Quando mi dicono Kusmin
Как мучительно хорошо известно библиографам, одной из тяжких тх работ является поиск текстов (напр., поэтических), в которых упомянут библиографируемый персонаж. Это, безусловно, справделиво и для Михаила Кузмина. К счастью, Кузмин - не ВПЗР-1, ВПЗР-2, ВПЗР-3 или ВПЗР-4 а потому упоминательных текстов не должно быть много, но они существуют!
Ниже приведены некоторые примеры.
Инна Лиснянская
Осенние озера
Звезд догадливые взоры,
Световые письмена,
Как осенние озера
Михаила Кузмина.
Ну а тот, кого он нянчит
В сердце и в стихах поет, -
Храбрый отрок, хрупкий мальчик
Скоро сам себя убьет.
И озерная осока -
Купидонова стрела -
До одной звезды высокой
Струйкой крови дотекла,
И горит звезда алее
Поминательных свечей,
Всех ушедших я жалею,
Кузмина мне всех жальчей.
Неужели многогрешный, -
С томно музыкой в ладу
И с молитвою утешной, -
Он мне встретится в аду?
4 августа 1991
"Александрийским песням" повезло больше.В "Венке поэту" был напечатан один перевод текста Миколы Зерова.
Вот как он звучит в оригинале:
Микола Зеров
Олександрія
Когда мне говорят:
Александрия…
М. Кузмин
Згарає день, і море вечоріє,
Пасатний вітер нам вітрило рве,
І чорний корабель спішить - пливе
До портових огнів Олександрії.
Он в сутіні велике місто мріє,
Двигтить і дихає, немов живе;
О серце світу, муз житло нове,
Наш Геліконе, наша Пієріє!
Ми скрізь були; нас вабив спів сирен,
Сарматський степ, і мармури Атен,
І Сапфо чорна скеля над Левкаді;
Але ніщо ни хвилювало так,
Як Фарос твій, твій білий Гептастадій
І тінню чорною піднесений маяк.
Кроме перевода Татьяны Гнедич, есть еще несколько переводов на русский язык, напр., такой:
Николай Зеров
Александрия
Когда мне говорят Александрия...
М. Кузмин
Темнеет море, гаснет день багровый,
Пассатный ветер паруса нам реет,
И наш корабль бежит по лону вод,
Чтобы до ночи закрепить швартовы.
Вот он, огромный этот град портовый
Из сумерек вечерних восстает.
О сердце мира, новый муз оплот,
Ты - Пиэрия, Геликон наш новый!
Мы видели пленительных сирен,
Простор сарматский, мраморы Атен,
И Сапфо черную скалу в Левкаде;
Но нас ничто не волновало так,
Как Фарос твой, твой белый Гептастадий
И тенью черною вознесшийся маяк.
(Пер. Л. Черевичника).
(Подробнее об авторе см. здесь).
Текст помнили и в Русском Зарубежье:
Иван Савин
Александрийских стих
Когда мне говорят - Александрия...
М. Кузмин.
Когда мне говорят - Россия,
Я вижу далекие южные степи,
Где был я недавно воином белым
И где ныне в безвестных могилах
Отгорели мерцающим светом
Наши жертвы вечерние - четверо братьев...
Когда мне говорят - Россия,
Я вижу глухой, незнакомый мне город.
В комнате бедной с погасшей лампой
Сидит, наклоняясь над бедной печуркой,
И плачет бесслезно так страшно, так быстро
Осиротевшая мама...
Когда мне говорят - Россия,
Я вижу окно деревянного флигеля,
Покрытого первым сверкающим снегом,
И в нем - Твой замученный, скованный взгляд твой,
Который я вижу и тогда,
Когда не говорят мне - Россия...
(Подробнее об авторе см. здесь).
Не забывали и на родине:
Роман Косцов
* * *
Когда мне говорят: "Ленинград",
Я вижу величаво текущие воды реки
У серых камней стройной крепости.
Я вижу зелень садов, мрамор статуй
И Медного всадника с простертой рукой.
Когда мне говорят "Ленинград",
Я вижу поэта в садах и домах Петербурга,
Поэта воспевшего этот город стихами и жизнью своею,
Поэта, чью душу Петроград получил
И чью унаследовал славу.
