Великая Литва или «альтернативная» Русь? (часть 2)
Res publica в Москве
В составе шляхетской "республики" (XVI-XVIII века) Литве сперва было жаловаться не на что. Наоборот, она испытала наивысший экономический и культурный подъем, вновь стала великой силой в Восточной Европе. В смутное для России время польско-литовское войско Сигизмунда III осадило Смоленск, а в июле 1610-го разбило армию Василия Шуйского, после чего этого неудачливого царя свергли с престола и постригли в монахи. Бояре же не нашли другого выхода, кроме как уже в августе заключить договор с Сигизмундом и пригласить на московский престол его сына, королевича Владислава. По договору Россия и Речь Посполитая заключали вечный мир и союз, а королевич обязывался католических церквей "не ставити", "прежних обычаев и чинов...не переменять" (в том числе и крепостного права, конечно), иноземцев "в воеводах и в приказных людях не быть". Не имел он права казнить, лишать "чести" и отбирать имущество без совета бояр "и всех думных людей". Все новые законы должны были приниматься "з думою бояр и всее земли". От имени нового царя "Владислава Жигимонтовича" польские и литовские роты заняли Москву. Закончилась вся эта история для польско-литовского претендента, как известно, ничем. Вихрь продолжавшейся русской смуты смел и его притязания на престол Восточной Руси, а скоро удачливые Романовы своим триумфом и вовсе обозначили дальнейшее и очень жесткое противостояние политическому влиянию Запада (при этом все более поддаваясь исподволь его влиянию культурному).
А что, если бы Владиславово дело "выгорело"?.. Что ж, некоторые историки полагают, что договор двух славянских держав уже в начале XVII века мог стать началом умиротворения Руси. Во всяком случае, он означал шаг к правовому государству, предлагая действенную альтернативу самодержавию. Впрочем, даже если приглашение чужого принца на московский престол и могло состояться в действительности, до какой степени принципы, обозначенные в договоре, соответствовали представлениям русских людей о справедливом общественном устройстве? Московские дворяне и мужики, похоже, предпочитали грозного, стоящего над всеми "чинами" государя - гарантию от произвола "сильных людей". К тому же упрямый католик Сигизмунд категорически отказывался отпустить королевича в Москву и тем более допустить его переход в православие.
Недолгий расцвет Речи
Упустив Москву, Речь Посполитая, однако, захватила весьма солидные "отступные", вновь возвратив себе Чернигово-Северские земли (их удалось отбить в так называемой Смоленской войне 1632-1634 годов уже у царя Михаила Романова).
Шляхтич. Начало XVI века
А в остальном - теперь страна, бесспорно, стала главной житницей Европы. Зерно сплавляли вниз по Висле до Гданьска, а оттуда по Балтийскому морю через Эресунн во Францию, Голландию, Англию. Громадные стада скота из нынешних Белоруссии и Украины - в Германию и Италию. Не отставала от экономики и армия: на полях сражений блистала лучшая в тогдашней Европе тяжелая кавалерия - знаменитые "крылатые" гусары.
Но цветение вышло недолгим. Столь выгодное землевладельцам снижение экспортных пошлин на зерно параллельно открывало доступ иноземным товарам в ущерб собственным производителям. Продолжалась отчасти разрушительная для общей национальной перспективы политика приглашения в города иммигрантов - немцев, евреев, поляков, армян, которые теперь уже составили большинство жителей украинских и белорусских городов, особенно крупных (например, Львова). Наступление католической церкви привело к вытеснению православных мещан из городских учреждений и судов; города стали для крестьян "чужой" территорией. В результате две основные составляющие части государства гибельно размежевывались и отчуждались друг от друга.
С другой стороны, хотя "республиканская" система, безусловно, открывала широкие возможности для политического и экономического роста, хотя широкое самоуправление охраняло шляхетские права и от короля, и от мужиков, хотя уже можно было сказать, что в Польше было создано своего рода правовое государство, во всем этом уже таилось и разрушительное начало. В первую очередь подтачивали основы собственного благоденствия сами шляхтичи. Эти единственные "полноценные граждане" своего отечества, эти гордецы лишь одних себя считали "политическим народом". Крестьян и мещан, как уже было рассказано, они презирали и унижали. А ведь при таком отношении последние вряд ли могли загореться желанием отстаивать хозяйские "вольности" - ни во внутренних неурядицах, ни от внешних врагов.
