Запертые. Девятая серия ( четвертая часть)
Первые пару секунд меня не покидает ощущение, что я нажал на кнопку в ядерном чемоданчике. Безглазый страх прислушивается ко всему подозрительному. Несколько минут тишины и вот стены начинают дрожать.
Ольга кричит по нарастающей, как самая истеричная девчонка, я зажимаю уши и, вдруг, всё прекращается.
Ольга смолкает.
- Ты живой?
- Ага,- говорю, поворачиваясь лицом к спальне. - Черт, кажется, сработало.
Почти все щупальца вернулись обратно в плинтусные норы. На полу остался лишь недвижимый обрубок, торчащий из-под кровати. Тот самый живородящий обрубок, из-за которого стены вокруг обляпались кусочками зеленой плоти.
Ольга встает на ноги, берет ружье. Пружинистый матрас под её шажками озорливо качает её.
- Думаешь это все? - спрашивает она, не решаясь сходить на пол.
- Я...
Я ничего не думал, но тут мои слова оборвал внезапно оживший обрубок.
Ольга вскрикнула и отскочила к ковру.
Отстреленное щупальце вздулось бугром, как и в прошлый раз, но теперь это было что-то действительно большое. Возможно такое же большее, как аллигатор.
-Черт, что это за хер…
Мои слова повисают в воздухе. На пестрый коврик Петровны выталкивается несколько килограмм слизи, за которыми показывается человеческая голова, плечи и все остальное тело.
Это был какой-то офисный китаеза с залысиной. Слизь и розовые выделения совершенно испортили его черный костюм-тройку. Обе руки были прижаты вдоль тела, в одной он крепко держал дипломат.
Китаец со смеженными веками протер лицом пол, подвинувшись к тюкам вдоль стены, и так замер в позе беспробудного алкоголика.
Несколько долгих секунд он не подавал признаков жизни и вдруг зашевелился. Его веки отклеились, а глаза сразу уставились на меня.
Я снова стоял на сундуке, в лохмотьях и с топором, и выглядел, наверное, довольно грозно, поскольку китаеза не на шутку испугался: заорал на китайском , весь запаниковал, замахал руками, выбираясь из слизи, перевернулся на спину и тут увидел возвышающуюся над ним амазонку с ружьем.
Китаец снова закричал, выставил дипломат перед собой, и отполз к стене, забившись между тюками, с ужасом выглядывая на чудище, что его породило. Немного погодя он стал бросать на нас сумасшедшие взгляды и что-то постоянно выкрикивал на китайском.
- Кто вы такой? - спрашивает Ольга, без стеснения целясь китайцу прямо между глаз.
Звук человеческой речи кажется несколько успокоил мужика.
- Не убивать, - понёс он с сильным акцентом, взмахивая вверх той рукой, что не держала дипломат. - Не убивать! Я тонуть… прошу… помогать, прошу помогать мне, я тонуть в море…
- В каком еще море? - спрашиваю весь в недоумении.
- Южно-китайской море, я плыть из Гонконг в Тайвань.
- Что за бред!? - говорю. - Какой еще Гонконг?
- Лёша, подожди. Надо узнать, кто он такой.
- Кто вы такой? - хладнокровно повторяет Ольга. - Что это за чемодан?
- Мой имя Чвунг Селтс, - продолжает китаец, несколько успокоившись. - Я адвокат компании Муаморо. В Гонконге у меня проходить встреча с клиентой. Я плыть домой и падать за борт…
- Стой! - резко обрывает его Ольга - Вы сказали Муаморо?
- Муаморо, Муаморо - энергично кивает китаеза.
Его слова вызывают в нас смятение.
- Вы знаете о культе Дракона? - осторожно и несколько ошарашено спрашивает Ольга.
- Дракона! - подхватывает китаеза, вскакивая на ноги.
Это слово его здорово завело. Он выпучил глаза, воздел руки к Ольге и, потрясывая дипломатом в воздухе, все повторял: «Дракона! Дракона! Дракона!».
