Слишком близко к трону-1

[bande_nere]

"...Он обычно каждый день
Такую мерзость повторял, что если
Король умрёт бездетным, то на трон
Он сядет сам".
У.Шекспир, "Генрих VIII"

Эдуарду Стаффорду, 3-му герцогу Бэкингему, не повезло с происхождением. Он родился слишком близко к трону, самим своим существованием причиняя угрозу молодой династии Тюдоров, что в конечном счёте его и погубило. Потеряв отца в возрасте 5 лет, Стаффорд вскоре унаследовал огромное состояние и громкий титул, что, вероятно, воспитало в нём чувство ответственности перед своими великими предками. Он принадлежал к высшей английской знати, по праву рождения допущенной пусть не к управлению страной, но по крайней мере к великолепию дворцовой жизни. В 1494 г. Бэкингем вместе с другими знатными пэрами стоял в окружении принца Генриха Тюдора во время церемонии наделения того титулом герцога Йоркского. В следующем году он стал кавалером ордена Подвязки. На коронации Генриха VIII в 1509 г. Эдуард Стаффорд выступал в качестве верховного стюарда (сенешаля) и верховного коннетабля. На тот момент Бэкингем был единственным герцогом в стране и возглавлял список пэров королевства. Наконец, в 1514 г. после двух неудачных попыток он на постоянной основе занял пост верховного коннетабля Англии, некогда принадлежавший его отцу.


Бэкингем на коронации Генриха VIII (с мечом в руке).

По отцовской линии Эдуард Стаффорд был потомком Эдуарда III Плантагенета - его прапрабабка была дочерью Томаса Вудстока - младшего сына короля. По линии матери Стаффорд являлся близким родственником свергнутой Йоркской линии Плантагенетов: его мать была невесткой Эдуарда IV и приходилась двоюродной бабкой принцу Генриху (VIII). Посредством брачных уз Бэкингем был связан со многими знатными домами Англии. Его женой стала сестра Генри Перси графа Нортумберленда. Его сёстры вышли замуж: одна за графа Суссекса, другая - за графа Хантигдона. Три его дочери вошли в состав знатнейших фамилий Невиллов (графы Вестморленд, бароны Бергавенни) и Ховардов (герцоги Норфолки).

После восстановления в титулах и собственности своего казнённого в 1483 г. Ричардом III за измену отца юный Эдуард Стаффорд стал собственником крупнейшего в стране состояния, если не считать короля, конечно. Земельные владения Бэкингема располагались в 24 графствах Англии и в Уэльсе, его резиденциями были дворцы Пенсхерст-Плейс, Стаффорд-Касл, Макстоук-Касл, Кимблтон-Касл, его двор напоминал королевский. Усилиями Бэкингема была построена новая резиденция, Торнбери-Касл (графство Глостершир), при которой раскинулся обширный парк для охоты на оленей площадью в 400 га. Если годовой доход Генриха VIII в 1509 г. составил 42000 ф.с., то герцога Бэкингема - 5000 ф.с. (а за первые четыре месяца 1521 г. - более 8000 ф.с.). По оценке венецианского посла, доходы Бэкингема больше чем в два раза превышали доходы двух других английских герцогов - Норфолка и Суффолка. Впрочем, несмотря на это к концу жизни он имел долгов на сумму, превышавшую его годовой доход.

О степени богатств Бэкингема сравнительно с состояниями прочих английских аристократов свидетельствует следующий факт. На протяжении 7 лет Бэкингем и граф Шрусбери вели переговоры о браке дочери последнего с сыном герцога. Камнем преткновения стал вопрос о приданом. По словам Шрусбери, герцог запросил приданое в таком большом размере, который он не мог себе позволить. В итоге Генри Стаффорд женился на Урсуле Поул, внучатой племяннице Эдуарда IV. Гигантские доходы герцога уходили на содержание замков и свиты, на торжества и игры. Естественно, на одежду и быт герцог тратил гораздо больше, чем простые дворяне. Говорили, что один его плащ стоил полторы тысячи фунтов стерлингов. Принятое среди публичных персон гостеприимство оборачивалось для Бэкингема содержанием сотен нахлебников. Так, в 1507 г. в своём дворце он содержал и развлекал 500 гостей. Большинство из них на самом деле были мелкопоместными дворянчиками с земель герцога, его "вассалами". В любой момент эта клиентела могла поддержать герцога в военном предприятии.


Торнбери-Касл был построен по образцу королевского дворца Ричмонда.

