Байки из скле... вагона. Часть 1
Плацкарт ржд - это отдельная акватория вселенной. Не знаю насколько процентов водная, но здорово размытая. Каждый год транслирую тут байки из склепа, простите, очередного вагона. Этот не станет исключением.
***
РЖД начался еще с вагона метро, куда на кольцевой с размаху забился самый разношерстный народ. Ближе всех ко мне с чемоданом - пацанва с мячами в сумках, классическая «бурановская» старушка и моложавый полковник в отставке с усами. У меня в ушах гремит плеер, а вот лица ребятни перед глазами заметно стекленеют. Училки в наших душах не умирают, Наташка тащит из уха затычку и в него вгрызается с разбегу истеричный старушечий монолог.
- Стану просрали! Какую страну просрали?! - голос предательски скрипит на верхних нотах, - Усё было! Квартиры, дома, Сталин, порядок и футбол. Одни вы, соколики, остались! Вот обыграете поганых голландцев (кто-нибудь знает, почему голландцы нынче поганые? Я опять всё пропустила?), мы порядок в стране и наведем!
Подмигиваю детям. Понимаю, что полковник с усами не дремлет.
- Да что Вы, бабушка, к детям пристали! Не они же страну серили, а - мы! С нас и спрос!
- Так что мне теперь в футбол играть? - не унималась «старушка» и усердно размахивала руками.
Младший вздрогнул:
- Бабушка! Не волнуйтесь! Мы еще сыграем.
- Вот! - возликовала зачинщица, - Вот такие и вырастают мужчинами! Му- жи - ка- ми! Вот за такого бы я замуж вышла! Хоть сейчас!
Полковник заиграл усами. Дети захихикали, а я поторопилась выйти на Комсомольской.
***
Лето. Каникулы. Вагон полон детьми всех возрастов. Бабушки, дети и кошки - самые усердные пассажиры летнего плацкарта. И самые непоседливые. На боковушке устраиваются суетливая, усталая мама, сын семилетка и подозрительно подвижный пакет. По сцене прощания матери и заметно расстроенного мужчины понимаю, что передо мной сызранцы. За 3 минуты успеваю понять, что жена везет сынишку к матери на лето, мужу оставляет наказы и пироги в тазу на кухне.
- Мосенька, уходи! Уйди, не зли хоть ты меня.
Капризный, но еще не злой, пацаненок норовит подопнуть ногой мать.
- А когда мы поедем? А где я спать буду? А этот вагон безопасный? А тут окна грязные! А мне мало видно? А что ты мне купишь? А чего мы ждем? А тут кондиционера - нет? А телевизора? А где мой йогурт?
Рядом со мной на полке сидит удивленный этим потоком другой юный пассажир. Этому лет десять - двенадцать (десять, узнала из разговора утром), его провожает старшая сестра. Он сам загрузил свой чемодан, терпеливо притих рядом со мной.
- Мосенька, уходи! Видишь, мальчик нервничает. Обнимай и вали. Мося, не зли! И позвони. Из метро, потом с электрички и из дома. Можешь смс. И поешь. Мося, дай я тебя обниму…
***
Поезд только качнулся вперед, а из дальней части вагона уже слышен нежный протяжный визг.
- Тише! Тише! Он не страшный! - утешает кого-то суховатый мужской басок.
- Что это за дрянь?!
- Варан! - в голосе звучит приятная невозмутимость. А что такого? Поезд «Москва - Тольятти», 17 : 08 14 июня. Варан.
- Что?
- Не «что», а «кто»! - мужчина спокоен, - Существо такое. Живое. Мирное.
- Мирное?! Да у него пасть?! На хрена он тебе!
- Дома держать буду! Как питомца.
Тут в разговор встревает еще один голос, женский и немного жеманный:
- Питомца! А что с ним делать можно?