Когда мне говорят "Ленинград",
Я вижу желто-белый ампир,
И черных коней, Аполлоном ведомых.
Я вижу широкий, нарядный проспект,
Наполненный шумною толпою.
(Автор - зав. кафедрой баллистики одного из ленинградских вузов).
Когда стала возрождаться к новой жизни "Бродячая собака", тень Кузмина ожидаемо появилась там:
Нонна Слепакова
Тень Михаила Кузмина
"Когда мне говорят: “Александрия”,
Я вижу белые стены дома,
Небольшой сад с грядкой левкоев,
Бледное солнце осеннего вечера
И слышу звуки далеких флейт».
(Из «Александрийских песен», 1907)
Когда мне говорят: “Бродячая Собака”,
Я вижу пламенный зев камина,
Расписной свод в розах и пташках,
Вина во льду, обилье съестного, -
Короче, все, чего нынче нет.
Когда мне говорят: “Бродячая собака”,
Я вижу детские ресницы Князева,
Мальчика, самоубийцы, поэта,
Живописца Сапунова скептический рот…
Я слышу умолкший звук, жест недвижный вижу.
Когда мне говорят: “Бродячая Собака”,
Не вижу грязных ночных дворов и помойки мерзкой,
Но помню - здесь-то и начиналась
Страшная дорога забвенья, крови и муки,
Которую я вижу и тогда,
Когда не говорят мне: “Бродячая Собака”!
1991
Наконец, еще один текст двадцатилетней давности:
Александр Леонтьев
* * *
Когда мне говорят "Россия" -
Я вижу Петербург. О, что бы
Ответил мне Кузмин, спроси я
Его об этом? Часть Европы?
Придаток Азии? едва ли.
Что дворянин из Ярославля
Мне рассказал бы о детали,
Столь выбившейся из ансамбля?
Ведь исключенье - гость незваный
Для правил-заправил; избранье
Запомнится мне, оловянный,
Стеклянный, деревянный, - а не
Таблица твердых представлений
О слове, мiре, об отчизне,
Путем ярчайших исключений,
Дающих нам картину жизни.
Когда мне говорят... Но каждый
Увидит то участок речки,
В который он хотел бы дважды
Войти, и память без осечки
Его представит. Всякий разум
Мне дорого, но в любой беседе,
Перебирая все на свете,
Мы все же говорим о разном.
1994
Ниже приведены некоторые примеры.
Инна Лиснянская
Осенние озера
Звезд догадливые взоры,
Световые письмена,
Как осенние озера
Михаила Кузмина.
Ну а тот, кого он нянчит
В сердце и в стихах поет, -
Храбрый отрок, хрупкий мальчик
Скоро сам себя убьет.
И озерная осока -
Купидонова стрела -
До одной звезды высокой
Струйкой крови дотекла,
И горит звезда алее
Поминательных свечей,
Всех ушедших я жалею,
Кузмина мне всех жальчей.
Неужели многогрешный, -
С томно музыкой в ладу
И с молитвою утешной, -
Он мне встретится в аду?
4 августа 1991
"Александрийским песням" повезло больше.В "Венке поэту" был напечатан один перевод текста Миколы Зерова.
Вот как он звучит в оригинале:
Микола Зеров
Олександрія
Когда мне говорят:
Александрия…
М. Кузмин
Згарає день, і море вечоріє,
Пасатний вітер нам вітрило рве,
І чорний корабель спішить - пливе
До портових огнів Олександрії.
Он в сутіні велике місто мріє,
Двигтить і дихає, немов живе;
О серце світу, муз житло нове,
Наш Геліконе, наша Пієріє!
Ми скрізь були; нас вабив спів сирен,
Сарматський степ, і мармури Атен,
І Сапфо чорна скеля над Левкаді;
Але ніщо ни хвилювало так,
Як Фарос твій, твій білий Гептастадій
І тінню чорною піднесений маяк.
Кроме перевода Татьяны Гнедич, есть еще несколько переводов на русский язык, напр., такой:
Николай Зеров
Александрия
Когда мне говорят Александрия...
М. Кузмин
Темнеет море, гаснет день багровый,
Пассатный ветер паруса нам реет,
И наш корабль бежит по лону вод,
Чтобы до ночи закрепить швартовы.
