ПОДНЕБЕСНАЯ рванула ввысь. Переход количества в качество
Марк Завадский
Китай хочет стать главной технологической державой XXI века. Для достижения этой цели китайцы не жалеют сил и не стесняются любых средств
Трансфер технологий и технологическое сотрудничество должны определяться деловыми интересами и не могут быть использованы китайскими властями как предварительное условие для доступа на китайский рынок», - это цитата из февральского интервью министра торговли КНР Чэнь Дэмина информационному агентству Bloomberg.
Министр решил высказаться на эту тему не по собственной инициативе - в последнее время о «великом походе» китайцев за технологиями не говорит только ленивый. Кто-то с завистью, кто-то с опаской. «Это величайший трансфер богатства в истории человечества», - так на январской конференции в США описал этот процесс директор Агентства национальной безопасности США Александер Кит.
Трансфер этот не всегда проходит гладко, с «богатствами» по своей воле расставаться соглашаются далеко не все. По словам собеседников «Эксперта» в ряде западных технологических компаний, в последнее время китайские власти под разными предлогами предлагают им перенести свои научно-исследовательские центры на территорию КНР. Под запись, однако, на эту тему разговаривать не хочет никто. «Нам тут еще работать», - говорят иностранцы и пытаются подстроиться под новые китайские требования.
Куда более откровенны политики и экономисты, особенно в США. «Целью политики США должно стать сдерживание китайского меркантилизма», - утверждает президент Фонда информационных технологий и инноваций Роберт Аткинсон. В начале марта этого года фонд опубликовал исследование «Хорошего помаленьку: противостоять китайскому инновационному меркантилизму», в котором авторы позволили себе еще более категоричные выражения: «Стратегия Китая заключается в том, чтобы заполучить как можно больше иностранных технологий, и они готовы использовать для достижения этих целей любые средства».
Впрочем, свалить технологический трансфер на административный ресурс тоже не получается, такие же требования иностранным компаниям диктует рынок. Китайское производство стремительно поднимается вверх по шкале добавленной стоимости, в КНР начинают производить все более сложные товары, многие из которых предназначены именно для китайского рынка, а значит, большая часть исследовательских работ должна осуществляться в непосредственной близости от производства. Год назад в беседе с корреспондентом «Эксперта» об этом говорил Том Фридман: «Американские инновации не могут существовать в отрыве от производства». Американский политолог, правда, имел в виду возможное возвращение производственных процессов из Китая на территорию США, но пока центр тяжести находится на другой стороне света, и вслед за рабочими местами сюда все быстрее перетекают патенты на высокие технологии. Остановить этот процесс, не поменяв структуры мировой экономики, невозможно. Задача - сделать его максимально легальным и безболезненным.
Славные традиции
В индустриально неразвитом Китае опираться на иностранные технологии начали сразу же после неудач с доморощенными маоистскими экспериментами. В то время большинство ноу-хау тут получали с помощью «обратного инжиниринга» - китайские умельцы получали один экземпляр станка или другого прибора и пытались понять, каким образом он произведен и возможно ли его скопировать. В середине 1980-х годов власти провинции Гуандун хвастались, что до 30% их промышленного потенциала получено в результате «обратного инжиниринга».
В Китае всерьез озаботились использованием иностранных технологий в конце 1980-х, в Пекине даже было открыто специальное бюро по «ассимиляции зарубежных технологий». Иностранные технологии сыграли огромную роль в становлении китайской экономики в последующие годы, однако до середины 2000-х их передача Китаю не вызывала столь жестких дискуссий. В начале 1990-х Китай занял к тому времени вакантное нижнее место в глобальной технологической цепочке, которое другие страны ему с радостью уступили. Типичный технологический процесс, скажем, в информационной индустрии: радикальная инновационная идея в США, ее доводка в Японии, коммерциализация на Тайване и производство в Китае. Каждая страна знала свое место в этой цепочке и в целом не пыталась прыгнуть выше головы. Два года назад корреспондент «Эксперта» побывал в нескольких тайваньских технопарках, сотрудники которых спокойно признавали свое отставание от «старших партнеров». «На Тайване действительно не слишком высокий уровень фундаментальных и даже прикладных исследований. Мы сильны в промышленных инновациях, когда на основе технологии нужно сделать готовый продукт с хорошими потребительскими свойствами», - сказал тогда «Эксперту» заместитель генерального директора Института технологий (ITRI) Тайваня Бэрри Ло.
После того как технология выходила на уровень массового производства и фактически теряла свою концептуальную ценность, ее передавали в тайваньские «дочки» в Китае. К этому времени соответствующая продукция уже стоила копейки, а производили ее на каждой второй китайской фабрике. Так происходило с десятками технологичных продуктов - от карт памяти до mp3-плееров, телевизоров и сотовых телефонов. Такая система устраивала всех - каждая сторона успевала снять свою часть сливок до того, как права на технологию переходили к следующему по старшинству партнеру.
