Ну, давай!
Мы пьем за живых.
Потому что мы пьем за наше поколение, попавшее в тиски эпох, за наших женщин, попавших в наши тиски, и за наше время, оставляющее на наших стареющих лицах оттиски.
Потому что наша любимая присказка - “Димыч сейчас далеко и с нами не пьет. Так тогда мы выпьем за него!”
Потому что когда мы станем умирать, здоровье остающихся в живых уже будет не то, и мы, возможно, не сможем пить. И делать это мы будем не от радости, а от горя.
Да мы, собственно, и не пьем практически, потому что это - плохой пример детям, потому что перегар, потому что завтра на работу, и потому что не с кем - ближайший правильный собутыльник живет всего в тридцати километрах от тебя, но сегодня он на другом континенте и всю ночь сидит на работе.
И поэтому когда мы раз в два года все-таки пьем, то мы делаем это так, как в молодости, пытаясь ее вернуть, заранее зная, что это невозможно и расстраиваясь от этого.
И наутро, просыпаясь в малознакомых собственных квартирах и проклиная замедляющийся метаболизм, мы не звоним друг другу, потому что один уже на работе, а второй проходит ворота безопасности в аэропорту.
И снова не сказано самое главное, и снова все прошло не так, как мечталось. И быстро забыв разочарование, мы радостно будем ждать еще пару лет, чтобы повторить, потому что ради этого и стоит жить.