История 83-я: Спасибо бабушке.
А вот и BarNax !!! С наступающим днём трудящихся! Господа!
Итак - семья увеличилась, надо было с ещё большим усердием зарабатывать бабки для её содержания. Да и вопрос с квартирой ещё не был решён.
Поприкидывав и так, и этак, решил всё-таки ещё раз попытать счастья в строительной организации. Строителям хоть как-то дают хаты, не то, что в учреждениях образования или медицины. На самом деле, я не уволился в прямом смысле, а перевёлся в другое подразделение того же самого треста, в дорожно-строительный участок на проспекте Столетия.Внимательно изучив закон о служебном жилье, нашёл некоторые лазейки, которые могли бы ускорить процесс зарабатывания жилья. В СССР квартиры давали, как бы в социальный наем, купить было невозможно, но в очереди за этим йобаным жильём можно было прокантоваться всю жизнь.
План был такой; я устраиваюсь простым работягой, потому что там было всего две вакансии мастера, да и то обе заняты. Плевать! Я не гордый, можно и работягой. Ещё товарищ Маяковский говорил, что любой труд почётен. Ради квартиры, думаю, любой бы в пыли повалялся с удовольствием. Служебное жильё давали из освобождаемого фонда. Если нормальным русским языком пояснить, то например, нарезала дуба какая-нибудь бесхозная старушка, если там никто кроме неё не прописан то, жильё отходит коммунальщикам. А наш трест как раз относился к министерству коммунального хозяйства.
Потом, согласно закону, в случае, если отрабатываю в этой конторе десять лет, квартира становится моей. Я не собирался корячиться 10 лучших лет, асфальтируя злоебучие советские дороги. Там ещё было сказано, что если человек увольнялся, не отработав этот кабальный срок, то его, естественно, пинали под жопу из казённого жилья, но… Вот это замечательное «но». Если у работника имеется несовершеннолетний ребёнок, предприятие обязано при увольнении предоставить ему другое жильё, не хуже по параметрам. Какой-то бред. Получается, что любой балбес, при наличии маленького ребёнка, мог смело послать всех нахер и, уволившись, продолжать спокойно жить в этой хибаре на законных основаниях.
Скоро сказка сказывается… Запрыгиваю в робу, этому я ловко научился ещё в бытность механиком, и нас, бригаду из пяти человек, везут на объект. Как сейчас помню, это было Военное Шоссе. Всё идёт отлично, греет августовское солнышко, у меня шикарная лопата с отполированной кем-то до блеска рукояткой. Ждём асфальт. Подкатывает камаз с горой асфальта, со специфическим асфальтовым запахом, смесь керосина, мазута и ещё какой-то херни с труднопроизносимым названием. Сейчас всегда, когда чувствую такой запах, меня охватывает ностальгия, хочется схватить лопату и показать этим джигитам, как надо правильно швырять продукт, чтобы он ложился красивым, ровным слоем.
Через часок подкатывает второй, бодро работаю лопатой, полирую рукоятку что есть силы. В Камаз входит десять тонн этой фигни, у меня с непривычки уже заболела спина и задеревенели пальцы. А пацанам хоть бы что, тренированные, стервецы, каждый день такой физкультурой занимаются. Третья машина появилась ближе к обеду, когда воздух прогрелся до температуры около 30 градусов, да прибавьте ещё то, что мы в окружении расплавленного вонючего асфальта, внутри этой зоны уже градусов сорок. Пот градом течёт на лицо, соль разъедает глаза. Руки мои вытянулись до колен. Жуть! И к тому же я заметил, что этот третий самосвал подозрительно увеличился в размерах.
