Виктор ПАВЛОВ vs. Вадим ГРИНБЕРГ
- Ребята! Завтра у нас будет первая лекция по предмету, который мы только начинаем вводить - история дизайна. Наша компьютерная академия рада сообщить вам, что курс лекций вам будет читать скульптор, живописец, дизайнер, поэт, основатель нового направления в искусстве - Вадим Гринберг.
На следующий день в аудитории было не протолкнуться. Все пришли послушать легендарного Гринберга. Толпа студентов была настолько оживлена и динамична в своей молодости и любопытстве, что никто даже и не заметил первые полчаса опоздания лектора. Потом еще полчаса. Через полтора часа, когда преподавательский состав, тоже пришедший на лекцию, уже начал недоуменно переглядываться между собой, Гринберг наконец протелефонировал дирекции:
- Нет. Я так не могу. Мне нужна обстановка, понимаете? Аура! Мне нужно окружающее меня искусство! Давайте лучше сделаем так: я вот только недавно переехал, новая мастерская повилась. Места много, все желающие легко вместятся - давайте заходите вместе со студентами прямо ко мне, в гости! Да-да-да - на Греческую. Вы знаете куда? Прекрасно, жду!
***
Вскоре весь поток был в мастерской. Открыла какая-то дама и без интереса предложила пройти. Маэстро не было. Но пространство конечно произвело впечатление на неокрепшие умы юных студентов. Повсюду царил исключительно творческий беспорядок. Куски скульптур, какие-то объекты, куча работ, которые сложно было связать с одним стилем изображения. Тем не менее Гринберг снова опаздывал. 20 минут. 40. Наконец ровно через час опоздания - барабанная дробь, туш, фанфары и все вот это вот - входит с торжеством необычайным мастер. В рубище, настоящем, холщовом. И сразу с места в карьер читает динамичнейшую вводную лекцию об истории дизайна, искусства и всего, что с этим связано. Читает живо, интересно, харизматично. Очень эффектно и профессионально. Все были в восторге.
***
Дима как раз стоял прямо возле академии на перекуре, когда увидел этого странного старика. Более нелепую фигуру сложно себе вообразить. Это такой Киса Воробьянинов, случайно попавший в историю про Франкенштейна. Долговязая фигура кривым деревом размашисто шла по маленькому переулку, глубоко посаженные глаза, лысый сморщенный череп, ботиночки, штанишки, маечка, рубашечка, жилеточка, пиджачок, мятая шляпа - все это было скорее антиквариатом из магазина старьевщика, нежели одежда. И 2 большие собаки, постоянно запутывающие поводками своего хозяина.
"Но ведь это же Виктор Павлов! Тот самый художник безумный, которого я встречал где-то у кого-то в мастерской! Надо бы к нему подойти... Может даже укатать его, чтоб он почитал лекции по истории дизайна в нашей академии?" - не успело пронестись в голове у Димы, и он уже смело шагнул навстречу старику с вопросом:
- Здравствуйте! Вы - Виктор Павлов?
***
На вторую лекцию Гринберга пришло все же поменьше народа. Не всем пришлась по душе фишка с многочасовым опозданием. И все же студентов было немало. Все развивалось по уже известному сценарию. Мастерская, творческий беспорядок, ахи-охи молодежи и конечно же отсутствие маэстро. 20 минут. 40. Час. И только тогда - барабанная дробь, туш, фанфары - чуть более, чем эффектно, появляется мастер. Гринберг, как обычно в холщовом рубище, уверенно проходит в центр импровизированной аудитории, открывает рот и читает блестящую лекцию. Живую, интересную, насыщенную, но... Абсолютно ту же самую, что он читал в прошлый раз.
***
- Да. Я - Виктор Павлов! - он прямо весь аж выпрямился и даже (как казалось) помолодел лет на 50.
- Вот вы-то мне и нужны!
- С кем имею честь?
- Меня зовут Дмитрий, я преподаю здесь, вот в этой компьютерной академии.
- А, академии? Мы ее называем Какадемия! - он уставился на Диму своими черными провалами, где-то в глубине которых должны были находиться глаза, в явном ожидании уточняющего вопроса.
- Какадемия?
- Да. Какадемия. Потому что мы тут все время какаем, - и беззвучный смех оголил лысые, как череп, десна. Зато стало понятно, что "мы", это не "мы, Виктор Павлов", а всего лишь "мы с собачками". Это обнадеживало.
