"Союз Церкви и государства должен продолжаться". Представители духовенства - против революции 1917 г
Недолго длился восторг от февральской "великой безкровной". Забайкальский священник, первоначально настроенный либерально, в 1918 году писал: "Сразу же началось и отрезвление. 10-е марта [1917 г.] - гражданский праздник без Бога, без молитвы. похороны жертв революции без "кадила и ладона, чем могила красна"... Речи, манифестации, митинги во славу свободы человека, во славу его тела! Чуткий человек - христианин разве тогда не увидел во всём этом гримас исконного врага, постоянно портившего всё святое и идеальное. Да, видели и содрогались от ужаса в предчувствии бед... Порой казалось, что корабль Церковный заливается волнами моря и замедляет свой царственный ход (отнятие церковных школ и отход некоторой части верующего народа от Церкви)..." (П. Церковник. Письмо "Церковника" (2-е)//Забайкальские епархиальные ведомости. 1918. №1-3. С. 46). "В Петрограде в марте [1917 г.], апреле и мае юмористические листки в иллюстрациях изощряли своё остроумие над духовенством. Карикатуры, там появлявшиеся, были такого сорта и характера, что далеко выходили за рамки сатиры на лиц и скорее всего могли быть поняты, как глумление над религией. Так и поняла дело часть публики в Одессе, когда в её руки попали иллюстрации из Петрограда. Иллюстрации были истреблены, и публика потребовала, чтобы они не доставлялись больше в Одессу" (О современном положении духовенства Православной Церкви//Пензенские Епархиальные ведомости. 1917. №19. 1 сентября. С. 584.). Об одесских событиях писали "Забайкальские Епархиальные ведомости": "Епархиальный съезд в Одессе, в последнем заседании принял следующие постановления... 2) Во избежании эксцессов, предостеречь священников от выходок против нового строя..." (№11, 1 июня 1917 г. С. 415). А вот что писали из самой Одессы: "Из ряда городов сообщают о пробуждении тёмных сил... В Киеве и окрестностях его монархические партии расклеивают прокламации ... то же в Кременчуге, в Царицынском уезде. Распространяются слухи о предстоящем государственном крахе [тут монархисты оказались правы чуть более чем полностью, так что они выступили в качестве светлых, а отнюдь не тёмных сил - увидели в апреле 1917 года октябрь месяц!- А.П.]. В Ростове-на-Дону священник Успенской церкви Корчагин сравнивал страдания бывшего Царя Николая II со страданиями Христа...
- Настоятель храма Рождества Богородицы Георгий, служа обедню, начал провозглашение "Самодержавного Государя Императора Николая"... Вызвали милицию. О действиях Георгия составлен протокол и направлен к обер-прокурору синода Львову.
- Городской исполнительный комитет постановил (просить) главнокомандующего Брусилова об аресте и отправлении в Петроград почаевского архимандрита Виталия [Максименко], развившего вредную агитацию в войсках гарнизонов" (Церковные известия//Херсонские Епархиальные ведомости. 1917. №8. 15 апреля. С. 76). Какое "удивительное" совпадение: вместе с революционерами - февралистами за о. Виталием охотились украинские самостийники, австрийская разведка и польские легионеры. Последние его чуть не уморили в подземной тюрьме, но вмешалось Сербское посольство...
Как замечал пензенский епархиальный корреспондент: "Удивительное дело: революционная демократия всё время твердит, что вся власть в стране в её руках, знает, что за её спиной революционно-настроенный вооружённый народ, и в то же время постоянно пугливо озирается по сторонам: не покажется ли откуда-нибудь контрреволюция?" (О современном положении духовенства Православной Церкви//Пензенские Епархиальные ведомости... С. 588). Этот страх буквально пожирал изнутри Временное правительство. Власть, скованная страхом, обращалась в ничто. В Пензенских Епархиальных ведомостях за 20 августа 1917 года сухо замечается: "Страна находится в состоянии анархии. Правда, есть Временное Правительство, часто меняющее свой состав, но порою представляется, что никакой власти в России нет. Временное Правительство очень много говорит и очень хороших слов [Меченый Миша имел "достойных" предшественников - А.П.]. оно постоянно убеждало, увещевало, умоляло, угрожало, советовало, но очень редко... от слов переходило к делу... Поэтому легко возникало двоевластие, многовластие а, следовательно, безвластие" (К текущему моменту. "Погибающая Россия"//Пензенские Епархиальные ведомости. 1917. 20 августа. С. 527).
Продолжение: https://barjaktarevic.livejournal.com/5173889.html
- Настоятель храма Рождества Богородицы Георгий, служа обедню, начал провозглашение "Самодержавного Государя Императора Николая"... Вызвали милицию. О действиях Георгия составлен протокол и направлен к обер-прокурору синода Львову.
- Городской исполнительный комитет постановил (просить) главнокомандующего Брусилова об аресте и отправлении в Петроград почаевского архимандрита Виталия [Максименко], развившего вредную агитацию в войсках гарнизонов" (Церковные известия//Херсонские Епархиальные ведомости. 1917. №8. 15 апреля. С. 76). Какое "удивительное" совпадение: вместе с революционерами - февралистами за о. Виталием охотились украинские самостийники, австрийская разведка и польские легионеры. Последние его чуть не уморили в подземной тюрьме, но вмешалось Сербское посольство...
Как замечал пензенский епархиальный корреспондент: "Удивительное дело: революционная демократия всё время твердит, что вся власть в стране в её руках, знает, что за её спиной революционно-настроенный вооружённый народ, и в то же время постоянно пугливо озирается по сторонам: не покажется ли откуда-нибудь контрреволюция?" (О современном положении духовенства Православной Церкви//Пензенские Епархиальные ведомости... С. 588). Этот страх буквально пожирал изнутри Временное правительство. Власть, скованная страхом, обращалась в ничто. В Пензенских Епархиальных ведомостях за 20 августа 1917 года сухо замечается: "Страна находится в состоянии анархии. Правда, есть Временное Правительство, часто меняющее свой состав, но порою представляется, что никакой власти в России нет. Временное Правительство очень много говорит и очень хороших слов [Меченый Миша имел "достойных" предшественников - А.П.]. оно постоянно убеждало, увещевало, умоляло, угрожало, советовало, но очень редко... от слов переходило к делу... Поэтому легко возникало двоевластие, многовластие а, следовательно, безвластие" (К текущему моменту. "Погибающая Россия"//Пензенские Епархиальные ведомости. 1917. 20 августа. С. 527).
Продолжение: https://barjaktarevic.livejournal.com/5173889.html