Брестская уния - не союз, но раскол
После Люблинской унии польская шляхта мощным потоком хлынула на богатые и мало еще заселенные тогда земли Украины. Там как грибы росли латифундии - Замойских, Жолкевских, Калиновских, Конецпольских, Потоцких, Вишневецких. С их появлением уходила в прошлое былая веротерпимость: вслед за магнатами шло католическое духовенство, и в 1596 году родилась известная Брестская уния - союз православной и католической церквей на территории Речи Посполитой. Основой союза было признание православными католических догматов и верховной власти папы, при сохранении православной церковью обрядов и богослужения на славянских языках.
Уния, как и следовало ожидать, не разрешила религиозных противоречий: столкновения между теми, кто остался верен православию, и униатами были ожесточенными (скажем, во время витебского мятежа 1623 года был убит униатский епископ Иосафат Кунцевич). Власти закрывали православные церкви, а отказывавшихся присоединиться к унии священников изгоняли из приходов. Такой национально-религиозный гнет привел в итоге к восстанию Богдана Хмельницкого и фактическому отпадению Украины от Речи. Но с другой стороны, привилегии шляхты, блеск ее образованности и культуры привлекали православных дворян: в XVI-XVII веках украинская и белорусская знать зачастую отрекалась от веры отцов и переходила в католичество, вместе с новой верой перенимая новый язык и культуру. В XVII веке из употребления в официальном письме выходят русский язык и кириллица, и в начале Нового времени, когда в Европе шло становление национальных государств, украинская и белорусская национальные элиты полонизируются.
Вольница или неволя?
...И случилось неизбежное: в XVII веке "златая вольность" шляхты обернулась параличом государственной власти. Знаменитый принцип liberum veto - требование единогласия при принятии законов в сейме - привел к тому, что буквально ни одна из "конституций" (постановлений) съезда не могла вступить в силу. Сорвать собрание мог любой подкупленный каким-нибудь иностранным дипломатом или просто подвыпивший "посол". Например, в 1652-м некий Владислав Сицинский потребовал закрыть сейм, и тот безропотно разошелся! Позже подобным образом бесславно завершились 53 заседания высшего собрания (около 40%!) Речи Посполитой.
А на деле, в экономике и большой политике тотальное равенство "панов-братьев" привело просто к всевластию тех, у кого были деньги и влияние, - магнатов-"кролевят", покупавших себе высшие государственные должности, но неподконтрольных королю. Владения таких семей, как уже упомянутые литовские Радзивиллы, с десятками городов и сотнями сел были сравнимы размерами с современными европейскими государствами, вроде Бельгии. "Кролевята" содержали частные армии, по численности и оснащению превосходившие войска короны. А на другом полюсе находилась масса того самого гордого, но бедного дворянства - "Шляхтич на загроде (крохотном участке земли. - Ред.) равен воеводе!" - которое своей заносчивостью уже давно внушило к себе ненависть низших классов, а от "покровителей" просто вынуждено было терпеть всякое. Единственной привилегией такого шляхтича могло оставаться лишь смехотворное требование, чтобы хозяин-магнат порол его только на персидском ковре. Требование это - то ли в знак уважения к древним свободам, то ли в насмешку над ними - соблюдалось.
Во всяком случае, панская вольность превратилась в пародию на самое себя. Все были словно убеждены, что основой демократии и свободы является полное бессилие государства. Никто не желал усиления короля. В середине XVII века его армия насчитывала не более 20 тысяч солдат, а созданный Владиславом IV флот пришлось продать из-за отсутствия средств в казне. Объединившиеся Великое княжество Литовское и Польша не смогли "переварить" огромные земли, слившиеся в общем политическом пространстве. Большинство соседних государств давно превратились в централизованные монархии, а шляхетская республика с ее анархической вольницей без действенной центральной власти, финансовой системы и регулярной армии оказалась неконкурентоспособной. Все это, как медленно действующий яд, отравляло Речь Посполитую.