Еле хватило сил сожрать обед, заботливо приготовленный супругой в баночку и, надо обязательно перед встречей со следующими горами асфальта хоть чуть-чуть покемарить. Когда раскидали пятый камаз - этот, кстати, был размером с пятиэтажный дом, я посчитал, что он последний. Ну, слава богу, вроде выжил. Когда подкатил шестой грузовик , он занимал с полнеба, и был чуть больше дирижабля - я уже не хотел никакой квартиры, никакого продолжения рода, вообще ни-ху-я. У меня всё тело болело, очко вывернулось наизнанку, ладони были в кровавых мозолях, слезились глаза, разогнуться я не мог, руки вытянулись до земли. «Мммааа-мммааа!!! Заббббери ммменя отсюдаааа!!!» Я проклял всё на свете, проклял изобретателей асфальта, изобретателей камазов и лопат, пропади всё пропадом. Я просто был сломлен… я понял, что никакой квартиры никогда не заработаю, просто напросто подохну к тому времени. В лучшем случае, в этой квартире на двух табуретках будет стоять красный гроб с безутешной рыдающей вдовой возле него и мальцом, размазывающим сопли по щекам. Мне стало себя жалко, как тогда в море перед зеркалом с бритвой в руках. Что я тут делаю, среди этих ушлёпков? Какого хрена? Хотелось размахнуться этой лопатой и расхерачить проклятый камаз на мелкие пылинки. Я был вне себя. У меня заебатое высшее образование, я великий, бллин, инженер и несгибаемый коммунист, какого чёрта я тут вынакиваюсь. Проклятая страна, проклятый мир!
Перемножив и разделив, выяснил, что я перекидал свими тоненькими ручонками двенадцать тонн этой зловонной и липкой субстанции.
Доплёлся домой, весь разбитый морально и физически. Всё оказалось не так просто, я представлял себе как-то по другому. Может быть, бросить всё к бесу, может быть, зря я так резко начал размножаться, жил себе мирно, катался на поездах, вокруг было много шикарных бабёнок. Род, бля, он захотел свой вшивый продолжить! Получай теперь по соплям, дебил! Вытришки тебе, а не квартиру.
Расстроенный был сильно. Болели все мышцы и все органы, какие только есть в теле. Жене ничего такого не сказал, просто, что устал. Отрубился диким сном. Снился, естественно, асфальт. Оухенные пирамиды, просто Джомолунгмы асфальта. Он падает с неба, он покрывает всё вокруг чёрным дерьмом, а кругом шныряют злобные камазы и, ехидно хихикают, заглядывая мне в глаза.
Утром всё тело трещало точно так же, как будто не было ночи отдыха. Разглядывая свою рожу в зеркале, поклялся, что сделаю это. Заработаю пидорастическую квартиру, во что бы то ни стало, иначе тогда я буду самое последнее чмо на Земле. Ты испугался моря - видишь ли, там трудно и херово. Ты шуганулся железной дороги, тоже не понравились трудности и дерьмо. Хватит ныть, детство кончилось, пора становиться мужчиной. Наверно, так везде. Везде своё дерьмо и свои сложности. Надо просто не обращать на них внимания и прорываться, несмотря ни на что. Старику, небось, тоже несладко было, отслужив восемь лет, ещё и в тюрягу, за здорово живёшь, на пять лет загреметь, а там пирожными не кормят. Брат деда вообще двадцать лет на Колыме лес валил. Какого хрена ты тут разнылся? Ну, асфальт, ну и что? Коллеги-то мои не ноют и не плачут. Цезарь, вон, целый год был прикован к веслу на галере и пидзюлей плёткой получал каждый божий день, но ведь стал боссом в конце концов. А чем я хуже Цезаря? Короче, убедил себя, что всё не так плохо, надо просто делать дело. Конкретно сегодня делать сегодняшнее дело, завтра - завтрашнее, и всё будет. Взял баночку с гречневой кашей, поцеловал жену в щёчку и пошёл опять на работу, как на войну.
Как только вдарили первые морозы и появился лёд, нам дали другое задание. Зимой асфальт не ложат, только в тёплое время года, такой закон. Но, к тому времени я уже не пугался камазов, скорее, они меня побаивались. Мне было до лампочки, сколько их там сегодня, мышцы стали как сталь, я мог разбрасывать асфальт, как робот, сутками, мне даже это нравилось, я чувствовал прочность своего тела, я был гибок, ловок и дико крепок. Все эти пляски с лопатой на горячем асфальте закалили меня лучше всяких гантелей и штанг. Я стал практически уничтожителем камазов.
Зимой мы ложили тропинки для пешеходов из бетонной плитки. Одна плитка была размером метр на метр, сделана из бетона и весила 200 килограмм. Мы работали по восемь часов на свежем воздухе с температурой временами около минус тридцать. Лепота! Сначала надо поверхность очистить от снега, потом приготовить подушку из отсева, затем ровненько уложить эту плитку и, в конце закрепить всё бетоном. Короче, зимой нам тоже скучать не дали.
