Сербские школы в России (1915-1918).
В сентябре 1915 года часть населения Текии, Кладова, Неготина и придунайских сёл бежала от наступавших германо-австро-болгарских войск в Румынию. Беженцы поселились в Турну-Северине, где о них старался заботиться комитет во главе с русским военным агентом полковником (в то время - капитаном 2-го ранга) С.М. Ратмановым (1874-1918/1919). Однако, сил и средств не хватало. Согласно документам РГИА, Морской Генеральный штаб командировал профессора С. И. Залесского в начале июля 1916 года в распоряжение начальника дунайской Экспедиции Особого Назначения (ЭОН) контр-адмирала М.М. Весёлкина, который возложил на него обязанность исследовать на месте положение сербских беженцев на территории Румынии, сосредоточившихся главным образом в Турну-Северине.
«При выполнении этого поручения профессор Залесский обратил внимание на исключительно тяжёлое положение детей беженцев. В уверенности, что Россия не откажет в помощи, господин Залесский принял прошение родителей, пожелавших устроить своих детей в русских учебных заведениях» (Письмо товарища Министра Народного Просвещения Шевякова попечителю Одесского учебного округа П.Н.Соковнину, 3 сентября 1916 года//РГИА. Ф. 733. оп. 196, ед. хр. 1076. Л. 3-3 об).
В августе 1916 года Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Военные события для неё развивались неблагоприятно, в стране появились свои беженцы, так что сербы ушли в далёкий, как им казалось, тыл - в Россию.
Всего помощи ожидали по состоянию на 5 сентября 1916 г. 47 человек в возрасте от 9 до 18 лет (Памятная записка// Там же. Л. 13).
Около 2000 беженцев поселились в Елисаветграде. Несколько ранее, около 100 сербских детей увёз в Одессу профессор Джордже Джорджевич.
Утром 2 октября 1916 года в Одессу прибыли беженцы в сопровождении учителя Пермской духовной семинарии Георгиевича (вероятно, речь и идёт о Джорджевиче), студента Вучковича и двух сестёр милосердия.
Медицинский осмотр дал такие результаты: 10 чесоточных, одна коростливая, 6 со стригущими лишаями, один дифтеритный и один тифозный «с преобильным количеством паразитов». Одесский Комитет помощи борцам за Родину выделил 1000 рублей безвозмездно, 2000 в виде кредита. Кроме того, Комитет прислал 50 пар носков. Вторая мужская гимназия Одессы прислал 29 пар чулков, 2 шинели, немного белья, детские игрушки и книжки (Письмо попечителя Одесского учебного округа Соковнина министру Народного просвещения от 27 октября 1916 года. С прил. //Там же. Л. 26).
Консул Г.М. Цемович обратился за помощью к Императору Николаю II, и наш Государь распорядился об основании особого интерната для сербских сирот. В Одессе, при поддержке местных благотворителей, был образован «Сербский пансионат», включённый в систему Татианинского комитета. Комитет Святой Великой Княжны Татианы Николаевны на заседании 28 октября 1916 года выделил единовременно 15 тысяч рублей на нужды 172 беженцев, затребовав для остальной суммы подробную смету (Письмо А.Б.Нейдгардта министру народного просвещения графу Игнатьеву от 2 ноября 1916 года. //Там же. Л. 22-22 об.)
В конце периода его существования, в нём находилось от 50 до 70 учеников младших классов, 60-80 - средних и старших классов и около 10 учеников и учениц, размещённых в различных ремесленных училищах. Управлял пансионатом Светислав Николич из Княжевца. При пансионате работала сербская четырёхклассная основная школа, сербские дети также посещали Первую, Вторую и Четвёртую гимназии, училище Св. Павла и ремесленные школы.
В Елисаветграде также функционировал открытый на русские средства пансион, под руководством учительницы Живкович из Неготина. Как в Одессе, существовала сербская основная школа, где воспитывалось около 160 учеников. В Елисаветграде был общественный комитет под председательством барона Медема , заботившийся о беженцах. Здание для сербов было реквизировано. Дочь сербского короля и невестка Великого Князя Константина Константиновича Елена Петровна передала на нужды беженцев 40000 рублей.
7 девочек зачислены, по распоряжению Соковнина, в городскую женскую гимназию, большинство оставшихся - дошкольного возраста (Письмо попечителя Одесского учебного округа в департамент Народного просвещения от 7 февраля 1917 года.// Там же. Л.№32 об.).
Соковнин ассигновал 5600 рублей на нужды сербских детей.
Положение сербских детей, значительная часть из которых была навсегда лишена попечения родителей (погибших от голода во время «похода смерти» 1915-1916 гг.), стало ухудшаться после февральской революции 1917 года. Вот что об этом писал сербский посланник в Петрограде М. Спалайкович министру народного просвещения Временного правительства С.Ф. Ольденбургу 2 августа 1917 года:
«В сентябре прошлого года было перевезено из Румынии в Одессу 187 сербских детей-беженцев для поступления в русские учебные заведения и получения соответствующего образования. Дети эти были устроены в двух приютах, мужском и женском, получающих необходимое содержание из бывшего Татьянинского комитета. Благодаря усердному старанию попечителя Одесского учебного округа и инспектора Второй Одесской гимназии, ученики и ученицы были поставлены в довольно хорошие условия и дана им возможность получать образование в одесских учебных заведениях Министерства Народного Просвещения.