***
На третью лекцию пришло еще меньше народа. Наверное половина тех, что были в прошлый раз. Сценарий не менялся: часовое опоздание, фанфары, холщовое рубище, выход в центр внимания. И даже начало лекции. Снова захватывающей и интересной, и снова совершенно той же самой, что он читал в предыдущие пару раз. Впрочем, минут через Гринберг вдруг осекся на полуслове, рассеянно оглядел студентов, кинул взгляд на царящий во всей мастерской творческий бардак, и заметил грустно:
- Нет. Я не могу. Я не могу так работать. В таких условиях. Ребята! Нас все-таки много. А давайте здесь все приберем? Это не займет много времени - смотрите сколько нас! 10 минут - и пространство вдруг заиграет, зазвучит! Вот увидите! Это будет совершенно иной уровень восприятия!
Все остальное время ученики послушно прибирались в его мастерской. С тех пор к нему больше 5 человек на лекции не приходило.
***
Дима стоял и общался с Виктором Павловым, каждую секунду убеждаясь, что он разговаривает с кем-то по-настоящему безумным. Нельзя. Просто нельзя такого человека приводить в качестве лектора, пусть даже и истории дизайна. Но контакты все же взять надо, мало ли. Вообще непонятно, найдут ли они кого-то толкового на это место.
- Виктор, а оставьте мне ваш телефон?
На этот раз черные провали смотрели на Диму с недоумением.
- У вас же есть телефон? Мобильный?
- А, телефон? Есть! Конечно есть! - Павлов начал зачем-то стучать себя по карманам, как бы в поисках телефона, чтоб доказать очевидное. Потом он начал рыться по ним, вытаскивая всякий мусор прошлого века: квитанции 1987 года, мятые бумажки годов 70-х, леденец годов 60-х. Наконец нашел. Не телефон, нет. Бумажку. А на ней - номер телефона. Видимо таки его телефона. Бумажка наверное выполняла функции визитки. Она была вся в трещинах и измята не меньше своего хозяина. Дима только взял ее в руки, как услышал звук пришедшего смс. Из академии, от дирекции.
"Ну где тебя носит? Мы кажется нашли лектора по истории дизайна! И знаешь с кем мы договорились??? С самим Вадимом Гринбергом!!! Давай быстрее поднимайся - обсудим нюансы!"
На следующий день в аудитории было не протолкнуться. Все пришли послушать легендарного Гринберга. Толпа студентов была настолько оживлена и динамична в своей молодости и любопытстве, что никто даже и не заметил первые полчаса опоздания лектора. Потом еще полчаса. Через полтора часа, когда преподавательский состав, тоже пришедший на лекцию, уже начал недоуменно переглядываться между собой, Гринберг наконец протелефонировал дирекции:
- Нет. Я так не могу. Мне нужна обстановка, понимаете? Аура! Мне нужно окружающее меня искусство! Давайте лучше сделаем так: я вот только недавно переехал, новая мастерская повилась. Места много, все желающие легко вместятся - давайте заходите вместе со студентами прямо ко мне, в гости! Да-да-да - на Греческую. Вы знаете куда? Прекрасно, жду!
***
Вскоре весь поток был в мастерской. Открыла какая-то дама и без интереса предложила пройти. Маэстро не было. Но пространство конечно произвело впечатление на неокрепшие умы юных студентов. Повсюду царил исключительно творческий беспорядок. Куски скульптур, какие-то объекты, куча работ, которые сложно было связать с одним стилем изображения. Тем не менее Гринберг снова опаздывал. 20 минут. 40. Наконец ровно через час опоздания - барабанная дробь, туш, фанфары и все вот это вот - входит с торжеством необычайным мастер. В рубище, настоящем, холщовом. И сразу с места в карьер читает динамичнейшую вводную лекцию об истории дизайна, искусства и всего, что с этим связано. Читает живо, интересно, харизматично. Очень эффектно и профессионально. Все были в восторге.
***
Дима как раз стоял прямо возле академии на перекуре, когда увидел этого странного старика. Более нелепую фигуру сложно себе вообразить. Это такой Киса Воробьянинов, случайно попавший в историю про Франкенштейна. Долговязая фигура кривым деревом размашисто шла по маленькому переулку, глубоко посаженные глаза, лысый сморщенный череп, ботиночки, штанишки, маечка, рубашечка, жилеточка, пиджачок, мятая шляпа - все это было скорее антиквариатом из магазина старьевщика, нежели одежда. И 2 большие собаки, постоянно запутывающие поводками своего хозяина.