Квартиры периодически появлялись, бабушки исправно отходили в иной мир. И вот весной, ничейная старушка покинула нас, живых. Гостинка, в которой она обреталась последние несколько лет, стала ничьей. Самое интересное, что эта фатера находилась в соседнем доме, тоже на Сельской. Не хотела меня судьба отпускать с Баляева, тут неподалёку мой родной институт, тут бурсацкие общаги, в одной из которых прожил пять лет, пока учился на великого механика. Во времена нашей учёбы на этой сопочке ничего не было, только трава и чахлые кустики, мы ходили сюда загорать и пить пиво. Гораздо позже здесь построили девятиэтажки, и всё это назвали улица Сельская. Конечно, я был не первый на очереди, но никто особо не стремился в гостинку, народ ждал полноценные квартиры. Но мы жили в гостинке 12 квадратов, а эта была аж 18 метров. Практически дворец. К тому же, у нас не было времени ждать, лучше синица в руке, здраво рассудил я. Тут ещё Валюша подсуетилась, она приплелась в профком с сопливым пацанёнком за руку, он уже ковылял кое-как в то время, и расплакалась там в несколько ручьёв: «Хозяева выгоняют из квартиры, некуда иттить, а-а-а-а-а-а!!! Помогите-е-е-е!!!» Короче, все эти факторы повлияли на то, что освободившуюся жилплощадь отдали нам.
Йесссссс!!! Я это сделал!!! Первая часть плана осуществлена и, обошлось без красного гроба. Приятно всё-таки ощущать себя смекалистым. В конце весны я получил ключи от своей первой собственной квартиры. Пошли мы с женой осмотреть свои хоромы. Открываем деревянную дверь, утеплённую ватином, страшно облезлую и дико урюханную. За дверью увидели ещё более облезлую и урюханную комнату. Это был полный пидзец! Простите за ненормативную лексику. Обои висят кусками, пыль, грязь, срач, паутина. Как можно жить в таком говнище? Железная кровать, покрытая ржавчиной. На столе посуда с давно заплесневевшими и высохшими ошмётками бырла. Бырлом раньше называли пищу, сейчас это слово забыли. И кругом грязное обосранное шмотьё, на полу, на подоконнике, на кровати. Вонючие бутылки, банки, короче, жилище было убито на славу. Эта старая жаба была из того рода людей, которые рыскают по помойкам и, тащат домой всякий смрадный хлам. Недавно такого ублюдка по телевизору показывали. У него вообще хата заполнена до потолка, он ползает на карачках по этому дерьму и поясняет «тупому, непонятливому» журналисту, какие у него здесь шикарные вещи собраны. Так что, наша бабушка, в принципе, была не самая ублюдочная, так только, чуть-чуть.
Собрав свою силу воли в кулак, заткнув носы, стали мы всё это говно просто выкидывать в окно. На этой страшной панцирной кровати, снизу, я обнаружил гигантскую колонию засохших клопов. Видно, бабка была настолько несъедобна, что бедным тварям пришлось засохнуть на время, ожидая приличную человечину. Но на их беду появился железный Алекс, ваш трудолюбивый и мускулистый повествователь, и нарушил их мерзкие планы. Для начала они были неслабо поджарены, я отомстил за всё, а потом улетели в окно вместе с этой поганой койкой, приютившей их. Аминь! Спите спокойно, братки!
Плиты, из которых состоял санузел, разошлись настолько, что можно было просунуть ладонь. Да это фигня, мелочи, не зря ведь я работал строителем, руки, может быть, не золотые, но не из жопы, это точно. Накупили краски, обоев, хотя в то время с обоями было архисложно. Такие голубенькие с большими белыми цветочками. И своими руками превратили мы это жуткое логово в изумительное семейное гнёздышко. Сделал даже перегородку, как бы разделив комнату, и получилась небольшая кухонька. Потом, глядя на нас, все стали делать такую стенку. Поставил железную дверь, думаю, это была первая железная дверь во Владивостоке, в то время у всех стояли просто деревянные, кое-как, сопли.
В один из летних дней мы торжественно переехали в новое жильё. Сделали пару ходок и, на детской коляске всё перевезли. Да, дорогой читатель, всё поместилось в двух колясках. В те временеа у нас не было ни-хре-на! У меня пара трусов, у супруги пара платьишек, ну и главное богатство - сынок. Он помогал нам, шагая рядом и держась за красную, потрепанную, бэушную коляску, радостно улыбаясь солнцу и пуская слюни.