В виду того, что городское Одесское управление отказало в дальнейшем предоставлении помещения для приютов, и что сумма, полученная из бывшего Татьянинского комитета, уже через месяц будет израсходована, то Королевская Сербская Миссия покорнейше просит господина министра не отказать в любезности содействовать к тому, чтобы сербские ученики и ученицы -беженцы и в течение 1917-1918 учебного года оставались на прежних условиях в своих приютах…..» (Там же. Л. 33). Однако, ситуация продолжала осложняться.
После революционного развала фронта и начала наступления войск Четверного союза на юг России, руководители Сербского пансионата в Одессе и образовательного центра в Елисаветграде приняли решение двигаться дальше вглубь России. Сербские дети и учителя встретились в Самаре. Среди учителей было двое граждан Австро-Венгрии из Воеводины, которые опасались, что советская власть по Брестскому договору выдаст из Вене, что означало долгое тюремное заключение, а в худшем случае - смерть. Поэтому восстание Чехословацкого корпуса было воспринято сербами как шанс избежать выдачи врагу. В июле 1918 года сербские дети и часть учителей оказались в районе Транссиба, на станции Мальта. В крайне тяжёлых условиях школьные занятия были возобновлены.
«Странствующая школа» через Бийск и Иркутск достигла Владивостока (в Иркутске учителя и школьники исповедовались и причащались в вагоне-церкви)... А затем, морским путём, совершив почти кругосветное путешествие, сербские дети со своими наставниками вернулись на разорённые «огништа» (данная информация взята из статьи (на серб.яз) Ковачевиh О. Путуjуhа школа. Извештаj профессора Милоша С. Московльевиhа о српским hацима у Русиjи за време Првог светског рата. Московльевиh М. Наши hаци у Русиjи (1919. г.)//Андриhев институт. Историjске свеске. - 2014., новембар. - Бр. 11. С. 25-31).
Сербия была только что (осенью 1918 года) освобождена от немцев и их прислужников. Проведшие месяцы на руинах великой державы, в голоде и холоде, едва избежавшие смерти в горниле русской Гражданской войны, сербские дети были счастливы увидеть родные города и деревни, которые, впрочем, тоже представляли собой развалины. Вскоре к делу восстановления социальных институтов Сербии, начатому вернувшимися с Корфу, из Романова-на Мурмане и Владивостока беженцами, подключатся и русские эмигранты. Опыт самоотверженного сохранения школьного организма вопреки всем окружающим обстоятельствам будет повторён русскими гимназиями и кадетскими корпусами, часть которых укоренится в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев в 1920-1922 гг. Но всё же первопроходцами в этом деле были сербы.
«При выполнении этого поручения профессор Залесский обратил внимание на исключительно тяжёлое положение детей беженцев. В уверенности, что Россия не откажет в помощи, господин Залесский принял прошение родителей, пожелавших устроить своих детей в русских учебных заведениях» (Письмо товарища Министра Народного Просвещения Шевякова попечителю Одесского учебного округа П.Н.Соковнину, 3 сентября 1916 года//РГИА. Ф. 733. оп. 196, ед. хр. 1076. Л. 3-3 об).
В августе 1916 года Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Военные события для неё развивались неблагоприятно, в стране появились свои беженцы, так что сербы ушли в далёкий, как им казалось, тыл - в Россию.
Всего помощи ожидали по состоянию на 5 сентября 1916 г. 47 человек в возрасте от 9 до 18 лет (Памятная записка// Там же. Л. 13).
Около 2000 беженцев поселились в Елисаветграде. Несколько ранее, около 100 сербских детей увёз в Одессу профессор Джордже Джорджевич.
Утром 2 октября 1916 года в Одессу прибыли беженцы в сопровождении учителя Пермской духовной семинарии Георгиевича (вероятно, речь и идёт о Джорджевиче), студента Вучковича и двух сестёр милосердия.
Медицинский осмотр дал такие результаты: 10 чесоточных, одна коростливая, 6 со стригущими лишаями, один дифтеритный и один тифозный «с преобильным количеством паразитов». Одесский Комитет помощи борцам за Родину выделил 1000 рублей безвозмездно, 2000 в виде кредита. Кроме того, Комитет прислал 50 пар носков. Вторая мужская гимназия Одессы прислал 29 пар чулков, 2 шинели, немного белья, детские игрушки и книжки (Письмо попечителя Одесского учебного округа Соковнина министру Народного просвещения от 27 октября 1916 года. С прил. //Там же. Л. 26).