"Но ведь это же Виктор Павлов! Тот самый художник безумный, которого я встречал где-то у кого-то в мастерской! Надо бы к нему подойти... Может даже укатать его, чтоб он почитал лекции по истории дизайна в нашей академии?" - не успело пронестись в голове у Димы, и он уже смело шагнул навстречу старику с вопросом:
- Здравствуйте! Вы - Виктор Павлов?
***
На вторую лекцию Гринберга пришло все же поменьше народа. Не всем пришлась по душе фишка с многочасовым опозданием. И все же студентов было немало. Все развивалось по уже известному сценарию. Мастерская, творческий беспорядок, ахи-охи молодежи и конечно же отсутствие маэстро. 20 минут. 40. Час. И только тогда - барабанная дробь, туш, фанфары - чуть более, чем эффектно, появляется мастер. Гринберг, как обычно в холщовом рубище, уверенно проходит в центр импровизированной аудитории, открывает рот и читает блестящую лекцию. Живую, интересную, насыщенную, но... Абсолютно ту же самую, что он читал в прошлый раз.
***
- Да. Я - Виктор Павлов! - он прямо весь аж выпрямился и даже (как казалось) помолодел лет на 50.
- Вот вы-то мне и нужны!
- С кем имею честь?
- Меня зовут Дмитрий, я преподаю здесь, вот в этой компьютерной академии.
- А, академии? Мы ее называем Какадемия! - он уставился на Диму своими черными провалами, где-то в глубине которых должны были находиться глаза, в явном ожидании уточняющего вопроса.
- Какадемия?
- Да. Какадемия. Потому что мы тут все время какаем, - и беззвучный смех оголил лысые, как череп, десна. Зато стало понятно, что "мы", это не "мы, Виктор Павлов", а всего лишь "мы с собачками". Это обнадеживало.
***
На третью лекцию пришло еще меньше народа. Наверное половина тех, что были в прошлый раз. Сценарий не менялся: часовое опоздание, фанфары, холщовое рубище, выход в центр внимания. И даже начало лекции. Снова захватывающей и интересной, и снова совершенно той же самой, что он читал в предыдущие пару раз. Впрочем, минут через Гринберг вдруг осекся на полуслове, рассеянно оглядел студентов, кинул взгляд на царящий во всей мастерской творческий бардак, и заметил грустно:
- Нет. Я не могу. Я не могу так работать. В таких условиях. Ребята! Нас все-таки много. А давайте здесь все приберем? Это не займет много времени - смотрите сколько нас! 10 минут - и пространство вдруг заиграет, зазвучит! Вот увидите! Это будет совершенно иной уровень восприятия!
Все остальное время ученики послушно прибирались в его мастерской. С тех пор к нему больше 5 человек на лекции не приходило.
***
Дима стоял и общался с Виктором Павловым, каждую секунду убеждаясь, что он разговаривает с кем-то по-настоящему безумным. Нельзя. Просто нельзя такого человека приводить в качестве лектора, пусть даже и истории дизайна. Но контакты все же взять надо, мало ли. Вообще непонятно, найдут ли они кого-то толкового на это место.
- Виктор, а оставьте мне ваш телефон?
На этот раз черные провали смотрели на Диму с недоумением.
- У вас же есть телефон? Мобильный?
- А, телефон? Есть! Конечно есть! - Павлов начал зачем-то стучать себя по карманам, как бы в поисках телефона, чтоб доказать очевидное. Потом он начал рыться по ним, вытаскивая всякий мусор прошлого века: квитанции 1987 года, мятые бумажки годов 70-х, леденец годов 60-х. Наконец нашел. Не телефон, нет. Бумажку. А на ней - номер телефона. Видимо таки его телефона. Бумажка наверное выполняла функции визитки. Она была вся в трещинах и измята не меньше своего хозяина. Дима только взял ее в руки, как услышал звук пришедшего смс. Из академии, от дирекции.
"Ну где тебя носит? Мы кажется нашли лектора по истории дизайна! И знаешь с кем мы договорились??? С самим Вадимом Гринбергом!!! Давай быстрее поднимайся - обсудим нюансы!"