похоже будет продолжение
Итак - семья увеличилась, надо было с ещё большим усердием зарабатывать бабки для её содержания. Да и вопрос с квартирой ещё не был решён.
Поприкидывав и так, и этак, решил всё-таки ещё раз попытать счастья в строительной организации. Строителям хоть как-то дают хаты, не то, что в учреждениях образования или медицины. На самом деле, я не уволился в прямом смысле, а перевёлся в другое подразделение того же самого треста, в дорожно-строительный участок на проспекте Столетия.Внимательно изучив закон о служебном жилье, нашёл некоторые лазейки, которые могли бы ускорить процесс зарабатывания жилья. В СССР квартиры давали, как бы в социальный наем, купить было невозможно, но в очереди за этим йобаным жильём можно было прокантоваться всю жизнь.
План был такой; я устраиваюсь простым работягой, потому что там было всего две вакансии мастера, да и то обе заняты. Плевать! Я не гордый, можно и работягой. Ещё товарищ Маяковский говорил, что любой труд почётен. Ради квартиры, думаю, любой бы в пыли повалялся с удовольствием. Служебное жильё давали из освобождаемого фонда. Если нормальным русским языком пояснить, то например, нарезала дуба какая-нибудь бесхозная старушка, если там никто кроме неё не прописан то, жильё отходит коммунальщикам. А наш трест как раз относился к министерству коммунального хозяйства.
Потом, согласно закону, в случае, если отрабатываю в этой конторе десять лет, квартира становится моей. Я не собирался корячиться 10 лучших лет, асфальтируя злоебучие советские дороги. Там ещё было сказано, что если человек увольнялся, не отработав этот кабальный срок, то его, естественно, пинали под жопу из казённого жилья, но… Вот это замечательное «но». Если у работника имеется несовершеннолетний ребёнок, предприятие обязано при увольнении предоставить ему другое жильё, не хуже по параметрам. Какой-то бред. Получается, что любой балбес, при наличии маленького ребёнка, мог смело послать всех нахер и, уволившись, продолжать спокойно жить в этой хибаре на законных основаниях.
Скоро сказка сказывается… Запрыгиваю в робу, этому я ловко научился ещё в бытность механиком, и нас, бригаду из пяти человек, везут на объект. Как сейчас помню, это было Военное Шоссе. Всё идёт отлично, греет августовское солнышко, у меня шикарная лопата с отполированной кем-то до блеска рукояткой. Ждём асфальт. Подкатывает камаз с горой асфальта, со специфическим асфальтовым запахом, смесь керосина, мазута и ещё какой-то херни с труднопроизносимым названием. Сейчас всегда, когда чувствую такой запах, меня охватывает ностальгия, хочется схватить лопату и показать этим джигитам, как надо правильно швырять продукт, чтобы он ложился красивым, ровным слоем.
Через часок подкатывает второй, бодро работаю лопатой, полирую рукоятку что есть силы. В Камаз входит десять тонн этой фигни, у меня с непривычки уже заболела спина и задеревенели пальцы. А пацанам хоть бы что, тренированные, стервецы, каждый день такой физкультурой занимаются. Третья машина появилась ближе к обеду, когда воздух прогрелся до температуры около 30 градусов, да прибавьте ещё то, что мы в окружении расплавленного вонючего асфальта, внутри этой зоны уже градусов сорок. Пот градом течёт на лицо, соль разъедает глаза. Руки мои вытянулись до колен. Жуть! И к тому же я заметил, что этот третий самосвал подозрительно увеличился в размерах.
Еле хватило сил сожрать обед, заботливо приготовленный супругой в баночку и, надо обязательно перед встречей со следующими горами асфальта хоть чуть-чуть покемарить. Когда раскидали пятый камаз - этот, кстати, был размером с пятиэтажный дом, я посчитал, что он последний. Ну, слава богу, вроде выжил. Когда подкатил шестой грузовик , он занимал с полнеба, и был чуть больше дирижабля - я уже не хотел никакой квартиры, никакого продолжения рода, вообще ни-ху-я. У меня всё тело болело, очко вывернулось наизнанку, ладони были в кровавых мозолях, слезились глаза, разогнуться я не мог, руки вытянулись до земли. «Мммааа-мммааа!!! Заббббери ммменя отсюдаааа!!!» Я проклял всё на свете, проклял изобретателей асфальта, изобретателей камазов и лопат, пропади всё пропадом. Я просто был сломлен… я понял, что никакой квартиры никогда не заработаю, просто напросто подохну к тому времени. В лучшем случае, в этой квартире на двух табуретках будет стоять красный гроб с безутешной рыдающей вдовой возле него и мальцом, размазывающим сопли по щекам. Мне стало себя жалко, как тогда в море перед зеркалом с бритвой в руках. Что я тут делаю, среди этих ушлёпков? Какого хрена? Хотелось размахнуться этой лопатой и расхерачить проклятый камаз на мелкие пылинки. Я был вне себя. У меня заебатое высшее образование, я великий, бллин, инженер и несгибаемый коммунист, какого чёрта я тут вынакиваюсь. Проклятая страна, проклятый мир!
