Каррер д'Анкосс: Назад дороги нет
Элен Каррер д'Анкосс, урожденная Зурабишвили, родилась 6 июля 1929 г. в Париже, в семье российских эмигрантов. Среди ее предков - представители графского рода Орловых и трое цареубийц.
Изучала историю и политологию в Сорбонне, затем преподавала там же и в парижском Институте политических исследований.
В 1978 году в своей книге « Расколотая империя » она предсказала развал Советского Союза, что принесло ей широкую известность. Однако, ее прогноз оказался неточным, поскольку она предполагала, что причиной распада СССР станут республики Средней Азии.
Автор более 20 книг о России, в том числе - биографий Екатерины II, Николая II, Ленина и Сталина.
В 1990 году избрана членом Французской Академии, а в 1999 году - ее пожизненным секретарем.
Елена Георгиевна, Вы - историк, политолог и советолог, одна из очень немногих, кто еще в 70-е годы предвидел распад Советского Союза, как Вы воспринимаете сегодня Октябрьскую революцию? Это - история или современность?
Это и история, и современность. Русскую революцию можно поставить в длинный ряд попыток модернизации России. Скажу больше: вся история России, начиная с Петра Первого - это история попыток модернизации и выхода на Запад.
И хотя русская революция была для Ленина не так важна, как немецкая или даже швейцарская, но, с момента, когда он начал этот эксперимент, он считал, что это - его борьба с отсталостью, с азиатчиной.
Из всей долгой череды попыток осовременить Россию, вырвать ее из тисков отсталости, наиболее успешная - эпоха Александра Второго. А революция 1917 года привела к огромному откату назад.
Почему?
Потому, что она делалась сверху и - варварскими методами. Перефразируя название ленинской статьи это был шаг вперед и два шага назад. Только Хрущеву удалось остановить скатывание страны в пропасть.
Все дискуссии в России, начиная со славянофилов и западников сводились к одному-единственному вопросу: искать ли модель, образец для подражания или же собственную, уникальную дорогу развития.
Ленин начал с того, что надо стремиться к некой идеальной социалистической модели, которая скорее всего реализуется в наиболее развитых странах мира, например - в Германии. А когда понял, что мировой революции не будет, решил изобретать свою модель. Сталин продолжил этот путь, что привело к изоляции, к отсталости.
И сегодняшний вопрос - все тот же: можно ли изобрести свое решение проблемы отсталости, или лучше идти по испытанному пути Запада?
То есть, вопрос, в общем-то, всегда один и тот же: есть ли модель? По какой дороге пойти?
Ленин, как и славянофилы, думал, что у России - свой путь. И это привело к громадной катастрофе.
Единственный человек, который не задавал этого вопроса - Горбачев. Он попытался что-то сделать нормально.
Но в 1992 году пришли все эти очаровательные молодые люди из американских университетов, которые думали, что у них есть рецепты для России: рыночная экономика и демократия. Результат известен.
Так что же, выходит славянофилы и Ленин были правы и западные рецепты для России не годятся?
Нет, ошибка молодых людей была в том, что они совершенно не учитывали специфики России. Где еще есть такое многонациональное государство, с такими разными культурами, разными религиями? Да, цель была правильная - рыночная экономика и демократия, но нельзя было игнорировать то положение, в котором находилась страна, причем - огромная страна.
Мне кажется, что сейчас, наконец, строится что-то с учетом всей длинной истории России, с учетом того, что произошло за 75 лет после революции.
А что именно надо учитывать? В чем особенность нашей революции, если, конечно, она была, эта особенность? Или она была лишь одной из многих других революций, которые происходили почти во всех странах мира?
У вашей революции была модель - Великая французская революция 1789 года. Но особенность, даже уникальность российской революции в том, что она длилась очень долго. Началась она, конечно, не в октябре, а в феврале, а закончилась только в 1992 году. Французская революция была короткой и далеко не такой масштабной.
И никто во Франции не утверждал, что будет создан совершенно новый мир и совершенно новый человек. Может быть, это и объясняет, почему ваша революция длилась 75 лет.
Еще одно отличие - ни французская, ни английская революции не воспринимались в мире, как образец. А русская революция как минимум до 60-х годов воспринималась в мире именно как образец для всего мира. Часть мира мечтала о революции, другая часть боялась ее. Мир разделился на два мира. Но для обеих частей точкой отсчета были вы.