- Вы что-то знаете о Драконе? - Ольга опустила ружье и как-то смягчилась к китайцу.
- Мой хозяин искать дракон! - выкрикивает китаеза и демонстративно встряхивает дипломат.
В момент его странных жестикуляций белая разодранная сорочка с оторванными верхними пуговицами отошла и мы увидели у него на груди круглый шрамированный след. Точно как у Ольги.
- Боже, вы тоже медиум!? - ахает Ольга.
- Я видеть духов! - кивает китаец с испуганными глазами. - Я чувствовать их тут! Нам надо уходить!
Он с ужасом оглядывается вокруг и сильно прижимает дипломат к груди.
- А что у тебя в чемодане? - спрашиваю с опаской. - Ах, чтоб тебя!
Последнее было адресовано потолочной штукатурке, которая посыпалась мне на волосы и едва не попала в глаза. Там, под поверхностью потолка что-то ползало, вздувало поверхность бетонного перекрытия и оставляло на белилах черный змеиный след.
Сначала штукатурка сыпалась только надо мной, но скоро эти змеиные следы появились еще в трех местах. Было похоже, что над нами ползает целый выводок невидимых ужей. Штукатурка сыпалась уже повсюду, как внезапный снег посреди лета.
- Боже мой! - теперь и Ольга закинула голову вверх.
- Надо уходить! - вопит китаеза с отчаянием. - Они здеся, они здеся!
Он побежал к тому месту, где раньше была дверь и попытался раздвинуть толстые прутья, чтобы добраться до дверной ручки, но его ладонь не прошла внутрь и на пол пальца - так плотно они заплелись.
Тогда китаец сиганул в мою сторону, но тут я как заору:
- Стой! Стой, где стоишь! Успокойся. Я тебя не знаю и не доверяю тебе. Скажи нам, что в твоем дипломате?
- Дракона! - отвечает китаеза со взглядом на грани безумия. - Я его искать!
- В твоем дипломате дракон? - уточняю.
- Дракона! Дракона! - кивает китаец. - Я сохранить его эт нэкст совет. Но если надо я отдать.
И протягивает мне дипломат.
- Лёша, не двигайся!- кричит Ольга, взирая наверх.
Змеиные следы отделялись от потолка черным песком. Они не сыпались, как штукатурка, а просто левитировали в нескольких сантиметрах от потолка.
Множество черных точек, похожих на загипнотизированных мушек, вдруг, организованно закружились, образуя гигантский диск.
Я невольно присел, пригибая голову. Китаец снова забился в тюки у стены и прикрылся сверху дипломатом.
Диск из темных точек раскрутился и начал рваться на части, которые снова соединились, но теперь уже образуя длинную спиральную воронку с узким жерлом, похожую на мини смерч. Острый конец воронки опустился к полу и извивался между нами, подступая то ко мне, то к Ольге, то к китаезе. Словно огромное пишущее перо, которое пишет на полу непонятные слова.
До меня вдруг дошло, что воронка выбирает жертву.
- Черт, это демон! - осознает Ольга. - Мистер Селтс, вам нужно съесть что-то соленое! Лёша, у тебя остались огурцы?
- Ага, целая охапка огурцов в левом кармане.
Ольга бессильно вздыхает и опускается на одно колено в удобную позицию стрелка.
Её ружье нацелено на китайца, который от отчаяния тараторит какие-то молитвы на своем языке, а черная воздушная змея подбирается всё ближе к его голове.
- Приготовься его убить, - говорит Ольга тоном хирурга, который не знает чувства такта.
Черный смерч вошел в рот китайца со стремительностью кобры. За одну секунду он вошел в него весь, полностью увлекая за собой извивающееся черноточечное тело.
Китаец захлопнул рот и, закатив глаза, повалился на бок.
Мгновения жуткой тишины.
Мы не сводим с китайца глаз, готовые стрелять и рубить демона при первых его проявлениях. Однако он не спешит.