Рубеж 2006 года
Ситуация стала меняться в середине 2000-х. В 2006 году Госсовет КНР выпустил документ с длинным названием «Инструкции по применению государственных среднесрочной и долгосрочной программ по научному и технологическому развитию на период с 2006-го по 2020 год». В нем перед Китаем была поставлена цель создания деловой среды, которая способствовала бы появлению независимых инноваций, продвигаемых силами частных компаний. Именно этот документ Аткинсон считает началом китайского «инновационного меркантилизма». «Перед китайскими компаниями была поставлена задача овладеть практически всеми возможными технологиями, был составлен список более чем из четырехсот пунктов», - говорится в докладе американского фонда.
Примерно в это же время был сформулирован план развития экономики на 11-ю пятилетку, в котором акцент впервые был сделан на продвижение новых отраслей, связанных с высокими технологиями. Китайские компании активно поощрялись к разработке «местных инноваций», в том числе путем «совместных инноваций» с иностранцами или даже «улучшения иностранных инноваций». Китайские власти официально выделили пятнадцать направлений, среди которых оказались технологии масштабной разработки нефтяных и газовых месторождений, создание программного обеспечения и ключевых электронных компонентов, создание атомных реакторов и больших самолетов, различные производственные цепочки. Фактически речь шла о том, что китайские компании, опиравшиеся на второсортный западный технологический опыт все время с начала реформ, должны были за несколько лет перепрыгнуть сразу несколько технологических ступеней и встать на равных с европейскими и американскими технологическими лидерами.
В октябре 2010 года китайские власти сформулировали план развития КНР на 12-ю пятилетку, с 2011-го по 2015 год. В нем приоритет отдавался развитию семи стратегических отраслей, которые в идеале должны полностью поменять структуру экономики Китая. Это:
- технологии «чистой» энергетики;
- новое поколение телекоммуникационного оборудования;
- биотехнологии;
- высокотехнологичное оборудование;
- новая энергетика;
- новые материалы;
- гибридные и электрические автомобили.
Именно в этих семи отраслях разрыв между Китаем и Западом должен быть ликвидирован в максимально короткое время, а значит, соответствующие технологии оказались в центре внимания китайского государства и частного бизнеса.
Государево око
На государственном уровне трансфер технологий через границу КНР регулируется двумя документами - импортным и экспортным каталогами технологий. Все типы технологий в нем разделены на три вида - свободно обращаемые, ограниченно обращаемые и запрещенные (к импорту или экспорту). Согласно этим документам, в последний раз серьезно обновленным в 2008 году, проблемы в технологическом сотрудничестве могут возникнуть в том случае, если технология угрожает национальной безопасности, интересам общества или общественной морали. Импорт или экспорт может быть запрещен в целях сохранения жизни людей, животных или растений; ограничения также могут возникнуть в том случае, если технология имеет отношение к драгоценным металлам, а кроме того, экспорт затруднен, если внутри Китая предложение этой технологии ограничено, и в нескольких других, довольно редко встречающихся ситуациях. В остальных случаях процедура трансфера технологии остается на усмотрение договаривающихся сторон, правда, с обязательной регистрацией процесса в государственных органах.
Как правило, необходимость передачи технологии обусловлена либо производственной необходимостью, либо важностью получения определенного статуса в Китае, который дает компании право на налоговые льготы, иные преференции или доступ к государственным заказам. Иностранные компании часто передают патенты в собственность своих дочерних предприятий - либо со 100-процентным иностранным владением, либо созданных в партнерстве с китайцами. Прозрачного и понятного механизма здесь нет, необходимо учитывать различные положения контрактного права, многочисленные интерпретации Верховного суда и другие инструкции и пояснения к ним.
Скажем, для защиты технологии от нежелательного использования иностранные компании часто пытаются запретить «улучшение» переданных технологий, однако китайский суд может расценить это как нарушение антимонопольного законодательства. «При трансфере технологий лучше всего использовать партнера, который дополняет вас в вашей деятельности, но не может быть вашим прямым конкурентом на китайском рынке», - советует юрист по патентному праву из Гонконга Гарри Леунг.
По доброй воле
В начале марта в китайских СМИ появилась информация об очередном соглашении о трансфере технологий между западной и китайской компаниями. Шведская Volvo согласилась передать технологию создания экономичных автомобилей в совместное предприятие с китайским автопроизводителем Geely. Сделка прошла без обычных возмущенных утечек в СМИ о давлении из Китая, и этому есть объяснение: два года назад Geely приобрела Volvo, то есть фактически речь шла о передаче технологий внутри одного холдинга. «Главной целью Geely были именно технологии Volvo, которые изначально планировали перенести в Китай при первой возможности», - рассказывает «Эксперту» консультант, работавший с обеими компаниями на этапе заключения сделки.
Покупка иностранной компании, пожалуй, самый открытый и понятный способ трансфера технологий в Китай. По словам собеседников «Эксперта» в Пекине, близких к одной из крупных китайских технологических компаний, здесь используют опыт тайваньских технопарков, при которых существуют специальные команды, нацеленные на поиск перспективных технологических компаний за рубежом.