Перемножив и разделив, выяснил, что я перекидал свими тоненькими ручонками двенадцать тонн этой зловонной и липкой субстанции.
Доплёлся домой, весь разбитый морально и физически. Всё оказалось не так просто, я представлял себе как-то по другому. Может быть, бросить всё к бесу, может быть, зря я так резко начал размножаться, жил себе мирно, катался на поездах, вокруг было много шикарных бабёнок. Род, бля, он захотел свой вшивый продолжить! Получай теперь по соплям, дебил! Вытришки тебе, а не квартиру.
Расстроенный был сильно. Болели все мышцы и все органы, какие только есть в теле. Жене ничего такого не сказал, просто, что устал. Отрубился диким сном. Снился, естественно, асфальт. Оухенные пирамиды, просто Джомолунгмы асфальта. Он падает с неба, он покрывает всё вокруг чёрным дерьмом, а кругом шныряют злобные камазы и, ехидно хихикают, заглядывая мне в глаза.
Утром всё тело трещало точно так же, как будто не было ночи отдыха. Разглядывая свою рожу в зеркале, поклялся, что сделаю это. Заработаю пидорастическую квартиру, во что бы то ни стало, иначе тогда я буду самое последнее чмо на Земле. Ты испугался моря - видишь ли, там трудно и херово. Ты шуганулся железной дороги, тоже не понравились трудности и дерьмо. Хватит ныть, детство кончилось, пора становиться мужчиной. Наверно, так везде. Везде своё дерьмо и свои сложности. Надо просто не обращать на них внимания и прорываться, несмотря ни на что. Старику, небось, тоже несладко было, отслужив восемь лет, ещё и в тюрягу, за здорово живёшь, на пять лет загреметь, а там пирожными не кормят. Брат деда вообще двадцать лет на Колыме лес валил. Какого хрена ты тут разнылся? Ну, асфальт, ну и что? Коллеги-то мои не ноют и не плачут. Цезарь, вон, целый год был прикован к веслу на галере и пидзюлей плёткой получал каждый божий день, но ведь стал боссом в конце концов. А чем я хуже Цезаря? Короче, убедил себя, что всё не так плохо, надо просто делать дело. Конкретно сегодня делать сегодняшнее дело, завтра - завтрашнее, и всё будет. Взял баночку с гречневой кашей, поцеловал жену в щёчку и пошёл опять на работу, как на войну.
Как только вдарили первые морозы и появился лёд, нам дали другое задание. Зимой асфальт не ложат, только в тёплое время года, такой закон. Но, к тому времени я уже не пугался камазов, скорее, они меня побаивались. Мне было до лампочки, сколько их там сегодня, мышцы стали как сталь, я мог разбрасывать асфальт, как робот, сутками, мне даже это нравилось, я чувствовал прочность своего тела, я был гибок, ловок и дико крепок. Все эти пляски с лопатой на горячем асфальте закалили меня лучше всяких гантелей и штанг. Я стал практически уничтожителем камазов.
Зимой мы ложили тропинки для пешеходов из бетонной плитки. Одна плитка была размером метр на метр, сделана из бетона и весила 200 килограмм. Мы работали по восемь часов на свежем воздухе с температурой временами около минус тридцать. Лепота! Сначала надо поверхность очистить от снега, потом приготовить подушку из отсева, затем ровненько уложить эту плитку и, в конце закрепить всё бетоном. Короче, зимой нам тоже скучать не дали.
