Откровение Николаса
Глава 1. http://bankaroma2.livejournal.com/659958.html
Глава 2.
1212 год. Германия, земля Северный Рейн, город Кёльн, середина мая.
...Николас очнулся от тряски и яркого света. Сильно болела голова. Прищурившись, Николас разглядел впереди спину мужчины. Приподнявшись и оглянувшись, мальчик понял, что он находится в телеге, которая куда-то неторопливо движется.
- Эй...
Мужчина оглянулся и показался Николасу смутно знакомым.
- Николас! Ты очнулся! - мужчина радостно засмеялся и крикнул - Грета! Грета! Николас очнулся!
Николас оглянулся назад и увидел идущую позади телеги женщину, которая улыбнулась ему и продолжила что-то напевать, баюкая соломенную куклу.
- Николас! Да ты не помнишь ничего! Бедняга. Ну ничего, придешь в себя, все будет хорошо, я все для тебя сделаю, ты наш спаситель. Николас, ты что - правда ничего не помнишь? - мужчина внимательно посмотрел на него.
Николас помотал головой.
- Я Штефан. Это моя жена Грета - Штефан махнул рукой назад - мы валялись на обочине, когда ты проходил мимо. Если бы не ты, сейчас бы волки уже растащили наши кости по норам. Грета была малость не в себе и я решил ее свозить помолиться святым мощам в Кёльн - вдруг поправит? И по дороге угораздило меня схватить эту лихорадку! Попил воды из реки и к вечеру слег, думал - ночь не переживу. И так страшно стало, не за себя, за Грету... - Штефан замолчал и провел рукавом рубахи по лицу - Она второй год уже не в себе, после того, как выкинула мертвого ребенка и сама слегла без памяти. Это второй был бы... Первый утонул... Ну вот я и решил ее свозить... Да, свозить...
Штефан замолчал, без нужды потер лоб и прищурился на солнце.
Николас опять помотал головой. Какое-то странное зудение внутри головы беспокоило его, но как-то отвлеченно, как будто комар где-то, за занавеской.
- Мне домой надо - прошептал Николас. Штефан переспросил, не расслышав - Что?
Вдруг Николаса пронзила мысль - где свиток? Он вцепился в рукав мужчины и затряс его, почти крича - Где свиток??
Штефан отшатнулся испуганно - Николас? Что с тобой? Какой свиток?
Мальчик чуть не заплакал - Где свиток? - уже тише спросил он, кривя губы от усилий, сдерживая дрожь и пытаясь не разреветься.
Штефан так же недоуменно смотрел на него, потом что-то сообразил и повернулся к жене - Грета, Грета, ты видела свиток? Николас говорит про какой-то свиток. Грета?
Женщина приблизилась, не поднимая головы и не отрывая глаз от куклы, слепо пошарила рукой в ворохе сена, лежавшего на телеге и достала ящик, который Николас выронил, когда упал без памяти. Коза, привязанная с козленком к телеге, коротко мекнула и дернула Грету зубами за юбку. Грета шикнула на козу - мол, разбудишь ребенка - и бросив ящик в сено, опять пошла поодаль. Николас на четвереньках пробежал к ящику, схватил, прижал к груди и закрыл глаза. Покой и умиротворение охватили его и мальчик опять провалился в небытие.
Николас проснулся от городского шума. Они уже въехали в Кёльн и телега, громко стуча деревянными колесами по камням мостовой, еще оставшимися от римлян, не заглушала гул города. Кляча, тянувшая телегу, понуро опустила голову и даже не смотрела вперед, слепо повинуясь понуканиям веревочных поводий. Николас во все глаза смотрел на окружающее. Каменные дома, шумная толпа и преплетающиеся запахи - от жареного мяса из харчевен до запаха нечистот из переулков - заполонили и оглушили его. Он никогда еще не видел столько народа в одном месте. В его деревне жило от силы человек сто, из них взрослых около тридцати, а здесь, в Кёльне, проживало не менее 20 тысяч, не считая приезжих и паломников. Паломники и привлекли внимание Николаса. Они брели вдоль домов, одетые в основном в потрепанные плащи и сжимавшие в руках посохи и мешки с припасами и одеждой. Паломники тянулись на главную площадь города, где находился главный собор на берегу Рейна и несколько церквей поменьше. В главном соборе были мощи святых волхвов, принесших дары младенцу Иисусу. Туда так же направлялся и Штефан, питавший надежду, что прикосновение к мощам исцелит жену от помутнения рассудка.
- Посмотрим на собор, потом на постоялый двор, а утром пойдем поклониться раке с мощами волхвов - Штефан перекрестился и дотронулся до деревянного крестика на груди - переночуем, а утром выедем обратно и я тебя довезу до твоей деревни, объясню твоему отцу, где ты был и что ты спас нас. Думаю, он не будет тебя бить, ведь ты помог нам и совершил богоугодное дело!