Консул Г.М. Цемович обратился за помощью к Императору Николаю II, и наш Государь распорядился об основании особого интерната для сербских сирот. В Одессе, при поддержке местных благотворителей, был образован «Сербский пансионат», включённый в систему Татианинского комитета. Комитет Святой Великой Княжны Татианы Николаевны на заседании 28 октября 1916 года выделил единовременно 15 тысяч рублей на нужды 172 беженцев, затребовав для остальной суммы подробную смету (Письмо А.Б.Нейдгардта министру народного просвещения графу Игнатьеву от 2 ноября 1916 года. //Там же. Л. 22-22 об.)
В конце периода его существования, в нём находилось от 50 до 70 учеников младших классов, 60-80 - средних и старших классов и около 10 учеников и учениц, размещённых в различных ремесленных училищах. Управлял пансионатом Светислав Николич из Княжевца. При пансионате работала сербская четырёхклассная основная школа, сербские дети также посещали Первую, Вторую и Четвёртую гимназии, училище Св. Павла и ремесленные школы.
В Елисаветграде также функционировал открытый на русские средства пансион, под руководством учительницы Живкович из Неготина. Как в Одессе, существовала сербская основная школа, где воспитывалось около 160 учеников. В Елисаветграде был общественный комитет под председательством барона Медема , заботившийся о беженцах. Здание для сербов было реквизировано. Дочь сербского короля и невестка Великого Князя Константина Константиновича Елена Петровна передала на нужды беженцев 40000 рублей.
7 девочек зачислены, по распоряжению Соковнина, в городскую женскую гимназию, большинство оставшихся - дошкольного возраста (Письмо попечителя Одесского учебного округа в департамент Народного просвещения от 7 февраля 1917 года.// Там же. Л.№32 об.).
Соковнин ассигновал 5600 рублей на нужды сербских детей.
Положение сербских детей, значительная часть из которых была навсегда лишена попечения родителей (погибших от голода во время «похода смерти» 1915-1916 гг.), стало ухудшаться после февральской революции 1917 года. Вот что об этом писал сербский посланник в Петрограде М. Спалайкович министру народного просвещения Временного правительства С.Ф. Ольденбургу 2 августа 1917 года:
«В сентябре прошлого года было перевезено из Румынии в Одессу 187 сербских детей-беженцев для поступления в русские учебные заведения и получения соответствующего образования. Дети эти были устроены в двух приютах, мужском и женском, получающих необходимое содержание из бывшего Татьянинского комитета. Благодаря усердному старанию попечителя Одесского учебного округа и инспектора Второй Одесской гимназии, ученики и ученицы были поставлены в довольно хорошие условия и дана им возможность получать образование в одесских учебных заведениях Министерства Народного Просвещения.
В виду того, что городское Одесское управление отказало в дальнейшем предоставлении помещения для приютов, и что сумма, полученная из бывшего Татьянинского комитета, уже через месяц будет израсходована, то Королевская Сербская Миссия покорнейше просит господина министра не отказать в любезности содействовать к тому, чтобы сербские ученики и ученицы -беженцы и в течение 1917-1918 учебного года оставались на прежних условиях в своих приютах…..» (Там же. Л. 33). Однако, ситуация продолжала осложняться.
После революционного развала фронта и начала наступления войск Четверного союза на юг России, руководители Сербского пансионата в Одессе и образовательного центра в Елисаветграде приняли решение двигаться дальше вглубь России. Сербские дети и учителя встретились в Самаре. Среди учителей было двое граждан Австро-Венгрии из Воеводины, которые опасались, что советская власть по Брестскому договору выдаст из Вене, что означало долгое тюремное заключение, а в худшем случае - смерть. Поэтому восстание Чехословацкого корпуса было воспринято сербами как шанс избежать выдачи врагу. В июле 1918 года сербские дети и часть учителей оказались в районе Транссиба, на станции Мальта. В крайне тяжёлых условиях школьные занятия были возобновлены.
«Странствующая школа» через Бийск и Иркутск достигла Владивостока (в Иркутске учителя и школьники исповедовались и причащались в вагоне-церкви)... А затем, морским путём, совершив почти кругосветное путешествие, сербские дети со своими наставниками вернулись на разорённые «огништа» (данная информация взята из статьи (на серб.яз) Ковачевиh О. Путуjуhа школа. Извештаj профессора Милоша С. Московльевиhа о српским hацима у Русиjи за време Првог светског рата. Московльевиh М. Наши hаци у Русиjи (1919. г.)//Андриhев институт. Историjске свеске. - 2014., новембар. - Бр. 11. С. 25-31).
Сербия была только что (осенью 1918 года) освобождена от немцев и их прислужников. Проведшие месяцы на руинах великой державы, в голоде и холоде, едва избежавшие смерти в горниле русской Гражданской войны, сербские дети были счастливы увидеть родные города и деревни, которые, впрочем, тоже представляли собой развалины. Вскоре к делу восстановления социальных институтов Сербии, начатому вернувшимися с Корфу, из Романова-на Мурмане и Владивостока беженцами, подключатся и русские эмигранты. Опыт самоотверженного сохранения школьного организма вопреки всем окружающим обстоятельствам будет повторён русскими гимназиями и кадетскими корпусами, часть которых укоренится в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев в 1920-1922 гг. Но всё же первопроходцами в этом деле были сербы.