Дмитрий де Кошко: «Европейские ценности теперь защищает Россия»
29.08.2014
Юрий КОВАЛЕНКО, Париж
Известный общественный деятель, журналист Дмитрий де Кошко представляет во Франции третье поколение той русской эмиграции, которой после Октябрьской революции пришлось покинуть Отечество. Сегодня он - председатель Координационного совета российских соотечественников во Франции.
СВОЙ: Род Кошко оставил заметный след в истории. Кто стоял у его истоков?
Де Кошко: Федор Кошка - «комендант» Москвы во время битвы Дмитрия Донского на Куликовском поле... Те, кто жил в России, потом стали Кошкиными, а представители другой ветви, к которой я принадлежу, бежали в Литву, спасаясь от опричнины. И там люди с фамилией Кошка назывались уже Кошко.
СВОЙ: Ваш прадед - генерал Аркадий Францевич Кошко (1867-1928) - руководил Московской сыскной полицией. Этот основоположник отечественной криминалистики вошел в историю как «русский Шерлок Холмс».
Де Кошко: Он провел реорганизацию московской полиции, которая тогда была ужасно коррумпирована и ненадежна. Благодаря усилиям Аркадия Францевича в 1913 году она заняла первое место в мире по числу раскрываемых преступлений. В 1990-е годы мне говорили, что методология Кошко по-прежнему актуальна, а его работы оставались в МУРе засекреченными. Кроме того, прадед создал уникальную систему классификации данных дактилоскопии. Одно дело - взять отпечатки пальцев, другое - найти, кому они принадлежат.
СВОЙ: Кажется, его системой заинтересовался Скотланд-Ярд?
Де Кошко: Когда прадед приехал во Францию, ему предложили работу в Англии. Он отказался, потому что надо было принимать британское подданство. Аркадий Францевич хотел остаться русским. Ему пришлось зарабатывать на жизнь в парижской меховой лавке. Чтобы отвлечься от этой работы, он написал «Очерки уголовного мира царской России».
СВОЙ: Брат Вашего прадеда - Иван Францевич Кошко (1859-1927) - был вице-губернатором Самары , губернатором Пензы и Перми. Его «Воспоминания» издавали в дореволюционной России.
Де Кошко: Его считали столыпинским губернатором. То есть он получил столь высокий пост не потому, что был дворянином, не по блату или протекции, а за заслуги и компетентность. Сегодня Ивана Францевича, специалиста по сельскому хозяйству, назвали бы технократом. Ему обычно приходилось выступать в роли «пожарного» - во время голода в Поволжье в начале ХХ века, Русско-японской войны и революционных событий 1905 года. Его послали в Самару, где губернатором был Иван Львович Блок - дядя великого поэта. Через несколько месяцев Блока убили террористы - когда они вместе с моим прадедом вышли на улицу. После этого в Самару никто не хотел ехать - все боялись. Тогда Ивана Францевича сделали исполняющим обязанности губернатора. Несмотря на опасности, он бесстрашно гулял по городу, и любой человек мог к нему обратиться.
СВОЙ: Оба прадеда умерли в Париже?
Де Кошко: Они похоронены на парижском кладбище Сент-Уан. Могила Аркадия Францевича сохранилась. Совсем недавно ветераны МУРа привезли на его могилу землю из белорусской усадьбы, в которой они с братом родились.
СВОЙ: Каким образом в русской фамилии появилась французская аристократическая приставка «де»?
Де Кошко: Предки ездили во Францию еще в конце XIX века. И, чтобы сделать им приятное, французы, зная, что они дворяне, прибавили к фамилии «де».
СВОЙ: Вы представляете третье поколение русской эмиграции, которое обосновалось во Франции. Какую миссию выполняет Координационный совет российских соотечественников в этой стране?
Де Кошко: Он создан три года назад. Мы поддерживаем контакты со всеми российскими представительствами - посольством, консульством, культурным центром, торгпредством, отделениями крупных российских фирм. Помогаем в проведении выставок, концертов, в осуществлении программ преподавания русского языка для взрослых. Нашу диаспору, сложившуюся из разных «волн», объединяют общие интересы, язык и культура. Разумеется, нам небезразличны и российско-французские отношения. По-французски называемся les Russes de France. Большую лепту в дело сотрудничества внес и перекрестный российско-французский год - 2010-й. Было проведено более 1300 различных мероприятий. Во Франции действуют свыше 160 общественных ассоциаций, связывающих наши страны.
СВОЙ: Если во Франции вдруг решил обосноваться некто Ваня Иванов, который абсолютно не ориентируется в местных реалиях и не знает, в какие двери стучаться, то вы ему поможете?
Де Кошко: Мы создали телефонную службу юридической помощи. Он может туда обратиться, и тогда попробуем помочь, объяснить, как действовать в тех или иных ситуациях. До сих пор практически обходимся без всякого финансирования - все держится на доброй воле и на энтузиазме.
СВОЙ: Сколько русскоговорящих сегодня живет во Франции?
Де Кошко: По некоторым оценкам, около 350 тысяч, но на самом деле - примерно полмиллиона. Число русскоговорящих в Евросоюзе достигает семи миллионов человек. После того как был избран новый состав Европейского парламента, продолжаем работу по приданию русскому языку должного статуса в Евросоюзе.
СВОЙ: Несмотря на впечатляющие цифры, русский язык во французских учебных заведениях постепенно сдает свои позиции.
Де Кошко: Действительно, в лицеях и в школах он отступает. Закрываются классы. Иногда это происходит потому, что нет спроса. А иногда - ради так называемой экономии.
СВОЙ: Одновременно Вы возглавляете ассоциацию «Франция - Урал».