Хотя по рождению Бэкингем принадлежал к элите, при дворе Генриха VIII он держался особняком, тогда как первые места там принадлежали менее знатным выдвиженцам короля - Чарлзу Брэндону, Томасу Болейну, Чарлзу Нивету, Генри Гилдфорду, Уильяму Комптону и другим. Конечно, он был членом Тайного совета, занимал высшие должности верховного стюарда и коннетабля Англии. Бэкингем любил выступать на поединках и благодаря этому мог заслужить благосклонность со стороны молодого короля; он часто играл и всегда проигрывал крупные суммы денег, что не могло не привлекать к нему других придворных. Однако Бэкингем не был для короля другом и оставался при дворе чужаком. Этому способствовало высокомерие герцога, о котором пишут его современники. Он чрезвычайно гордился своим высоким происхождением, держался весьма надменно и пытался ограничивать себя в словах. Такое поведение не могло не настроить против него круг сотрудников Генриха VIII, привлечённых им к управлению государством. Вероятно, большинство находило его скорее грубым, чем враждебно настроенным. Одним из тех, кто считал Бэкингема опасным был всесильный в первой половине правления Генриха VIII кардинал Уолси.


Портрет герцога Бэкингема.

Томас Уолси, возвысившийся от простого декана до архиепископа Йоркского и кардинала, от королевского раздатчика милостыни до канцлера и главного советника монарха, на протяжении 15 лет руководил английской внешней и внутренней политикой. Оберегая трон он одновременно защищал и своё положение, которым сын мясника был обязан исключительно королю (и своим выдающимся способностям, конечно). Неустанно следя за окружением Генриха VIII, Уолси время от времени проводил "чистки". Так, в 1519 г. несколько джентльменов Тайной палаты короля были отлучены от двора по причине их чрезмерно возросшего влияния (т.н. "отстранение миньонов"). Среди тех, кого кардинал Уолси по определению должен был опасаться, был и герцог Бэкингем. Причём в этом деле политическая предосторожность шла рука об руку с личной неприязнью кардинала к дерзкому и безрассудному герцогу.

Современники рассказывали о случае, произошедшем в Кентербери в начале 1520 г. Бэкингем, подававший королю и гостившему у него императору Карлу V тазик для омовения пальцев рук и полотенце, не сумел сдержать ярости, когда к нему подошёл Уолси, и как бы случайно пролил воду прямо на ноги кардинала. Разгневанный кардинал во всеуслышание заявил, что в другой раз он сядет на полы одеяния герцога или вобьёт туда колышки, чтобы пригвоздить его к земле. Поэтому, когда на следующий день Бэкингем появился при дворе, он был одет в короткий дублет, и объяснил королю, что такая форма одежды поможет предотвратить поступок Уолси. Выходка вызвала всеобщий смех и эпизод ссоры был всеми забыт, вероятно, кроме её участников. Даже если этот случай - не более чем сомнительный анекдот, можно предполагать, что у министра было достаточно поводов невзлюбить заносчивого герцога.


Этот эпизод, как он отображён в сериале "Тюдоры".



Ссора Бэкингема и Уолси.

За несколько лет до того Уолси попытался связать интересы Бэкингема с интересами двора. В 1516 г. он решил организовать наиболее благоприятную для престола брачную партию для сына Бэкингема. В качестве невест для молодого Генри Стаффорда герцог рассматривал две кандидатуры: дочерей графа Шрусбери и графини Солсбери. Последний брак менее всего отвечал интересам короля, поскольку в случае его осуществления объединились бы две ветви дома Плантагенетов, поскольку Урсула Поул по матери приходилась внучатой племянницей Эдуарду IV Йоркскому. Стремясь не допустить этого, Уолси при личной встрече рекомендовал герцогу женить сына на дочери графа Шрусбери. Тем не менее два года спустя наследник Бэкингема был помолвлен с дочерью Маргариты Солсберийской. Как отмечает Хелен Миллер, "для собственной безопасности герцога, равно как и короля, ему следовало последовать совету Уолси". Вместо этого он усугубил разрыв как с королём, который и так с подозрением смотрел на старую титулованную знать.

Недоверие короля к представителям высшей знати хорошо прослеживается в письме, написанном им кардиналу собственноручно (исключительно редкий случай!). В письме Генрих VIII предостерегал Уолси и просил его "хорошо наблюдать за герцогом Суффолком, герцогом Бэкингемом, милордом Нортумберлендом, милордом Дерби, милордом Уилтширом и прочими, которых вы подозреваете". Письмо предназначалось "никому иному кроме вас и меня". Неизвестно, почему король сомневался в верности своего друга Чарлза Брендона - Суффолка. Возможно, это отголосок его недовольства браком Брендона на родной сестре Генриха Марии. Что касается прочих нобилей, которые упоминаются в письме, то само их происхождение несло потенциальную угрозу Тюдорам. Первым среди тех, кто мог претендовать на престол был Эдуард Стаффорд, 3-й герцог Бэкингем. Казначей Кале в письме от 1503 г. сообщает, что во время тяжёлой болезни короля Генриха VII  некоторые "влиятельные персоны" (grett personages) расценивали Бэкингема в качестве его наиболее вероятного преемника. При этом принц Генри вообще никем не рассматривался. Спустя 16 лет, уже в правление Генриха VIII венецианский посол Себастиан Джустиниани не сомневался в том, что в случае смерти короля, не имеющего законного наследника мужского пола, троном легко завладеет Бэкингем. Такая слава несомненно должна была достигнуть ушей Генриха VIII, который, как и все государи того времени, хорошо разбирался в генеалогии и видел в происхождении Бэкингема для себя потенциальную угрозу.