Если раньше такие сделки вызывали шум в медиа, то теперь их стало такое количество, что они проходят практически незамеченными. Shandong Heavy Industrial Group приобрела 75% итальянской компании Ferretti и таким образом получила доступ к технологиям для постройки яхт класса люкс, которые теперь можно будет производить и в Китае для местных олигархов.
Сhina Aviation Corp. поглотила американского производителя небольших частных самолетов Cirrus Industries. Когда в Китае ослабят контроль над авиарынком, у China Aviation уже будут готовые варианты активного освоения нового рыночного сегмента.
Сойти за местного
Однако чаще трансфер технологии все же происходит между иностранной компанией и ее китайским контрагентом - в этом случае процесс идет не так гладко. В Китае действует программа поддержки «местных инноваций», только они могут получить государственную поддержку в виде налоговых льгот, субсидий или даже государственных контрактов. При этом «местная инновация» совершенно не обязательно должна быть придумана в Китае, иностранной компании достаточно передать патентные права совместному предприятию с большей долей китайского предприятия, и перед новой компанией открываются совершенно иные перспективы.
Так, по данным гонконгских СМИ, недавно с этим непростым выбором столкнулась General Motors, которая пытается проникнуть на китайский рынок со своим гибридом Cherry Volt. Китайское правительство субсидирует продажи энергосберегающих автомобилей, но только тех компаний, у которых основные технологические процессы приходятся на формально китайскую компанию. При вступлении в ВТО китайцы благоразумно оставили себе право на подобную дискриминацию, так что даже по оценкам критиков китайских властей официально оспорить эту политику в рамках существующих институтов практически невозможно.
На давление китайской стороны жаловались «Эксперту» и представители компании Intel. «О желательности перевода R&D в Китай нам говорят на неформальных встречах с чиновниками», - рассказывает один из сотрудников компании. Выход здесь видят в максимальном дроблении исследований и переводе в Китай наименее ценных процессов. Немного опасаются в западных компаниях и новых правил, принятых полтора года назад. Согласно этим правилам, любое изобретение, сделанное на территории КНР, может быть национализировано, если это будет отвечать интересам национальной безопасности.
Брать чужое как свое
Идеологически многие в Китае считают нынешний переток технологий восстановлением исторической справедливости, своеобразной компенсацией (с полагающимися процентами, разумеется) за бумагу, порох и компас, не говоря уже о западной интервенции в XIX веке, во многом в результате которой вклад Китая в мировой ВВП сократился в десятки раз.
Истории об удачных и неудачных попытках получить доступ к западным технологиям сделали бы честь многим шпионским романам: секретные документы пытаются вывезти на себе, в багаже, передать почтой - обычной и электронной. В прошлом году инженер из компании Ford получил шесть лет тюрьмы за попытку вывезти в Китай четыре тысячи документов, среди которых были образцы автомобильного дизайна. В ноябре прошлого года спецслужбы США выпустили отдельный отчет, посвященный промышленному шпионажу Китая, и среди главных объектов наши «старые знакомые» из «семи стратегических отраслей» - биотехнологии, телекоммуникации, нанотехнологии, «чистая» энергетика.
Еще более уязвимо положение иностранных компаний, уже работающих с китайскими партнерами. Сейчас в китайских судах слушается дело по иску американского производителя оборудования для ветряных турбин AMSC против китайской компании Sinovel. Американцы обвиняют своих китайских клиентов в незаконном проникновении в код программы и копировании данных - это выяснилось в ходе рутинной проверки плохо функционировавшего ветряка. Примерно за три месяца до этого китайцы прекратили заказы нового оборудования. Sinovel подала встречный иск, обвинив американцев в предоставлении некачественных услуг.
Сегодня Китай находится в двойственной ситуации: как традиционный реципиент технологий он заинтересован в их максимальной доступности, но как потенциальный донор вынужден задумываться о защите своих прав. Лидирующие китайские технологические компании, такие как Huawei или Hair, неминуемо столкнутся с желающими воспользоваться их разработками точно так же, как когда-то китайские технологические пионеры «учились» у своих западных учителей-конкурентов.
Тема облегчения трансфера технологий активно обсуждается в рамках самых разных структур, в частности в рамках АТЭС, где обсуждение идет в том числе с подачи российского председателя Делового консультативного совета Зиявудина Магомедова. В Гонконге в феврале прошел первый раунд встречи ДКС АТЭС, и, по словам его участников, несмотря на поддержку российских инициатив, Китай пока не выработал для себя четкую позицию по вопросу, в котором позиции развитых и развивающихся стран разделились. Первые хотели бы ограничить предлагаемый международный механизм рамками продовольственной безопасности, вторые выступают за полный доступ к технологиям для сглаживания экономического неравенства. И от позиции Китая будет во многом зависеть, какая из этих точек зрения победит.