Фукуяма как гегельянец
Оригинал взят у habanerra в Фукуяма как гегельянец
Оригинал взят у alexander_konev в Фукуяма как гегельянец
Френсис Фукуяма критикует линию либерализма, опирающуюся на традицию Локка и Гоббса, считая ошибочной их упрощённую антропологию. Ещё Платон и Аристотель, признавая в человеке наличие как животных страстей, так и рационального начала, считали, что этим не исчерпывается человек, и отмечали «тимос» как благородную часть души, которая контролирует как вожделения, так и рациональность. Именно «тимос» делает человека способным на возвышенные и самоотверженные поступки, которые иначе остались бы необъяснимыми. Гоббс же считает такого рода страсти «ерундой», которая только мешает самосохранению человека, и рассматривает государство-Левиафана как средство обуздать эти деструктивные силы. Фукуяма отмечает, что в системе идеального государства Гоббса остаётся совершенно неясным, почему кто-то будет защищать государство и других людей ценой собственной жизни. А вот Гегель, ставя во главу угла не безличностные факторы (в отличие, кстати, от своего левого последователя Маркса, который всё свёл к экономике), а «стремление к признанию», остаётся внутри более богатой линии европейской философии, которая видит подлинно человеческое не в том, чтобы просто следовать закону природы, а в том, чтобы иногда превосходить природу и выходить за пределы простой необходимости. Поэтому в глазах Фукуямы линия либерализма, опирающаяся на Гегеля, выглядит более адекватной, чем англосаксонская линия, ведущая отсчёт от Гоббса и Локка. Он пишет:
«Можно было бы подумать, что для раскрытия истинного значения либерализма необходимо вернуться в еще более ранние времена, к мыслям тех философов, которые и послужили первоисточником либерализма, - Гоббсу и Локку, поскольку наиболее старые и устойчивые либеральные сообщества англосаксонской традиции, например Англия, Соединенные Штаты или Канада, обычно осознают себя в терминах Локка. Мы действительно будем возвращаться к Гоббсу и Локку, но Гегель представляет для нас особый интерес по двум причинам. Во-первых, он дает нам понимание либерализма более благородное, чем Гоббс и Локк. Дело в том, что практически одновременно с провозглашением локковского либерализма возникла некая неловкость, связанная с им порожденным обществом, возникла одновременно с прототипическим порождением этого общества - буржуа. Эту неловкость можно проследить до единственного морального фактора: буржуа прежде всего занят собственным материальным благосостоянием и не является носителем ни гражданственного духа, ни доблести, ни преданности более широкой общности, его окружающей. Короче говоря, буржуа эгоистичен, и эгоизм частного лица был сердцевиной критики либерализма что со стороны левых марксистского окраса, что со стороны аристократически-республиканских правых. Гегель же, в противоположность Гоббсу и Локку, дает нам самопонимание либерального общества, основанное на неэгоистичной стороне человеческой личности, и пытается сохранить эту сторону как основу современного политического проекта.»
Оригинал взят у alexander_konev в Фукуяма как гегельянец
Френсис Фукуяма критикует линию либерализма, опирающуюся на традицию Локка и Гоббса, считая ошибочной их упрощённую антропологию. Ещё Платон и Аристотель, признавая в человеке наличие как животных страстей, так и рационального начала, считали, что этим не исчерпывается человек, и отмечали «тимос» как благородную часть души, которая контролирует как вожделения, так и рациональность. Именно «тимос» делает человека способным на возвышенные и самоотверженные поступки, которые иначе остались бы необъяснимыми. Гоббс же считает такого рода страсти «ерундой», которая только мешает самосохранению человека, и рассматривает государство-Левиафана как средство обуздать эти деструктивные силы. Фукуяма отмечает, что в системе идеального государства Гоббса остаётся совершенно неясным, почему кто-то будет защищать государство и других людей ценой собственной жизни. А вот Гегель, ставя во главу угла не безличностные факторы (в отличие, кстати, от своего левого последователя Маркса, который всё свёл к экономике), а «стремление к признанию», остаётся внутри более богатой линии европейской философии, которая видит подлинно человеческое не в том, чтобы просто следовать закону природы, а в том, чтобы иногда превосходить природу и выходить за пределы простой необходимости. Поэтому в глазах Фукуямы линия либерализма, опирающаяся на Гегеля, выглядит более адекватной, чем англосаксонская линия, ведущая отсчёт от Гоббса и Локка. Он пишет:
«Можно было бы подумать, что для раскрытия истинного значения либерализма необходимо вернуться в еще более ранние времена, к мыслям тех философов, которые и послужили первоисточником либерализма, - Гоббсу и Локку, поскольку наиболее старые и устойчивые либеральные сообщества англосаксонской традиции, например Англия, Соединенные Штаты или Канада, обычно осознают себя в терминах Локка. Мы действительно будем возвращаться к Гоббсу и Локку, но Гегель представляет для нас особый интерес по двум причинам. Во-первых, он дает нам понимание либерализма более благородное, чем Гоббс и Локк. Дело в том, что практически одновременно с провозглашением локковского либерализма возникла некая неловкость, связанная с им порожденным обществом, возникла одновременно с прототипическим порождением этого общества - буржуа. Эту неловкость можно проследить до единственного морального фактора: буржуа прежде всего занят собственным материальным благосостоянием и не является носителем ни гражданственного духа, ни доблести, ни преданности более широкой общности, его окружающей. Короче говоря, буржуа эгоистичен, и эгоизм частного лица был сердцевиной критики либерализма что со стороны левых марксистского окраса, что со стороны аристократически-республиканских правых. Гегель же, в противоположность Гоббсу и Локку, дает нам самопонимание либерального общества, основанное на неэгоистичной стороне человеческой личности, и пытается сохранить эту сторону как основу современного политического проекта.»