Квартиры периодически появлялись, бабушки исправно отходили в иной мир. И вот весной, ничейная старушка покинула нас, живых. Гостинка, в которой она обреталась последние несколько лет, стала ничьей. Самое интересное, что эта фатера находилась в соседнем доме, тоже на Сельской. Не хотела меня судьба отпускать с Баляева, тут неподалёку мой родной институт, тут бурсацкие общаги, в одной из которых прожил пять лет, пока учился на великого механика. Во времена нашей учёбы на этой сопочке ничего не было, только трава и чахлые кустики, мы ходили сюда загорать и пить пиво. Гораздо позже здесь построили девятиэтажки, и всё это назвали улица Сельская. Конечно, я был не первый на очереди, но никто особо не стремился в гостинку, народ ждал полноценные квартиры. Но мы жили в гостинке 12 квадратов, а эта была аж 18 метров. Практически дворец. К тому же, у нас не было времени ждать, лучше синица в руке, здраво рассудил я. Тут ещё Валюша подсуетилась, она приплелась в профком с сопливым пацанёнком за руку, он уже ковылял кое-как в то время, и расплакалась там в несколько ручьёв: «Хозяева выгоняют из квартиры, некуда иттить, а-а-а-а-а-а!!! Помогите-е-е-е!!!» Короче, все эти факторы повлияли на то, что освободившуюся жилплощадь отдали нам.
Йесссссс!!! Я это сделал!!! Первая часть плана осуществлена и, обошлось без красного гроба. Приятно всё-таки ощущать себя смекалистым. В конце весны я получил ключи от своей первой собственной квартиры. Пошли мы с женой осмотреть свои хоромы. Открываем деревянную дверь, утеплённую ватином, страшно облезлую и дико урюханную. За дверью увидели ещё более облезлую и урюханную комнату. Это был полный пидзец! Простите за ненормативную лексику. Обои висят кусками, пыль, грязь, срач, паутина. Как можно жить в таком говнище? Железная кровать, покрытая ржавчиной. На столе посуда с давно заплесневевшими и высохшими ошмётками бырла. Бырлом раньше называли пищу, сейчас это слово забыли. И кругом грязное обосранное шмотьё, на полу, на подоконнике, на кровати. Вонючие бутылки, банки, короче, жилище было убито на славу. Эта старая жаба была из того рода людей, которые рыскают по помойкам и, тащат домой всякий смрадный хлам. Недавно такого ублюдка по телевизору показывали. У него вообще хата заполнена до потолка, он ползает на карачках по этому дерьму и поясняет «тупому, непонятливому» журналисту, какие у него здесь шикарные вещи собраны. Так что, наша бабушка, в принципе, была не самая ублюдочная, так только, чуть-чуть.
Собрав свою силу воли в кулак, заткнув носы, стали мы всё это говно просто выкидывать в окно. На этой страшной панцирной кровати, снизу, я обнаружил гигантскую колонию засохших клопов. Видно, бабка была настолько несъедобна, что бедным тварям пришлось засохнуть на время, ожидая приличную человечину. Но на их беду появился железный Алекс, ваш трудолюбивый и мускулистый повествователь, и нарушил их мерзкие планы. Для начала они были неслабо поджарены, я отомстил за всё, а потом улетели в окно вместе с этой поганой койкой, приютившей их. Аминь! Спите спокойно, братки!
Плиты, из которых состоял санузел, разошлись настолько, что можно было просунуть ладонь. Да это фигня, мелочи, не зря ведь я работал строителем, руки, может быть, не золотые, но не из жопы, это точно. Накупили краски, обоев, хотя в то время с обоями было архисложно. Такие голубенькие с большими белыми цветочками. И своими руками превратили мы это жуткое логово в изумительное семейное гнёздышко. Сделал даже перегородку, как бы разделив комнату, и получилась небольшая кухонька. Потом, глядя на нас, все стали делать такую стенку. Поставил железную дверь, думаю, это была первая железная дверь во Владивостоке, в то время у всех стояли просто деревянные, кое-как, сопли.
В один из летних дней мы торжественно переехали в новое жильё. Сделали пару ходок и, на детской коляске всё перевезли. Да, дорогой читатель, всё поместилось в двух колясках. В те временеа у нас не было ни-хре-на! У меня пара трусов, у супруги пара платьишек, ну и главное богатство - сынок. Он помогал нам, шагая рядом и держась за красную, потрепанную, бэушную коляску, радостно улыбаясь солнцу и пуская слюни.
похоже будет продолжение