Гусар. XVII век
"Оставьте: это спор славян между собою" (Александр Пушкин)
В 1654 году началась последняя большая война России с Литвой-Польшей. Вначале русские полки и казаки Богдана Хмельницкого захватили инициативу, завоевав почти всю Белоруссию, а 31 июля 1655-го в столицу Литвы Вильно торжественно вступило русское войско во главе с царем Алексеем Михайловичем. Патриарх благословил государя называться "Великим князем Литовским", однако Речь Посполитая сумела собрать силы и перейти в наступление. Тем временем на Украине после смерти Хмельницкого разразилась борьба сторонников и противников Москвы, полыхала гражданская война - "Руина", когда действовали одновременно два-три гетмана с разными политическими взглядами. В 1660 году русские армии потерпели поражение при Полонке и Чуднове: полегли лучшие силы московской конницы, а главнокомандующий В.В. Шереметев и вовсе оказался в плену. Московитам пришлось оставить только что триумфально покоренную Белоруссию. Местная шляхта и мещане не желали оставаться подданными московского царя - слишком глубоко пролегла уже пропасть между кремлевскими и литовскими порядками.
Тяжелое противостояние завершилось Андрусовским перемирием 1667 года, по нему к Москве отошла Левобережная Украина, правый же берег Днепра (за исключением Киева) до конца XVIII века остался за Польшей.
Так "вничью" завершился затяжной конфликт: на протяжении XVI- XVII веков две соседние державы воевали в общей сложности более 60 лет. В 1686 году взаимное истощение и турецкая угроза заставили их подписать "Вечный мир". А чуть раньше, в 1668 году, после отречения короля Яна-Казимира царь Алексей Михайлович рассматривался даже как реальный претендент на престол Речи Посполитой. В России в это время при дворе в моду вошла польская одежда, делали переводы с польского, учителем наследника стал белорусский поэт Симеон Полоцкий...
Последний Август
В XVIII веке Польша-Литва еще простиралась от Балтики до Карпат и от Днепра до междуречья Вислы и Одера, насчитывая около 12 миллионов населения. Но ослабевшая шляхетская "республика" уже не играла сколько-нибудь важной роли в международной политике. Она стала "заезжей корчмой" - базой снабжения и театром военных действий для новых великих держав - в Северной войне 1700-1721 годов - России и Швеции, в войне за "польское наследство" 1733-1734 годов - между Россией и Францией, а затем в Семилетней войне (1756-1763 годы) - между Россией и Пруссией. Способствовали этому и сами магнатские группировки, ориентировавшиеся при выборах короля на заграничных претендентов.
Однако отторжение польской элитой всего связанного с Москвой росло. "Москали" вызывали ненависть большую, чем даже "швабы", воспринимались как "хамы и быдло". А страдали от этого "неравного спора" славян, по слову Пушкина, белорусы и литвины. Выбирая между Варшавой и Москвой, уроженцы Великого княжества Литовского в любом случае выбирали чужбину и теряли - Родину.
Итог хорошо известен: польско-литовское государство не выдержало натиска "трех черных орлов" - Пруссии, Австрии и России, и стало жертвой трех разделов - 1772, 1793 и 1795 годов. Речь Посполитая исчезла с политической карты Европы вплоть до самого 1918 года. После отречения от престола последний король Речи Посполитой и великий князь Литовский Станислав Август Понятовский остался жить в Гродно фактически под домашним арестом. Спустя год умерла императрица Екатерина II, фаворитом которой он когда-то был. Павел I пригласил экс-короля в Петербург.
Станислава поселили в Мраморном дворце, будущий министр иностранных дел России князь Адам Чарторыйский зимой 1797/98 года не раз видел его по утрам, когда он, нечесаный, в халате, писал свои мемуары. Здесь последний великий князь Литовский и скончался 12 февраля 1798 года. Павел устроил ему пышные похороны, поместив гроб с забальзамированным телом в костел Святой Екатерины. Там император лично попрощался с покойным и надел на его голову копию короны польских королей.
Однако лишенному трона монарху не повезло и после смерти. Гроб простоял в подвале костела почти полтора века, пока здание не решили снести. Тогда советское правительство предложило Польше "забрать своего короля". В июле 1938-го гроб с останками Станислава Понятовского тайно перевезли из Ленинграда в Польшу. Изгнаннику не нашлось места ни в Кракове, где лежали герои польской истории, ни в Варшаве. Его поместили в костеле Святой Троицы в белорусской деревне Волчин - там, где родился последний польский король. После войны останки исчезли из крипты, и их судьба не дает исследователям покоя более полувека.
Московское "самодержавство", породившее мощные бюрократические структуры и огромную армию, оказалось сильнее анархической шляхетской вольницы. Однако и громоздкая российская держава с ее закрепощенными сословиями не была в состоянии поспевать за европейскими темпами развития экономики и общества. Требовались мучительные реформы, которые Россия так и не смогла завершить в начале XX века. А новой маленькой Литве теперь предстоит самой говорить за себя в XXI веке.