Письмо Генриха VIII кардиналу Уолси (1519 или 1520 г.).

Известно, что "ранние Тюдоры упорно относились к знати с подозрением" (Барбара Харрис). Тем не менее, изначально Генрих VIII был настроен к Эдуарду Стаффорду весьма благожелательно. Он многократно осыпал его знаками своей милости. Например, в 1514 г. он утвердил его в должности верховного коннетабля Англии, которой тот добивался много лет, несмотря на предостережения королевских судей о том, что в этом качестве Бэкингем получит полномочия арестовывать вне приказов короля. Тяжёлый характер Бэкингема не мог задевать короля, поскольку тот был чуть ли не единственным лицом, стоявшим по статусу выше герцога. Несмотря на периоды ссор (например в 1510 г., вызванной кратковременной связью короля с сестрой Бэкингема, Анной Хастингс), король всегда относился к Бэкингему с доброжелательностью. Даже после серьёзной размолвки по поводу Балмера (см. ниже) в марте 1519 г. Генрих VIII пригласил известного бойца Бэкингема выступить в качестве его представителя на турнире.

Между тем поведение Бэкингема не только не успокаивало короля, но, напротив, возбуждало у него всё большие подозрения и ярость. В 1519 г. на службу к Бэкингему перешёл королевский рыцарь-телохранитель сэр Уильям Балмер, что разозлило короля настолько, что он стал угрожать повесить "этого своего слугу на рукаве одежды другого человека". Балмер был заключён в Тауэр, признан виновным и присуждён вымаливать перед королём прощение на коленях. Но и после этого случая Бэкингем продолжал бахвалиться перед своими клиентами и слугами и вообще вёл себя крайне подозрительно.

Ненависть Уолси герцог вызвал тем, что выступил противником его внешнеполитической линии, направленной на установление мира с Францией. Высшая знать традиционно была воинственно настроенной; эти настроения в 1513 г. подтолкнули молодого короля к довольно успешной войне во Франции. Однако с приходом Уолси и возмужанием Генриха VIII ситуация кардинально переменилась. Бэкингем же продолжал относиться к французскому союзнику враждебно. По поводу предстоявшей в 1512 г. встречи Генриха VIII с Франциском I на Поле золотой парчи герцог высказался в том духе, что он не понимает, на что уходят гигантские суммы денег, разве только на "представление дурацких речей или собрание тривиальностей".

После того как встреча на Поле золотой парчи состоялась, герцог Бэкингем в плохом расположении духа покинул двор и удалился в свой новый замок Торнбери. Несмотря на то, что ранее ему в подобных просьбах отказывали, Бэкингем подал прошение разрешить ему в начале следующего года выехать со своими вассалами в свои уэльсские владения для их осмотра. Вассалы должны были защитить герцога во враждебно настроенном по отношению к нему крае, или - сформировать армию для захвата престола, как вполне логично можно было предположить. Весь ноябрь вассалы Бэкингема съезжались в Торнбери; всего собралось от 300 до 400 вооружённых мужчин. Это слишком походило на военные приготовления отца Бэкингема в 1483 г., когда тот был обвинён в измене и казнён. Беспокойство вызывало и то, что Бэкингем заказал большое количество одежды, расшитой золотом и серебром, которую можно было использовать для подкупа гвардейцев короля. Побуждаемый Уолси, король начал действовать, как он считал, на опережение своего "великого врага".

В апреле 1520 г. в Ирландию в качестве вице-короля был направлен Томас Ховард граф Суррей, зять Бэкингема (будущий 3-й герцог Норфолк). Теперь можно было не опасаться, что в случае открытого конфликта он придёт на помощь своему тестю. Повод для начала открытых действий против Бэкингема дал скромный землемер Чарлз Найвет, уволенный со службы герцога. К своим служащим Бэкингем относился со свойственными ему презрением и грубостью. Найвет был избран им в качестве козла отпущения за политику огораживания на землях арендаторов Бэкингема, за многочисленные отчуждения земель в его пользу. Расстроенный Найвет неоднократно направлял на имя короля и Уолси прошения с просьбой востановить его в прежних должностях и доходах. Он утверждал, что был отставлен потому, что ему стали известны преступления, совершённые герцогом. Показания Найвета положили начало расследованию дела Бэкингема. От Найвета потребовали рассказать всё, что ему известно о преступлениях и намерениях герцога. На одном из допросов он дал показания, что 4 ноября 1519 г. Бэкингем положил свою руку на рукоятку меча и поклялся, что убьёт короля, если его направят в Тауэр в наказание за незаконное удержание Балмера. После этого участь Бэкингема была предрешена.

окончание следует