Вот он, огромный этот град портовый
Из сумерек вечерних восстает.
О сердце мира, новый муз оплот,
Ты - Пиэрия, Геликон наш новый!
Мы видели пленительных сирен,
Простор сарматский, мраморы Атен,
И Сапфо черную скалу в Левкаде;
Но нас ничто не волновало так,
Как Фарос твой, твой белый Гептастадий
И тенью черною вознесшийся маяк.
(Пер. Л. Черевичника).
(Подробнее об авторе см. здесь).
Текст помнили и в Русском Зарубежье:
Иван Савин
Александрийских стих
Когда мне говорят - Александрия...
М. Кузмин.
Когда мне говорят - Россия,
Я вижу далекие южные степи,
Где был я недавно воином белым
И где ныне в безвестных могилах
Отгорели мерцающим светом
Наши жертвы вечерние - четверо братьев...
Когда мне говорят - Россия,
Я вижу глухой, незнакомый мне город.
В комнате бедной с погасшей лампой
Сидит, наклоняясь над бедной печуркой,
И плачет бесслезно так страшно, так быстро
Осиротевшая мама...
Когда мне говорят - Россия,
Я вижу окно деревянного флигеля,
Покрытого первым сверкающим снегом,
И в нем - Твой замученный, скованный взгляд твой,
Который я вижу и тогда,
Когда не говорят мне - Россия...
(Подробнее об авторе см. здесь).
Не забывали и на родине:
Роман Косцов
* * *
Когда мне говорят: "Ленинград",
Я вижу величаво текущие воды реки
У серых камней стройной крепости.
Я вижу зелень садов, мрамор статуй
И Медного всадника с простертой рукой.
Когда мне говорят "Ленинград",
Я вижу поэта в садах и домах Петербурга,
Поэта воспевшего этот город стихами и жизнью своею,
Поэта, чью душу Петроград получил
И чью унаследовал славу.
Когда мне говорят "Ленинград",
Я вижу желто-белый ампир,
И черных коней, Аполлоном ведомых.
Я вижу широкий, нарядный проспект,
Наполненный шумною толпою.
(Автор - зав. кафедрой баллистики одного из ленинградских вузов).
Когда стала возрождаться к новой жизни "Бродячая собака", тень Кузмина ожидаемо появилась там:
Нонна Слепакова
Тень Михаила Кузмина
"Когда мне говорят: “Александрия”,
Я вижу белые стены дома,
Небольшой сад с грядкой левкоев,
Бледное солнце осеннего вечера
И слышу звуки далеких флейт».
(Из «Александрийских песен», 1907)
Когда мне говорят: “Бродячая Собака”,
Я вижу пламенный зев камина,
Расписной свод в розах и пташках,
Вина во льду, обилье съестного, -
Короче, все, чего нынче нет.
Когда мне говорят: “Бродячая собака”,
Я вижу детские ресницы Князева,
Мальчика, самоубийцы, поэта,
Живописца Сапунова скептический рот…
Я слышу умолкший звук, жест недвижный вижу.
Когда мне говорят: “Бродячая Собака”,
Не вижу грязных ночных дворов и помойки мерзкой,
Но помню - здесь-то и начиналась
Страшная дорога забвенья, крови и муки,
Которую я вижу и тогда,
Когда не говорят мне: “Бродячая Собака”!
1991
Наконец, еще один текст двадцатилетней давности:
Александр Леонтьев
* * *
Когда мне говорят "Россия" -
Я вижу Петербург. О, что бы
Ответил мне Кузмин, спроси я
Его об этом? Часть Европы?
Придаток Азии? едва ли.
Что дворянин из Ярославля
Мне рассказал бы о детали,
Столь выбившейся из ансамбля?
Ведь исключенье - гость незваный
Для правил-заправил; избранье
Запомнится мне, оловянный,
Стеклянный, деревянный, - а не
Таблица твердых представлений
О слове, мiре, об отчизне,
Путем ярчайших исключений,
Дающих нам картину жизни.
Когда мне говорят... Но каждый
Увидит то участок речки,
В который он хотел бы дважды
Войти, и память без осечки
Его представит. Всякий разум
Мне дорого, но в любой беседе,
Перебирая все на свете,
Мы все же говорим о разном.
1994