Наконец я спрыгнул с сундука, решив проверить самочувствие бедняги. Ольга спустилась с кровати вместе со мной.
Мы встретились в том самом месте, где обрубок щупальца исходил теплыми родовыми испарениями. Мы стояли над китайцем, завалившимся на бок, словно он только что отдал концы от инфаркта. Рука, на которой он лежал, так и не отпустила дипломат. Пахло вокруг так себе.
- Какого черта он не превращается? - спрашиваю.
- Это всегда по-разному происходит, - говорит Ольга и большим пальцем ноги легонько толкает ногу китайца. - Мистер Селтс, вы еще с нами?
От её толчка китаец откинулся на спину и распахнул жутко черные глаза. Мы несколько отпрянули назад, как охотники от недобитого тигра.
Китаеза уставился на Ольгу.
- Ах ты, сучья душа! - заскрипел китаец без акцента на чистом русском. - Думаешь обмануть меня!?
-Мерзкое создание, убирайся обратно в Ад! - оскалилась Ольга. - Или мы сами тебя туда затолкаем!
В ответ на эту человеческую угрозу китаец загоготал глубоким громоподобным смехом, но в какой-то момент он словно подавился собственной слюной и начал кашлять. Он кашлял все сильнее и сильнее, его лицо жутко покраснело, тело корчилось в судорогах, а он продолжал кашлять так, что казалось вот-вот выкашляет все свои легкие.
Мы отступили еще на полшага и тут Ольга вспоминает:
- Китаец сказал, что утонул в море.
- Точно! - вдруг дошло и до меня. - В нем же соли должно быть немерено!
Бедное тело китайца билось в агонии. Изо рта лилась пена, а грудь вздымалась вверх так, словно сердце пыталось выскочить наружу. Внезапно его живот и шея стали раздуваться.
- Под стол! - кричу, хватая Ольгу за руку.
Едва мы забились под стол, как в спальне мощно фыркнул взрыв разорвавшейся плоти. Перед глазами пронесся фрагмент ступни.
Мы вылезли наружу. Спальня пылала в пунцовых красках. С потолка, похожего на полотно импрессиониста, капала кровь.
От китайца не осталось ничего, по чему его можно было бы опознать. Нас, однако, это больше не заботило. Мы рыскали по комнате в завалах тряпья и плоти, отпинывали крупные ошметки мяса. Мы искали дипломат.
-Есть! - восклицает Ольга, вытаскивая находку из-под кровати.
Несколько уверенных ударов топором и дипломат послушно раскрыл нам свои тайны в лилово-бархатной обивке.
Это всего лишь небольшая фотография, бережно вложенная между спрессованными пластинами стекла. Само фото внутри обрамлено трубчатой полостью, заполненной прозрачной жидкостью. В нижнем углу на стекле-рамке крошечная синяя кнопка.
Я сразу узнал лицо на фото.
- Это он! - восклицаю возбужденно. - Тот самый, что был в телеке! Это наш приз. Наш выход отсюда!
- Уверен?
- Абсолютно. Вон видишь рядом с глазом родинка.
- Вот гадство! - в сердцах ругается Ольга.
- Ты чего?
- А ничего, ты слышал китайца?
- Постой…так ты думаешь, этот парнишка и есть Дракон?
- Это не Дракон, но он сосуд для него.
- Мы что-нибудь придумаем.
- Конечно, придумаем…Кто бы мог подумать, что жертва Макруба окажется его палачом…
Она смотрит на фото с нежностью, касается стекла пальцами.
- Так вот ты какой, наш спаситель….
- Смотри, - говорю. - А тут какая-то кнопка.
И нажимаю на кнопку. Оказывается, эта кнопка была для того, чтобы выпустить жидкость из полости. Жидкость растеклась внутри, растворяя нашу единственную фотку паренька-дракона.
Ольга смотрит на меня с осуждением. У неё нет слов.
- Извини, - говорю. - С другой стороны на кой болт нам теперь это фото? Мы и без того его узнаем в любом месте. Уж я то точно.
