Стрекозяблик
Он такой махонький. Жил в стеклянной колбочке где-то в солнечном сплетении. Порхает, бьётся. Пищит. Но ты был занят. Занят ужасно. Столько дел.
- А давай акварельные ириски сделаем? Или мармеладки! А давай сочиним песенку про пластилиновую флейту? А сыграй мне на флейте? Ну почему у тебя нет флейты? А научи меня польку и кадрильку!?
Кончиком карандаша тюк по темечку:
- Сиди тихо! Некогда, видишь?! Задолбал.
Забился в уголок. Насупился. Влажными глазками луп-луп. Но как только ты уже почти сосредоточился, скрючившись над чертежом:
- А давай как будто мы индейцы и тут к нам инопланетяне! А давай ты мне солдатиков слепим из глины и будет терра-как-её-вая армия! А сочини мне колыбельную, а? Только чтобы нежную-пренежную.
Нет, ну невозможно. Выдрал колбу из этого самого сплетения, в старую кастрюлю её, прихлопнул чугунной же крышкой и в кладовку, в шкаф, на самую нижнюю полку. К мышам собачьим. Всё. Уфф. Теперь можно работать спокойно.
Первый год ему было темно. Но он научился видеть в темноте. Второй год ему было страшно. Очень. Но он подружился с внутренним голосом. Они сочиняли песни, рисовали воображаемые картины, даже мультики, придумывали пляски. Потом стало тоскливо. Но из своих перышек и ресничек он соорудил микро-приемничек и нано-передатчик. Отбивает в передатчик хвостиком, клювиком ти-ти-ти-та-та-та-ти-ти-ти и в приемничек слушает. Вдруг кто ответит. Потом сменит волну и опять ти-ти-ти-та-та-та-ти-ти-ти, и опять слушает. И так годами. Изнурительная работа - лучшее средство от тоски. И пока ты всеми доступными средствами превращал себя в заскорузлого черствого старикашку, он тоже работал, не покладая хвоста. И вот однажды… Но ты, конечно же, об этом однажды ни сном ни духом.
А сигареты кончились в полночь. А под утро желание курить превозмогло даже склероз, и ты вспомнил, что в тыщу девятьсот лохматом году заныкал пачку «Астры» в кладовочке. И пошёл. Перепихивал старье, кастрюлька-то и опрокинься, как назло. Что-то такое выпорхнуло оттуда, только перышко осталось. Вот тут тогда и началось…
____________________________________________
К чему это я?.. А, ну да. Это, собственно была рецензия на фильм. 1977 года. «Почти смешная история». Сто раз попадались урывки, обрывки, но все ж было некогда. А тут ночь. И сто лет, как нет пейджера. И фильм. И в нем музыка. Эти песни крутились в голове всю жизнь, лет с 16. Я жил их. А они жили меня. А оказалось, что они из этого фильма. И тут уж я оторвался. Потому как не оторваться. И сразу обе серии. От корки до корки. От первых аккордов и до самой «Свемы». Такая история.
- А давай акварельные ириски сделаем? Или мармеладки! А давай сочиним песенку про пластилиновую флейту? А сыграй мне на флейте? Ну почему у тебя нет флейты? А научи меня польку и кадрильку!?
Кончиком карандаша тюк по темечку:
- Сиди тихо! Некогда, видишь?! Задолбал.
Забился в уголок. Насупился. Влажными глазками луп-луп. Но как только ты уже почти сосредоточился, скрючившись над чертежом:
- А давай как будто мы индейцы и тут к нам инопланетяне! А давай ты мне солдатиков слепим из глины и будет терра-как-её-вая армия! А сочини мне колыбельную, а? Только чтобы нежную-пренежную.
Нет, ну невозможно. Выдрал колбу из этого самого сплетения, в старую кастрюлю её, прихлопнул чугунной же крышкой и в кладовку, в шкаф, на самую нижнюю полку. К мышам собачьим. Всё. Уфф. Теперь можно работать спокойно.
Первый год ему было темно. Но он научился видеть в темноте. Второй год ему было страшно. Очень. Но он подружился с внутренним голосом. Они сочиняли песни, рисовали воображаемые картины, даже мультики, придумывали пляски. Потом стало тоскливо. Но из своих перышек и ресничек он соорудил микро-приемничек и нано-передатчик. Отбивает в передатчик хвостиком, клювиком ти-ти-ти-та-та-та-ти-ти-ти и в приемничек слушает. Вдруг кто ответит. Потом сменит волну и опять ти-ти-ти-та-та-та-ти-ти-ти, и опять слушает. И так годами. Изнурительная работа - лучшее средство от тоски. И пока ты всеми доступными средствами превращал себя в заскорузлого черствого старикашку, он тоже работал, не покладая хвоста. И вот однажды… Но ты, конечно же, об этом однажды ни сном ни духом.
А сигареты кончились в полночь. А под утро желание курить превозмогло даже склероз, и ты вспомнил, что в тыщу девятьсот лохматом году заныкал пачку «Астры» в кладовочке. И пошёл. Перепихивал старье, кастрюлька-то и опрокинься, как назло. Что-то такое выпорхнуло оттуда, только перышко осталось. Вот тут тогда и началось…
____________________________________________
К чему это я?.. А, ну да. Это, собственно была рецензия на фильм. 1977 года. «Почти смешная история». Сто раз попадались урывки, обрывки, но все ж было некогда. А тут ночь. И сто лет, как нет пейджера. И фильм. И в нем музыка. Эти песни крутились в голове всю жизнь, лет с 16. Я жил их. А они жили меня. А оказалось, что они из этого фильма. И тут уж я оторвался. Потому как не оторваться. И сразу обе серии. От корки до корки. От первых аккордов и до самой «Свемы». Такая история.