Императрица Мария Александровна в зеркале французской прессы
"...Ее больше не видели на придворных празднествах; но из глубины своих покоев она думала только о том, чтобы распространять свою благотворительность. Нищета никогда не взывала напрасно к её щедрости. Она делила своё время между заботой о своих детях и заботой о своей душе, которую готовила молитвой к предстоянию перед Богом. Мысль о смерти не ужасала ее, но ее опечалила мысль о трауре, в котором она оставит своих близких. Сомнительно, чтобы шум нападений на Его Величество царя не поспособствовал ускорению её смерти. Придворные тщетно пытались скрыть их от Императрицы; она догадывалась, что от нее хотели скрыть, и мучилась этим.
Врачи, бессильные вылечить её болезнь, советовали лишь путешествия. Так она ездила каждое лето в Ливадию, в Крым, а зимовать приезжала в Италию или во Францию. Мы не забыли о ее недавнем пребывании в Каннах. Увы! солнце уже ничего не могло сделать для августейшей больной. Смерть держала ее, как добычу, и она не могла избежать своей участи..." (Louis Lambert, Le Gaulois, 4.06. 1880)
"Очень религиозная, питавшая отвращение к беспорядочной жизни и безнравственности, она посвятила себя исключительно благотворительным делам. Работа, в которую она внесла большой вклад, заключалась в создании женских гимназий, которые существуют в России в большом количестве почти двадцать лет, в то время как Франция все еще ждет строительства своего первого заведения для молодых девушек".(L`Evenement, 5.06.1880).
"Она питает отвращение к людям легкой и двусмысленной морали. Именно по этой причине она позволила своему фанатичному духовнику Игнатьеву (!? - очевидно, французы смешали графа Игнатьева и отца Бажанова, по принципу развесистой клюквы - А.П.) иметь такое большое влияние на ее ум. Граф П.А.Шувалов, новый фаворит императора, заслужил у императрицы репутацию плохого христианина, за то, что часто спорил с императорским духовником (это правда, св. Государыня недолюбливала Шувалова, прежде всего, за неприязненное отношение к славянофилам - А.П.).
Императрица всегда считала войну на Востоке чисто религиозной войной, войной против язычников (?), угрожающих православной религии. В соглаcии со славянофилами, именно она, по большому счёту, заставила царя принять решение объявить Турции войну, которая стоила столько крови и денег, не окончившись положительным результатом и не принеся пользу империи" (ещё одна развесистая клюква - Россия вернула земли, отобранные агрессорами в 1856 г., да и независимость балканских народов объективно была нам выгодна - А.П.).
Le Courrier d`Angers, 9,01.1880).
"Императрица Мария всегда была очень склонна к идеям старой школы славянофилов, представленной тогда Хомяковым, братьями Аксаковыми и т. д. Это была школа, которая, наряду с симпатией ко всем славянам, отстаивала прежде всего идею православия как социальной основы России, как основы единения братьев-славян. Славянофилы этого первого периода были по-своему очень либеральны.Они выступали за освобождение крестьян от крепостной зависимости. Они защищали свободу совести и независимость Церкви по отношению к государству, видя в ней наилучшую гарантию развития православной религии. С одной стороны, они напоминали немецких пангерманистов, с другой стороны - французских либеральных католиков. Короче говоря, это было следствие движения идей, взволновавших Европу около 1840 года. Представители этой партии пользовались большим уважением и поддержкой.
У императрицы были лучшие подруги - фрейлина Тютчева и юная графиня Блудова, умные и горячие последовательницы этой школы. Именно под таким влиянием рос и развивался великий князь Сергий. И любил он Москву как священную столицу. Он мечтал о либеральном самодержавии, укорененном в народности и религии" (Le Grand National, 21.02.1905).
"Российская императрица была одарена, кажется, большим умом. В последние годы своей жизни она всецело посвятила себя делам благочестия. Ее постоянно окружали игуменьи, имевшие на нее большое влияние. Ее духовник Бажанов при императорском дворе был важнейшей фигурой.
Во время войны на Востоке, которая была ее собственной войной, она без отдыха отдалась надзору за организацией помощи раненым солдатам. Она сама брала иглу на несколько часов в день, чтобы поощрить тех, кто работал по ее приказу" (La Lanterne, 5.06. 1880).