- Ладно, - вздыхает Ольга. - Давай выбираться отсюда.
Мы снова окружаем пышно-цветущий фикус. Три цветка сорваны, но с прошлого раза их стало не меньше, а больше. Цветы продолжают распускаться по всем стеблям и даже на листьях.
- Какой теперь? - этим вопросом Ольга явно хочет разделить ответственность будущей катастрофы.
Я мягко отвожу её ладонь от растения.
- У меня другая идея.
- Какая?
- Понимаешь, у меня дома тоже когда-то был фикус. Как-то раз я так набрался, что...
- Стоп! - Ольга прикрывает мне рот своими пальцами. - Не хочу ничего знать. Но идея мне нравится. Ты справишься?
Конечно, я справился. Как только Ольга отвернулась к двери, в спальне загрохотал журчащий водопад. Струя мочи вышла из меня, как прорвавшаяся плотина. Я так давно хотел по-маленькому, что вылил на фикус, наверное, не меньше трех литров аммиачного коктейля.
Запах мочи пропитал все вокруг. Он въелся в обои, в стекло, в деревянный стол и в железный сундук.
Фикус был обречен. Цветки засохли и скукожились. Отстреленный обрубок корневого щупальца на полу растрескался и превратился в труху. Тугие переплетенные прутья на дверном проеме ужались и превратились в хворост.
Я победно застегнул ширинку и спрыгнул на пол. Путь из спальни был свободен.
В коридоре по-прежнему мигала лампочка, трупы пшутов лежали нетронутыми.
На лестничной площадке сразу на выходе нас атаковала жирная серая крыса. Она прыгнула с верхней ступени, но под молниеносным выстрелом Ольги разорвалась на куски на полпути к нашим нежным телам.
Остальные четыре лестничных марша мы шли по желтому следу фонаря, окруженные сырым мраком. Снизу снова раздавались подвывания Дэмиэла.
- Я вас вижу-у-у-у…. - ревел он нам вслед. - Я вас сожру-у-у….
Но я сомневался, что в этих потемках можно кого-то увидеть. Остаток пути мы проделали без выстрелов и крови.
Ольга кричит по нарастающей, как самая истеричная девчонка, я зажимаю уши и, вдруг, всё прекращается.
Ольга смолкает.
- Ты живой?
- Ага,- говорю, поворачиваясь лицом к спальне. - Черт, кажется, сработало.
Почти все щупальца вернулись обратно в плинтусные норы. На полу остался лишь недвижимый обрубок, торчащий из-под кровати. Тот самый живородящий обрубок, из-за которого стены вокруг обляпались кусочками зеленой плоти.
Ольга встает на ноги, берет ружье. Пружинистый матрас под её шажками озорливо качает её.
- Думаешь это все? - спрашивает она, не решаясь сходить на пол.
- Я...
Я ничего не думал, но тут мои слова оборвал внезапно оживший обрубок.
Ольга вскрикнула и отскочила к ковру.
Отстреленное щупальце вздулось бугром, как и в прошлый раз, но теперь это было что-то действительно большое. Возможно такое же большее, как аллигатор.
-Черт, что это за хер…
Мои слова повисают в воздухе. На пестрый коврик Петровны выталкивается несколько килограмм слизи, за которыми показывается человеческая голова, плечи и все остальное тело.
Это был какой-то офисный китаеза с залысиной. Слизь и розовые выделения совершенно испортили его черный костюм-тройку. Обе руки были прижаты вдоль тела, в одной он крепко держал дипломат.
Китаец со смеженными веками протер лицом пол, подвинувшись к тюкам вдоль стены, и так замер в позе беспробудного алкоголика.
Несколько долгих секунд он не подавал признаков жизни и вдруг зашевелился. Его веки отклеились, а глаза сразу уставились на меня.
Я снова стоял на сундуке, в лохмотьях и с топором, и выглядел, наверное, довольно грозно, поскольку китаеза не на шутку испугался: заорал на китайском , весь запаниковал, замахал руками, выбираясь из слизи, перевернулся на спину и тут увидел возвышающуюся над ним амазонку с ружьем.
