Интендант милосердия. Памяти Императрицы Марии Александровны.
На минувшей неделе исполнилось 140 лет со дня кончины Императрицы Марии Александровны (1824+1880), супруги Императора Александра II. Я занимаюсь исследованием жизни Императрицы ровно 10 лет, и не могу сказать, что работа близка к завершению, тем более, что она завершена. Но облик живой Государыни стал проступать в моём сознании сквозь узорную решётку официальной терминологии. Принцесса Мария рано потеряла мать (Вильгельмина Баденская погибла во время эпидемии), встречи с отцом были редкими и холодными. Между тем, в жилах принцессы начинала бурлить кровь Андраша II, кровь необузданных степняков, переваливших сотни лет назад через седой Урал. Частицы южного солнца, блиставшего на искривлённых клинках, навсегда вошли в жилы гессенских ландграфов и ландграфинь, по многим родословным линиям. Но и кровь Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха, кровь Ростиславичей и Неманичей, наследие византийских аристократов - затаились до поры в уголках сердца Марии. Резкие перемены настроения, желание убежать из дома и кружиться под дождём, танцевать посреди метели - все эти признаки страшной недолюбленности осознавались юной принцессой, её педантичный ум работал безупречно. Если бы не удивительная тяга Марии Александровны к Православию, мы получили бы капризно-деспотичную, расчётливую правительницу, державшую под каблуком мягкосердечного мужа и мечтавшую только о новых драгоценностях и нарядах. Мы получили бы нескончаемую череду балов и карнавалов, русский двор поднялся бы до высот Елизаветы Петровны, а может, и Людовика XV. Сама Мария Александровна это осознавала. Но образ той, кем она могла (и имела полную возможность) стать - вызывал у неё отвращение. Весь огромный, неудержимый поток энергии, рвавшийся из её груди, она направила на воспитание детей и помощь обездоленным. Солнце степей горело в её груди, искры светила рассыпались по Белой Руси, Волыни, Черногории, Палестине, достигали "недвижного Китая"... И, увы, это не могло продолжаться долго. Светя другим, Мария Александровна сгорала сама.
А теперь - два некролога. Один чешский, другой немецкий. Комментарии будут позже.
1. «Ни будучи великой княгиней, ни позднее - императрицей, Мария Александровна не имела никакого ощутимого влияния на политические мероприятия. В то же время, священство обнаружило, что сентиментальная Императрица вдохновляется его защитой. Духовенство обрело столь значительное влияние на императрицу, что она полностью следовала его воле и стала почти фанатичной в распространении православной веры по всей Польше и в западных провинциях - основывая церкви и украшая их. - В остальном Мария Александровна несла те же обязанности благотворительности для всех людей, как и любая императрица. - Четвёртое отделение Собственной Его Величества канцелярии имело благотворительный фонд более чем в 80 миллионов рублей, чей превосходный доход был посвящен, согласно воле императрицы, различным благотворительным обществам - женским, образовательным, церковным и т.д. Императрица всегда была убеждённой сторонницей распространения школ, особенно с целью обучения девочек; в этом отношении она была куда более свободомыслящей, чем руководители просвещения. Однажды она посетила женский лицей (очевидно, Мариинскую гимназию - А.П.) и в присутствии директора спросила девушку: «Что такое любовь?». Девушка покраснела и ничего не ответила. Директор заметила Императрице, что ответ на этот вопрос не входит в программу учебного заведения. Императрица отвечала: «Есть о чем сожалеть, потому что жизнь женщины должна быть только любовью - во-первых, любовью к родителям, потом к супругу и, наконец, к детям». Вскоре после этого директор была уволена. Во время последней войны, Мария Александровна была покровительницей (протектором) Общества Красного Креста и ознаменовала своё покровительство великодушием и широкой благотворительностью... Окружённая священнослужителями, она проводила с ними дни и вечера, в Царском Селе, где она любила бывать, для неё был установлен монастырский распорядок... Императрица всегда доказывала любовь к своим детям самым трогательным образом, и, хотя ее здоровье не всегда позволяло ей, она старалась заботиться об их воспитании... Последние дни Императрица провела в неизменном терпении страданий и в полной преданности воле Божией... Когда Царица умерла, её дочь, Герцогиня Эдинбургская, и младшие сыновья рыдали в голос..."
Carevna ruska mrtva//Moravska orlice.№127. 5. 06. 1880.
2. Вчера в третьем часу утра, как сообщил телеграф, императрица России Мария Александровна скончалась после продолжительной болезни.
У нас есть только немного слов, которые мы могли бы добавить к некрологу, который мы посвятили Августейшей Покойнице во вчерашней вечерней газете, так как больше нет новостей о текущем моменте. Мрачные удары судьбы, жертвами которой она стала и которые переносила с неизменным терпением, сделали русскую императрицу объектом чрезвычайного сочувствия во всём мире, и поэтому ее смерть вызовет гораздо большее общее сочувствие, чем кончина других коронованных особ. Российская императрица стала романтической фигурой для людей, особенно из-за определенных недавних событий.