А самая интересная особенность заключается в том, что мы еще не знали такой революции, которая кончилась бы сама собой, распалась изнутри. Никто извне не помог.
Оригинальность русской революции в том, что она воспитала три поколения новых людей, выросших в уверенности, что другой дороги нет. Я не люблю выражения homo sovieticus, по-моему правильнее говорить homo communismus. Так вот, этот самый коммунистический человек исчез сам собой, хотя не знал другой жизни. В один миг все это пропало, и никто не выступил в защиту СССР. в защиту революции.
Зюганов и прочие - они жалеют об империи, о бывшей России, о том, что было и до революции. Но о коммунистическом мифе не жалеет никто!
Советские люди были воспитаны безответственными, не приученными заботиться о себе. У них был Отец - государство, который отвечал за все. И когда этого государства не стало, все прошло удивительно тихо. А ведь, казалось бы, следовало ждать массовых протестов, ведь людям десятилетиями внушали, что они живут в стране счастья...
К чему, на Ваш взгляд, привела эта революция?
К мифу, к вранью, к иллюзии, к неправде.
Страна, где печаталсь « Правда », была страной неправды. Она держалась на неправде. И, в конце концов, люди вышли из этого совершенно нормальными. Вот что удивительно.
Я и сама не ожидала, что это произойдет так быстро. И так безболезненно, без кровопролития, без сопротивления.
Когда я писала биографию Ленина, я часто думала: если бы он был жив, пониял бы он, что эта система безнадежна? Он ведь был умнейший человек и большой прагматик.
Я думаю, что он понял бы, что проиграл. Что эксперимент провалился.
Раньше специалисты по Советскому Союзу назывались советологами. А как Вас теперь называть?
Это - тонкий вопрос. В 1969 году в Институте политических исследований я создала первую во Франции программу советологии. А теперь Россия изучается в общем курсе сравнительной истории, экономики, политологии. И, на мой взгляд, это очень хорошо.
Потому что Советский Союз был абсолютно уникальным феноменом, заслуживающим того, чтобы была отдельная наука, его изучающая - советология. А теперь Россия считается одной из стран, идущих по классическому пути развития, и, соответственно, является объектом общей для всех науки - политологии.
Значит, Россия стала нормальной страной?
Да. Конечно, есть особенности. Например, в вашей стране незаметна оппозиция. Это не значит, что ее не существует. Но она имеет особые формы, вернее, пока не приобрела форм.
Или, скажем, гражданское общество. Его развитие идет гораздо быстрее, чем в свое время в западных странах, в той же Франции XIX-го века. И при этом - в других формах.
Какой будет Россия через 10 лет, когда будет отмечать столетие революции?
Я не умею предсказывать будущее. Когда я писала « Расколотую империю », я не пыталась предвидеть, что будет с СССР. Я просто описала то, что было. Но мне очень нравится высказывание Поля Валери (цитирую по памяти): « Историки выдумывают прошлое, а ведьмы и гадалки - будущее. Это - одна и та же профессия ». Попробую быть гадалкой.
Россия - это многонациональная, многокультурная страна, где различия не будут стираться. В то же время, Россия будет все больше походить на Америку, оставаясь, однако, очень своеобразной. Уже сейчас видно, что Москва все больше становится похожа на Нью-Йорк. Американизация - удел всего мира.
Если не произойдет каких-то драматических событий, Россия будет продолжать богатеть, все больше приближаясь к европейскому образу жизни. Причем это приближение к зЗападу будет ускоряться.
Еще Токвиль в XIX веке сказал, что две страны будут определять будущее мира - Америка и Россия.
Над чем Вы сейчас работаете?
Над книгой об Александре Втором. Поэтому я сейчас смотрю на Россию из той эпохи. И то время очень напоминает нынешнее: те же вопросы - как выйти из стагнации, как строить менталитет совсем нового типа?
Надо сказать, что для историка Россия - страшно интересная страна. Страна с длинной историей. Не в том смысле, что с долгой: у Франции история не короче. Но у вас ответы меняются, а вопрос - все тот же: как доказать, что Россия - европейская страна? И как сделать, чтобы она была действительно европейской страной?
В тысячелетней истории России есть два разрыва: монгольское иго и советский период. А все остальное - путь в Европу.
Я думаю, что назад дороги нет.
МН, 2.10.2007 - http://www.mn.ru/issue/2007-43-42