Китаец снова закричал, выставил дипломат перед собой, и отполз к стене, забившись между тюками, с ужасом выглядывая на чудище, что его породило. Немного погодя он стал бросать на нас сумасшедшие взгляды и что-то постоянно выкрикивал на китайском.
- Кто вы такой? - спрашивает Ольга, без стеснения целясь китайцу прямо между глаз.
Звук человеческой речи кажется несколько успокоил мужика.
- Не убивать, - понёс он с сильным акцентом, взмахивая вверх той рукой, что не держала дипломат. - Не убивать! Я тонуть… прошу… помогать, прошу помогать мне, я тонуть в море…
- В каком еще море? - спрашиваю весь в недоумении.
- Южно-китайской море, я плыть из Гонконг в Тайвань.
- Что за бред!? - говорю. - Какой еще Гонконг?
- Лёша, подожди. Надо узнать, кто он такой.
- Кто вы такой? - хладнокровно повторяет Ольга. - Что это за чемодан?
- Мой имя Чвунг Селтс, - продолжает китаец, несколько успокоившись. - Я адвокат компании Муаморо. В Гонконге у меня проходить встреча с клиентой. Я плыть домой и падать за борт…
- Стой! - резко обрывает его Ольга - Вы сказали Муаморо?
- Муаморо, Муаморо - энергично кивает китаеза.
Его слова вызывают в нас смятение.
- Вы знаете о культе Дракона? - осторожно и несколько ошарашено спрашивает Ольга.
- Дракона! - подхватывает китаеза, вскакивая на ноги.
Это слово его здорово завело. Он выпучил глаза, воздел руки к Ольге и, потрясывая дипломатом в воздухе, все повторял: «Дракона! Дракона! Дракона!».
- Вы что-то знаете о Драконе? - Ольга опустила ружье и как-то смягчилась к китайцу.
- Мой хозяин искать дракон! - выкрикивает китаеза и демонстративно встряхивает дипломат.
В момент его странных жестикуляций белая разодранная сорочка с оторванными верхними пуговицами отошла и мы увидели у него на груди круглый шрамированный след. Точно как у Ольги.
- Боже, вы тоже медиум!? - ахает Ольга.
- Я видеть духов! - кивает китаец с испуганными глазами. - Я чувствовать их тут! Нам надо уходить!
Он с ужасом оглядывается вокруг и сильно прижимает дипломат к груди.
- А что у тебя в чемодане? - спрашиваю с опаской. - Ах, чтоб тебя!
Последнее было адресовано потолочной штукатурке, которая посыпалась мне на волосы и едва не попала в глаза. Там, под поверхностью потолка что-то ползало, вздувало поверхность бетонного перекрытия и оставляло на белилах черный змеиный след.
Сначала штукатурка сыпалась только надо мной, но скоро эти змеиные следы появились еще в трех местах. Было похоже, что над нами ползает целый выводок невидимых ужей. Штукатурка сыпалась уже повсюду, как внезапный снег посреди лета.
- Боже мой! - теперь и Ольга закинула голову вверх.
- Надо уходить! - вопит китаеза с отчаянием. - Они здеся, они здеся!
Он побежал к тому месту, где раньше была дверь и попытался раздвинуть толстые прутья, чтобы добраться до дверной ручки, но его ладонь не прошла внутрь и на пол пальца - так плотно они заплелись.
Тогда китаец сиганул в мою сторону, но тут я как заору:
- Стой! Стой, где стоишь! Успокойся. Я тебя не знаю и не доверяю тебе. Скажи нам, что в твоем дипломате?
- Дракона! - отвечает китаеза со взглядом на грани безумия. - Я его искать!
- В твоем дипломате дракон? - уточняю.
- Дракона! Дракона! - кивает китаец. - Я сохранить его эт нэкст совет. Но если надо я отдать.
И протягивает мне дипломат.