Де Кошко: Она создана 21 год назад. Сегодня нас поддерживает фонд «Русский мир». Несколько лет назад мы учредили премию «Русофония» - за лучший перевод с русского на французский. Каждый год на эту премию выдвигаются примерно полсотни книг. Мы с удивлением обнаружили, что больше всего русской литературы переводится на французский, а не на английский или немецкий языки. Экономически это неоправданно, поскольку рынок здесь небольшой. Однако издатели публикуют такие книги, потому что французы любят русскую литературу, чувствуют с русскими некую духовную близость.
СВОЙ: Наконец началось строительство Российского духовно-культурного центра на набережной Сены рядом с Эйфелевой башней. Для россиян во Франции это огромное событие.
Де Кошко: В одном из зданий комплекса разместится российско-французская школа. Это наша инициатива, которая получила поддержку.
СВОЙ: Вы родились во Франции, но языками Толстого и Бальзака владеете одинаково хорошо. Ощущаете себя больше русским или французом?
Де Кошко: Я бы сказал «русским французом». Образование у меня французское, а воспитание - русское. Здесь таких, как я, называют Français plus - то есть француз и вдобавок что-то еще. В профессиональном плане - как журналист - пользуюсь больше французским. Зато эмоционально ощущаю себя русским.
СВОЙ: В чем же, на Ваш взгляд, принципиальное различие французского и русского характеров?
Де Кошко: Русским свойственна широта и даже экстремальный подход. У французов же я ощущаю порой определенную мелочность, расчетливость. Это связано с тем, что Франция - крестьянская страна. И крестьянский менталитет остался - они люди осторожные, осмотрительные, порой скрытные. При этом французы, хотя и не немцы, но гораздо организованнее русских, привыкших все делать в последний момент. Французов это всегда поражает.
СВОЙ: Вы 33 года проработали в агентстве «Франс Пресс». Почему французские СМИ демонизируют Россию?
Де Кошко: Причины разные. У многих остались стереотипы «холодной войны». Это связано с влиянием Соединенных Штатов и тех, кто во Франции и Евросоюзе идет у них на поводу. Американцы «положили глаз» на журналистов, которые получают продвижение во влиятельных редакциях. Некогда меня самого во «Франс Пресс» остановили на определенном уровне - потому что я и славянин, и русский. Об этом мне прямо сказали. Запретили работать в Москве, предлагали отправиться в Африку.
СВОЙ: Кого же тогда посылают в Москву?
Де Кошко: В основном людей, настроенных против России. И главные редакторы, отобранные по политическим мотивам, указывают корреспондентам, что писать. Да те и сами понимают, что надо делать для успешной карьеры. Поэтому не будут присылать материалы, которые вызывают раздражение в парижских редакциях.
СВОЙ: К сожалению, французские журналисты в большинстве своем плохо знают Россию и не понимают ее.
Де Кошко: Я видел, как в Россию приезжали корреспонденты, не зная ни ее языка, ни культуры. По отношению к стране они применяют западные шаблоны. В Москве или Питере (а самые смелые - в Екатеринбурге) встречаются с «профессиональными диссидентами» или с людьми, которые очень хотят общаться с западными журналистами, всячески льстят им, чтобы поддерживать контакт. Эти русские полуинтеллигенты или полуинтеллектуалы кроют Россию так, как ни один иностранец не посмеет. И французы часто принимают все за чистую монету. Они не понимают, что тот же русский может перейти от смеха к слезам, от самых ужасных высказываний о своей стране к патриотическим слезам по матушке-России.
СВОЙ: Несмотря на антироссийскую риторику в СМИ, часть французского общественного мнения поддерживает Москву.
Де Кошко: Для определенного консервативного слоя во Франции, который сейчас находится на подъеме, путинская Россия - единственная надежда. Она защищает традиционные европейские ценности.
СВОЙ: В чем заключается глобальная задача Соединенных Штатов в Старом Свете?
Де Кошко: В том, чтобы воспрепятствовать сближению Европы с Россией. Сейчас это наглядно проявляется на Украине. Американцы опираются на антирусские настроения лидеров восточноевропейских стран. Невзирая на все обещания, подтянули НАТО к самым границам России. Считают Москву своим врагом, хотя Китай для них гораздо опаснее. Кроме того, чтобы не допустить сближения с Россией, ведутся переговоры о создании трансатлантической зоны свободной торговли между Евросоюзом и Северной Америкой (TAFTA).
СВОЙ: Ну а где же великое наследие голлизма с его независимой внешней политикой?
Де Кошко: Увы, генерал де Голль давно умер. Последним главой государства с остатками голлизма был Жак Ширак, который отказался участвовать в войне против Ирака. Рука американцев была видна и при выборе президентов Николя Саркози, Франсуа Олланда. Среди политических партий «антирусизм» наиболее ярко демонстрируют социалисты.
СВОЙ: Вы побывали в Крыму после его возвращения в состав России. Каковы впечатления?
Де Кошко: Я преподавал в Симферопольском университете, когда Крым еще был украинским. Ездил также в Киев и Ужгород. Сам видел, как закрывали русские школы и открывали украинские, где изучали Пушкина в переводах... В глазах крымчан это выглядело как совершенное безумие. Они чувствовали себя брошенными и забытыми. После возвращения Крыма в Россию все там вздохнули с облегчением.
http://portal-kultura.ru/svoy/articles/drugie-berega/64150-dmitriy-de-koshko-evropeyskie-tsennosti-teper-zashchishchaet-rossiya/?print=Y&CODE=64150-dmitriy-de-koshko-evropeyskie-tsennosti-teper-zashchishchaet-rossiya