Про "речь о тотальной войне"
18-е февраля 1943 года - дата для нас малопримечательная. 2-го февраля завершилось окружение и разгром армии Паулюса под Сталинградом, это был финал долгой и трудной битвы, заканчивались и продолжались другие, меньшие операции по окружению немецких частей и их союзников между Сталинградом и Воронежем (Острогожско-Россошанская, Воронежско-Касторненская) и вытеснению их с юга России и востока Украины (Малый Сатурн, вторая Харьковская операция).
И немногие знают, что на этом фоне в гитлеровской Германии произошло достаточно знаковое событие. Министр пропаганды Йозеф Геббельс выступил с "речью о тотальной войне". Она должна была воодушевить простых немцев, несмотря на понесённое поражение, продолжать войну на чужой территории, при этом терпеть лишения и смерти своих родных и близких. Как же Геббельс этого достиг?
Во-первых, им были ещё раз высказаны старые заезженные тезисы о якобы превентивном нападении Германии на СССР: мол, если бы Германия не напала внезапно и вероломно 22-го июня 1941-го года, то СССР бы напал на Германию ("если бы немецкая армия была не в состоянии уничтожить угрозу с востока, Рейх пал бы перед большевизмом, а вскоре после него - и вся Европа"). И повторены тезисы о том, что поражение для Германии равносильно полному уничтожению ("Все понимают, что если мы проиграем, то всё будет уничтожено"), что, как мы из будущего знаем, было ложью: поражение не помешало Германии стать ядром современной Европы, развитой и влиятельной страной, наоборот, именно война действительно её существенно ослабила и обескровила.
Во-вторых, теперь, после явного поражения, предлагалось напрячь государству все силы, чтобы победить в войне как можно скорее. Недаром над Геббельсом в эту минуту висел плакат "Тotaler krieg - kurzter krieg", то есть "Тотальная война - короткая война". Гитлеровский пропагандист хотел убедить людей, что, пускай им и придётся потерпеть, пускай теперь они не смогут следить за войной отстранённо, как за чем-то их не касающимся, ездить на курорты, ходить в бары, но будет это совсем недолго, и чем решительней они на это согласятся, тем скорее всё это прекратится. "Настало время заставить лодырей работать. (Бурное согласие.) Их нужно вывести из состояния покоя и комфорта".
Наконец, в конце речи, самом известном её фрагменте, Геббельс, что называется, взял публику "на слабо", рассказав ей, будто это англичане считают, что немецкий народ в массе своей не хочет воевать, не готов пожертвовать своим комфортом ради тотальной сплочённости всех сил за победу Германии ("В последние дни английская и американская пресса много писала об отношении немецкого народа во время кризиса... Англичане утверждают, будто немецкий народ не одобряет принятые правительством меры по тотальной войне. Будто он хочет не тотальную войну, а капитуляцию"). И несколько раз спросил: одобряют ли собравшиеся правительственные меры? Готовы ли они отдать для победы всё, что потребуется? Хотят ли они тотальной войны? На все эти вопросы следовало многоголосое "Да!".
Интересно, что бы отвечали эти люди, если бы знали, что всего через 2 года эти вопросы максимально перейдут в практическую плоскость: когда дефицит ресурсов вызовет значительное падение уровня жизни, когда население будут загонять в фольксштурм, когда тысячи мирных немцев будут гибнуть под бомбёжками и спасаться эвакуацией с казалось бы навечно завоёванных "Тысячелетним Рейхом" земель - рискуя при этом отправиться на дно морское. Примечателен в этом плане эпизод из фильма "Бункер" о последних днях нацистской власти, где Геббельс, которому докладывают о бессмысленных смертях плохо вооружённых немецких ополченцев фольксштурма, отвечает: "Нисколько им не сочувствую. Они сами выбрали свою судьбу, сами нам доверились, пусть теперь и расплачиваются". Впрочем, насколько единодушно было это доверие гитлеровским властям, тоже большой вопрос. Известно, что рабочие Рура (немецкого промышленного угольного региона) сочинили в конце войны по поводу этой речи шуточный стишок:
Lieber Tommy fliege weiter,
wir sind alle Bergarbeiter.
Fliege weiter nach Berlin,
da ham’ se alle Ja geschrien.
Перевод примерно такой: Дорогой Томми, лети дальше (Томми - прозвище английского солдата, вроде того, как русских называли Иванами), мы тут простые шахтёры, лети на Берлин, это там все кричали "Да".
Но так или иначе, бомбардировщики антигитлеровской коалиции не слушались, и бомбили и Рур, и Берлин, и Дрезден, и Кёнигсберг. Ни к какой короткой победе объявленная Геббельсом "тотальная война" не привела. Немецкий народ истощил свои силы в бессмысленной бойне, потерял множество жизней, немецкие учёные оказались в США или СССР и не послужили науке своей страны, были разрушены города, заводы. Приведшие немецкий народ к катастрофе лидеры либо ушли из жизни сами (Гитлер, Геббельс, Гиммлер), спасаясь от неизбежного правосудия, либо были осуждены и казнены (Геринг, Риббентроп). Никто в Германии от этого не выиграл. Таков был урок истории, как, казалось бы, борьба за расширения вляния страны негодными, бандитскими, зверскими методами приводит к катастрофе, и чем ожесточённее борьба - тем сильнее катастрофа.
Оригинал - на Дзен.