- Лёша, не двигайся!- кричит Ольга, взирая наверх.
Змеиные следы отделялись от потолка черным песком. Они не сыпались, как штукатурка, а просто левитировали в нескольких сантиметрах от потолка.
Множество черных точек, похожих на загипнотизированных мушек, вдруг, организованно закружились, образуя гигантский диск.
Я невольно присел, пригибая голову. Китаец снова забился в тюки у стены и прикрылся сверху дипломатом.
Диск из темных точек раскрутился и начал рваться на части, которые снова соединились, но теперь уже образуя длинную спиральную воронку с узким жерлом, похожую на мини смерч. Острый конец воронки опустился к полу и извивался между нами, подступая то ко мне, то к Ольге, то к китаезе. Словно огромное пишущее перо, которое пишет на полу непонятные слова.
До меня вдруг дошло, что воронка выбирает жертву.
- Черт, это демон! - осознает Ольга. - Мистер Селтс, вам нужно съесть что-то соленое! Лёша, у тебя остались огурцы?
- Ага, целая охапка огурцов в левом кармане.
Ольга бессильно вздыхает и опускается на одно колено в удобную позицию стрелка.
Её ружье нацелено на китайца, который от отчаяния тараторит какие-то молитвы на своем языке, а черная воздушная змея подбирается всё ближе к его голове.
- Приготовься его убить, - говорит Ольга тоном хирурга, который не знает чувства такта.
Черный смерч вошел в рот китайца со стремительностью кобры. За одну секунду он вошел в него весь, полностью увлекая за собой извивающееся черноточечное тело.
Китаец захлопнул рот и, закатив глаза, повалился на бок.
Мгновения жуткой тишины.
Мы не сводим с китайца глаз, готовые стрелять и рубить демона при первых его проявлениях. Однако он не спешит.
Наконец я спрыгнул с сундука, решив проверить самочувствие бедняги. Ольга спустилась с кровати вместе со мной.
Мы встретились в том самом месте, где обрубок щупальца исходил теплыми родовыми испарениями. Мы стояли над китайцем, завалившимся на бок, словно он только что отдал концы от инфаркта. Рука, на которой он лежал, так и не отпустила дипломат. Пахло вокруг так себе.
- Какого черта он не превращается? - спрашиваю.
- Это всегда по-разному происходит, - говорит Ольга и большим пальцем ноги легонько толкает ногу китайца. - Мистер Селтс, вы еще с нами?
От её толчка китаец откинулся на спину и распахнул жутко черные глаза. Мы несколько отпрянули назад, как охотники от недобитого тигра.
Китаеза уставился на Ольгу.
- Ах ты, сучья душа! - заскрипел китаец без акцента на чистом русском. - Думаешь обмануть меня!?
-Мерзкое создание, убирайся обратно в Ад! - оскалилась Ольга. - Или мы сами тебя туда затолкаем!
В ответ на эту человеческую угрозу китаец загоготал глубоким громоподобным смехом, но в какой-то момент он словно подавился собственной слюной и начал кашлять. Он кашлял все сильнее и сильнее, его лицо жутко покраснело, тело корчилось в судорогах, а он продолжал кашлять так, что казалось вот-вот выкашляет все свои легкие.
Мы отступили еще на полшага и тут Ольга вспоминает:
- Китаец сказал, что утонул в море.
- Точно! - вдруг дошло и до меня. - В нем же соли должно быть немерено!
Бедное тело китайца билось в агонии. Изо рта лилась пена, а грудь вздымалась вверх так, словно сердце пыталось выскочить наружу. Внезапно его живот и шея стали раздуваться.
- Под стол! - кричу, хватая Ольгу за руку.
Едва мы забились под стол, как в спальне мощно фыркнул взрыв разорвавшейся плоти. Перед глазами пронесся фрагмент ступни.
Мы вылезли наружу. Спальня пылала в пунцовых красках. С потолка, похожего на полотно импрессиониста, капала кровь.