Её последнее путешествие, в середине зимы на экстренном поезде от южных Канн до ледяного Санкт-Петербурга - как будто часть причудливой фантазии, которую даже Э. Т. А. Гофман не мог себе представить, и это было тем более авантюрно, если учесть, что её больнице в Зимнем дворце угрожают взрывы и нападения нигилистов. Это путешествие распространило своеобразную магию над высокопоставленной мученицей и вызвало сострадание по всей Европе.
Ко всему, что беспокоило бедного монарха, было применимо мрачное изречение книги Иова: «Quid superbit homo?...» [«Чем гордится человек?»; полная цитата: «Чем гордится человек? Греховное зачатие, мучительное рождение, тягостная жизнь, неизбежная смерть!» - в Vulgata нам обнаружить их не удалось, сходные слова встречаются в «Эпитафии самому себе» (Haeres peccati, natura filius irae) Адама Сен-Викторского, французского поэта XII века, затем они встречаются в «Медитациях» Бернарда Клервосского, со ссылкой на Блаженного Августина; в XIX веке их сделал популярными Артур Шопенгауэр в Parerga und Paralipomena; однако отсылка к Книге Иова представляется нам весьма знаменательной - А.П.]... Это было похоже на живую острую иллюстрацию к этой цитате: «nasci poena… necesse mori…» [мучительное рождение... неизбежная смерть...]. Но была одна черта характера, которая утешала страдавшую от сердечной боли Императрицу: бесконечная её любовь к своей семье, которая проявлялась во всех её действиях. Она не могла и не хотела жить вдали от своей семьи, даже ценой своего здоровья, и из-за непреодолимой, неописуемой материнской любви она отправилась в это авантюрное, фантастическое, своеобразное, трогательное, смертельное путешествие почти из одного конца Европы в другой, и во время этого путешествия каждый ожидал, что она окончательно истощит свои силы прежде, чем увидит родных.
Императрица Мария Александровна была дочерью покойного Великого Герцога Людвига II Гессенского. Она родилась 8 августа 1824 года, 24 апреля [вероятно, неточность - 28 апреля нового стиля] 1841 года вышла замуж за Великого Князя - Наследника Цесаревича Александра Николаевича, будущего Императора России.
Популярность императрицы Марии Александровны как при петербургском дворе, так и среди простого русского народа, была почти такой же большой, как и у ее предшественницы императрицы Александры Федоровны (сестра германского императора). Из-за сильной нервозности и склонности к резким переменам настроения правительница очень быстро старела физически... Неудачное настроение царицы облегчало утверждение религиозно-национальных влияний в её жизни и поддержку тех национально-церковных устремлений в ее салонах, которые смешивали политику с религией и подчеркивали эти ужасные попытки русификации в Польше под руководством Муравьева в шестидесятые годы.
Женской душой этого движения в Петербурге была графиня Антуанетта Блудова, которая была печально известна своим фанатизмом, и в то же время она оказала большое, зловещее влияние на императрицу, свою задушевную подругу. Царица, у которой ранее были довольно отчётливые антипрусские тенденции, была утверждена в своих убеждениях переходом к клике Блудовых, и тем более в результате событий, которые отделяют Царицу от взглядов ее Августейшего Супруга. Отчуждение и изоляция, в которые императрица попадала все больше и больше, не помогли осветить жизнь ее души. В дополнение к ее продолжающейся болезни, пришло самое глубокое горе в грустных семейных событиях. Несмотря на то, что счастливый брак ее старшего сына, наследника престола, дал ей большое утешение, другие события заставили ее сердце горевать, принося самые тяжелые страдания.
В конце концов, ее сыну, великому князю Константину, пришлось отправиться в изгнание из-за заблуждений, которые, вероятно, были наказаны подземельем в отношении другого лица [грубая ошибка: вероятно, до Берлина дошли скажённые слухи о ссылке Великого Князя Николая Константиновича, внука Императора Николая I, в 1874 г. - А.П.]. Тоска императрицы росла, когда они с мужем потеряли старшего сына, первого наследника престола великого князя [Николая Александровича]. Он умер в Ницце. Политические события в России, беспрецедентные (политические) убийства, увеличение разногласий со стороны ее уважаемого мужа, способствовали ухудшению здоровья императрицы день ото дня, пока болезнь легких не привела к неизбежному исходу.
Lokales und Vermischtes // II Beilage der Berliner Börsen-Zeitung №276, 4. juni 1880. P.9.
Даже при первом прочтении видно, где сочувствие, а где - враждебная отстранённость.