебя вещи только для того, чтобы это попробовать?
А у вас еще есть лошади.
Нет. Больше нет. Я потерял их всех.
Как?
Ну знаешь, говорят: «Дерьмо случается». Вот оно и случилось. Нормальный ответ?