5) Бородино
После Смоленска у Наполеона опять были некоторые сомнения относительно продолжения кампании. Однако он решил продолжить, рассчитывая, что уж теперь, когда создалась явная угроза Москве, русские армии вынуждены будут принять бой. Французы всё ещё сохраняли количественное преимущество, хотя оно и сокращалось.
Отступление русских и наступление французских войск теперь происходит линейно, без сложных манёвров и отходов в сторону от главного направления, ведь для русской армии отойти в сторону значило открыть врагу дорогу на Москву. Французский авангард постоянно сдерживается русским арьергардом. Во время отступления рассматривается целый ряд позиций, с тем, чтобы укрепиться на них и принять бой. Однако из-за разногласий в командовании (в основном, между Багратионом и Барклаем-де-Толли) эти позиции последовательно отвергаются. Наконец в русской армии царём назначается главнокомандующий - Кутузов. Он оставляет выбранную Барклаем позицию у Царева Займища и приказывает продолжить отступление, которое теперь длится недолго.
29го августа Кутузов прибывает в расположение армии, а уже 3 сентября армия прекращает отступление и начинает готовить позицию у Бородино, строит оборонительные сооружения, редуты и флеши. Сначала предполагалось расположиться вдоль реки Колочи. Однако враг мог пройти по старой смоленской дороге, обойти левый фланг и выйти в тыл. Поэтому позднее левый фланг был загнут несколько назад, чтобы прикрыть этот путь возможного обхода. От старого плана позиции остался построенный Шевардинский редут, который был атакован неприятелем вечером 5го сентября. В результате ожесточённой схватки редут был взят французами. 6го сентября обе армии готовились к решающей битве. Наконец, 7го сентября происходит великое Бородинское сражение.
Самое большое сражение 19го века, оно и по сей день остаётся самым кровопролитным однодневным сражением. Оценки участвовавших сил и потерь с обеих сторон довольно сильно разнятся. Если говорить о порядке чисел, не останавливаясь на точности, с каждой стороны сражалось свыше 100 тысяч человек, и каждая армия потеряла убитыми и ранеными 30-50 тысяч бойцов.
Скажем вкратце о ходе сражения. Русская армия расположилась так, что правый фланг (бывшая 1я армия Барклая-де-Толли) прикрывался рекой, а левый (бывшая 2я армия Багратиона) - возвышенностью и оборонительными сооружениями (Семёновские, также известные как Багратионовы, флеши). Основной идеей плана Кутузова было создание мощных резервов на флангах (Тучков и ополчение на левом, конница Уварова и Платова на правом), которые во время сражения могли бы внезапно выйти в тыл французам. Наполеон же всеми силами обрушился на левый фланг (а на правом ограничился лишь небольшими обманными атаками), рассчитывая разгромить его и выйти в тыл русским армиям, отрезав их от Москвы. Героическое сопротивление русских на семёновских флешах сорвало этот план. В свою очередь, не удался и план Кутузова. Наполеон утром послал корпус Понятовского для обхода левого фланга, и он наткнулся на резерв Тучкова. Атака же кавалерии Уварова и Платова с правого фланга лишь внесла некоторое смятение в ряды французов, но разгромить их не смогла.
К середине дня стало ясно, что правый фланг остаётся незанятым, и Кутузов начал переброску сил с него на левый фланг и в центр. В свою очередь французы, не сумев прорвать левый фланг, перенесли атаки ближе к центру, на батарею Раевского. К концу дня им удалось оттеснить русских в центре и слева с первоначальных позиций, однако ночью Наполеон сам приказал французам вернуться на исходные позиции. В это же время Кутузову стало понятно, что потери армии огромны, и он приказал отступать дальше к Москве.
Так завершилась одна из величайших битв всемирной истории. Обе стороны объявили её своей победой, однако в действительности её исход не давал права ни одной из сторон считать себя ни победившей, ни проигравшей. По сути дела, положение после битвы не изменилось: движение армий продолжалось так же, как и до неё. В стратегическом же плане победа, несомненно, была за русскими: в центре России возместить утраты русской армии было легче, чем французской, и успех французов не мог быть прочным и долговременным.