Николас помотал в знак согласия головой и внезапно вспомнив о козе, посмотрел назад. Вместо козы с козленком сзади телеги болтался обрывок веревки. - Козу украли - прошептал Николас и подумал, что тумаков от отца он все равно получит, даже если бы спас целую деревню. Штефан крякнул от неловкости и своего ротозейства и посмотрел на Грету, свернувшуюся калачиком на сене и крепко спавшую, прижимая к груди соломенную куклу.
Выехали на центральную площадь, к собору. Николас зажмурился от яркого солнца и прикрыл глаза рукой, рассматривая из-под руки самую большую церковь, какую только видел в своей жизни. Больше полувека назад, в 1164 году, архиепископ кёльнский, Райнальд фон Дассель, близкий друг Фридриха Барбароссы, взял на меч город-государство Милан и перенёс в Кёльн святые мощи Трёх Великих Королей - волхвов, одаривших новорожденного Иисуса. Еще через тридцать с лишним лет после посещения Николаса, в 1248 году, главный собор начнут обустраивать по-новому. Строительство продлится несколько веков и собор станет знаменитым Кёльнским собором, одним из главных католических храмов Германии. Да и во времена Николаса, Кёльн был центром притяжения торговцев и паломников, являясь крупнейшим средоточием торговли и церковной власти германских майоратов, занимая выгодное для торговли место - прямо на берегу реки Рейн, тянувшейся через всю страну, от Северного моря и Голландии до Швейцарских Альп.
Штефан слез с телеги, поправил на Грете лоскутное одеяло, походил вокруг, разминая ноги. Робея, остановил проходившего мимо монаха и спросил дорогу на постоялый двор. Получив объяснения, благословение и индульгенцию за мелкую монету, Штефан повеселел, хлопнул задремавшую клячу по боку, взял под уздцы и начал разворачивать телегу в сторону, указанную монахом. Николас, безотрывно смотревший на церковь, опять услышал какое-то зудение в голове.
- Штефан… Штефан, погоди… Я останусь.
Штефан остановился и вопросительно посмотрел на Николаса.
- Я… Я хочу остаться здесь… Посмотреть на собор.
- Завтра посмотрим, Николас. И помолимся. А сейчас надо успеть устроиться, поужинать и отдохнуть - Штефан не понимал, что хочет мальчик.
Николас сполз с телеги, ему было неудобно одной рукой прижимать к груди ящик со свитком, а другой цепляться за сено. Рука соскользнула с неверной опоры и он грохнулся на мостовую, больно ударившись локтем. Ящик у него выпал и раскрылся от удара. Тут же рядом оказалась ватага мальчишек, примерно одних лет с Николасом и один из них, тощий и щербатый, на бегу подхватил красивый резной ящичек и побежал дальше, заливисто хохоча от неожиданной удачи. Он размахивал ящиком с открытой крышкой. Свиток выпал в паре шагов от Николаса. Тот от неожиданности случившегося застыл на пару мгновений, потом, забыв про ушибленный локоть, бросился вдогонку. Но пробежав несколько шагов, опомнился и бросился назад, к свитку. Схватив свиток дрожащими руками, мальчик осторожно засунул его за пазуху, попутно сжав в руке нательный крестик. Штефан все это время стоял с открытым ртом. По сути, опыт посещения города у него был такой же, как и у Николаса.
- Николас… Николас… - Штефан опять ощутил жгучий стыд - Николас… прости…
Сначала козу украли, теперь это. Штефан посмотрел на собор, прошептал несколько слов о том, что сделает для мальчика все возможное, что бы вернуть ему сторицей всё добро, испросил благословения у святой Урсулы, перекрестился и поцеловал свой крестик. Потом суетливо порылся в одежде, достал индульгенцию, купленную у монаха, разорвал ее пополам и подбежал к Николасу.
- Николас, вот, возьми, я пока только это могу тебе дать, но завтра я буду молиться за тебя… и за Грету… и за тебя, и домой отвезу и не позволю твоему отцу побить тебя, куплю вам козу… Николас, прости меня - Штефан вдруг почувствовал, как слезы бегут по щекам, застревая в спутанной бороде. Он вдруг ощутил, насколько ему почему-то стал дорог этот мальчик, который каким-то необъяснимым чудом спас ему жизнь. Ведь Николас тем самым дал Штефану надежду на продолжение рода.
- О, это очень щедрый дар! Благодарю тебя, Господи, за встречу с ним, ниспошли ему свое благославение, дай ему много, сколько ты даешь своим любимым детям - Штефан уже стоял на коленях и истово молился, крепко держа Николаса за руку и обратившись в сторону собора. Ему казалось, оттуда за ним наблюдают волхвы и улыбаясь, одобрительно кивают.