От китайца не осталось ничего, по чему его можно было бы опознать. Нас, однако, это больше не заботило. Мы рыскали по комнате в завалах тряпья и плоти, отпинывали крупные ошметки мяса. Мы искали дипломат.
-Есть! - восклицает Ольга, вытаскивая находку из-под кровати.
Несколько уверенных ударов топором и дипломат послушно раскрыл нам свои тайны в лилово-бархатной обивке.
Это всего лишь небольшая фотография, бережно вложенная между спрессованными пластинами стекла. Само фото внутри обрамлено трубчатой полостью, заполненной прозрачной жидкостью. В нижнем углу на стекле-рамке крошечная синяя кнопка.
Я сразу узнал лицо на фото.
- Это он! - восклицаю возбужденно. - Тот самый, что был в телеке! Это наш приз. Наш выход отсюда!
- Уверен?
- Абсолютно. Вон видишь рядом с глазом родинка.
- Вот гадство! - в сердцах ругается Ольга.
- Ты чего?
- А ничего, ты слышал китайца?
- Постой…так ты думаешь, этот парнишка и есть Дракон?
- Это не Дракон, но он сосуд для него.
- Мы что-нибудь придумаем.
- Конечно, придумаем…Кто бы мог подумать, что жертва Макруба окажется его палачом…
Она смотрит на фото с нежностью, касается стекла пальцами.
- Так вот ты какой, наш спаситель….
- Смотри, - говорю. - А тут какая-то кнопка.
И нажимаю на кнопку. Оказывается, эта кнопка была для того, чтобы выпустить жидкость из полости. Жидкость растеклась внутри, растворяя нашу единственную фотку паренька-дракона.
Ольга смотрит на меня с осуждением. У неё нет слов.
- Извини, - говорю. - С другой стороны на кой болт нам теперь это фото? Мы и без того его узнаем в любом месте. Уж я то точно.
- Ладно, - вздыхает Ольга. - Давай выбираться отсюда.
Мы снова окружаем пышно-цветущий фикус. Три цветка сорваны, но с прошлого раза их стало не меньше, а больше. Цветы продолжают распускаться по всем стеблям и даже на листьях.
- Какой теперь? - этим вопросом Ольга явно хочет разделить ответственность будущей катастрофы.
Я мягко отвожу её ладонь от растения.
- У меня другая идея.
- Какая?
- Понимаешь, у меня дома тоже когда-то был фикус. Как-то раз я так набрался, что...
- Стоп! - Ольга прикрывает мне рот своими пальцами. - Не хочу ничего знать. Но идея мне нравится. Ты справишься?
Конечно, я справился. Как только Ольга отвернулась к двери, в спальне загрохотал журчащий водопад. Струя мочи вышла из меня, как прорвавшаяся плотина. Я так давно хотел по-маленькому, что вылил на фикус, наверное, не меньше трех литров аммиачного коктейля.
Запах мочи пропитал все вокруг. Он въелся в обои, в стекло, в деревянный стол и в железный сундук.
Фикус был обречен. Цветки засохли и скукожились. Отстреленный обрубок корневого щупальца на полу растрескался и превратился в труху. Тугие переплетенные прутья на дверном проеме ужались и превратились в хворост.
Я победно застегнул ширинку и спрыгнул на пол. Путь из спальни был свободен.
В коридоре по-прежнему мигала лампочка, трупы пшутов лежали нетронутыми.
На лестничной площадке сразу на выходе нас атаковала жирная серая крыса. Она прыгнула с верхней ступени, но под молниеносным выстрелом Ольги разорвалась на куски на полпути к нашим нежным телам.
Остальные четыре лестничных марша мы шли по желтому следу фонаря, окруженные сырым мраком. Снизу снова раздавались подвывания Дэмиэла.
- Я вас вижу-у-у-у…. - ревел он нам вслед. - Я вас сожру-у-у….
Но я сомневался, что в этих потемках можно кого-то увидеть. Остаток пути мы проделали без выстрелов и крови.