- С питомцем? Ну ты смешная! Ничего! Он же живой. Кормить стану…
В гуле гаснет последний смысл, а из подозрительно подвижного пакета соседей на воздух выбирается сильно дрожащая кошачья морда. Едем!
***
РЖД начался еще с вагона метро, куда на кольцевой с размаху забился самый разношерстный народ. Ближе всех ко мне с чемоданом - пацанва с мячами в сумках, классическая «бурановская» старушка и моложавый полковник в отставке с усами. У меня в ушах гремит плеер, а вот лица ребятни перед глазами заметно стекленеют. Училки в наших душах не умирают, Наташка тащит из уха затычку и в него вгрызается с разбегу истеричный старушечий монолог.
- Стану просрали! Какую страну просрали?! - голос предательски скрипит на верхних нотах, - Усё было! Квартиры, дома, Сталин, порядок и футбол. Одни вы, соколики, остались! Вот обыграете поганых голландцев (кто-нибудь знает, почему голландцы нынче поганые? Я опять всё пропустила?), мы порядок в стране и наведем!
Подмигиваю детям. Понимаю, что полковник с усами не дремлет.
- Да что Вы, бабушка, к детям пристали! Не они же страну серили, а - мы! С нас и спрос!
- Так что мне теперь в футбол играть? - не унималась «старушка» и усердно размахивала руками.
Младший вздрогнул:
- Бабушка! Не волнуйтесь! Мы еще сыграем.
- Вот! - возликовала зачинщица, - Вот такие и вырастают мужчинами! Му- жи - ка- ми! Вот за такого бы я замуж вышла! Хоть сейчас!
Полковник заиграл усами. Дети захихикали, а я поторопилась выйти на Комсомольской.
***
Лето. Каникулы. Вагон полон детьми всех возрастов. Бабушки, дети и кошки - самые усердные пассажиры летнего плацкарта. И самые непоседливые. На боковушке устраиваются суетливая, усталая мама, сын семилетка и подозрительно подвижный пакет. По сцене прощания матери и заметно расстроенного мужчины понимаю, что передо мной сызранцы. За 3 минуты успеваю понять, что жена везет сынишку к матери на лето, мужу оставляет наказы и пироги в тазу на кухне.
- Мосенька, уходи! Уйди, не зли хоть ты меня.
Капризный, но еще не злой, пацаненок норовит подопнуть ногой мать.
- А когда мы поедем? А где я спать буду? А этот вагон безопасный? А тут окна грязные! А мне мало видно? А что ты мне купишь? А чего мы ждем? А тут кондиционера - нет? А телевизора? А где мой йогурт?
Рядом со мной на полке сидит удивленный этим потоком другой юный пассажир. Этому лет десять - двенадцать (десять, узнала из разговора утром), его провожает старшая сестра. Он сам загрузил свой чемодан, терпеливо притих рядом со мной.
- Мосенька, уходи! Видишь, мальчик нервничает. Обнимай и вали. Мося, не зли! И позвони. Из метро, потом с электрички и из дома. Можешь смс. И поешь. Мося, дай я тебя обниму…
***
Поезд только качнулся вперед, а из дальней части вагона уже слышен нежный протяжный визг.
- Тише! Тише! Он не страшный! - утешает кого-то суховатый мужской басок.
- Что это за дрянь?!
- Варан! - в голосе звучит приятная невозмутимость. А что такого? Поезд «Москва - Тольятти», 17 : 08 14 июня. Варан.
- Что?
- Не «что», а «кто»! - мужчина спокоен, - Существо такое. Живое. Мирное.
- Мирное?! Да у него пасть?! На хрена он тебе!
- Дома держать буду! Как питомца.
Тут в разговор встревает еще один голос, женский и немного жеманный:
- Питомца! А что с ним делать можно?
- С питомцем? Ну ты смешная! Ничего! Он же живой. Кормить стану…
В гуле гаснет последний смысл, а из подозрительно подвижного пакета соседей на воздух выбирается сильно дрожащая кошачья морда. Едем!