- Игорь Курукин, доктор исторических наук
- Журнал «Вокруг Света»: Великая Литва или «альтернативная» Русь?
В составе шляхетской "республики" (XVI-XVIII века) Литве сперва было жаловаться не на что. Наоборот, она испытала наивысший экономический и культурный подъем, вновь стала великой силой в Восточной Европе. В смутное для России время польско-литовское войско Сигизмунда III осадило Смоленск, а в июле 1610-го разбило армию Василия Шуйского, после чего этого неудачливого царя свергли с престола и постригли в монахи. Бояре же не нашли другого выхода, кроме как уже в августе заключить договор с Сигизмундом и пригласить на московский престол его сына, королевича Владислава. По договору Россия и Речь Посполитая заключали вечный мир и союз, а королевич обязывался католических церквей "не ставити", "прежних обычаев и чинов...не переменять" (в том числе и крепостного права, конечно), иноземцев "в воеводах и в приказных людях не быть". Не имел он права казнить, лишать "чести" и отбирать имущество без совета бояр "и всех думных людей". Все новые законы должны были приниматься "з думою бояр и всее земли". От имени нового царя "Владислава Жигимонтовича" польские и литовские роты заняли Москву. Закончилась вся эта история для польско-литовского претендента, как известно, ничем. Вихрь продолжавшейся русской смуты смел и его притязания на престол Восточной Руси, а скоро удачливые Романовы своим триумфом и вовсе обозначили дальнейшее и очень жесткое противостояние политическому влиянию Запада (при этом все более поддаваясь исподволь его влиянию культурному).
А что, если бы Владиславово дело "выгорело"?.. Что ж, некоторые историки полагают, что договор двух славянских держав уже в начале XVII века мог стать началом умиротворения Руси. Во всяком случае, он означал шаг к правовому государству, предлагая действенную альтернативу самодержавию. Впрочем, даже если приглашение чужого принца на московский престол и могло состояться в действительности, до какой степени принципы, обозначенные в договоре, соответствовали представлениям русских людей о справедливом общественном устройстве? Московские дворяне и мужики, похоже, предпочитали грозного, стоящего над всеми "чинами" государя - гарантию от произвола "сильных людей". К тому же упрямый католик Сигизмунд категорически отказывался отпустить королевича в Москву и тем более допустить его переход в православие.
Недолгий расцвет Речи
Упустив Москву, Речь Посполитая, однако, захватила весьма солидные "отступные", вновь возвратив себе Чернигово-Северские земли (их удалось отбить в так называемой Смоленской войне 1632-1634 годов уже у царя Михаила Романова).
Шляхтич. Начало XVI века
А в остальном - теперь страна, бесспорно, стала главной житницей Европы. Зерно сплавляли вниз по Висле до Гданьска, а оттуда по Балтийскому морю через Эресунн во Францию, Голландию, Англию. Громадные стада скота из нынешних Белоруссии и Украины - в Германию и Италию. Не отставала от экономики и армия: на полях сражений блистала лучшая в тогдашней Европе тяжелая кавалерия - знаменитые "крылатые" гусары.
Но цветение вышло недолгим. Столь выгодное землевладельцам снижение экспортных пошлин на зерно параллельно открывало доступ иноземным товарам в ущерб собственным производителям. Продолжалась отчасти разрушительная для общей национальной перспективы политика приглашения в города иммигрантов - немцев, евреев, поляков, армян, которые теперь уже составили большинство жителей украинских и белорусских городов, особенно крупных (например, Львова). Наступление католической церкви привело к вытеснению православных мещан из городских учреждений и судов; города стали для крестьян "чужой" территорией. В результате две основные составляющие части государства гибельно размежевывались и отчуждались друг от друга.
С другой стороны, хотя "республиканская" система, безусловно, открывала широкие возможности для политического и экономического роста, хотя широкое самоуправление охраняло шляхетские права и от короля, и от мужиков, хотя уже можно было сказать, что в Польше было создано своего рода правовое государство, во всем этом уже таилось и разрушительное начало. В первую очередь подтачивали основы собственного благоденствия сами шляхтичи. Эти единственные "полноценные граждане" своего отечества, эти гордецы лишь одних себя считали "политическим народом". Крестьян и мещан, как уже было рассказано, они презирали и унижали. А ведь при таком отношении последние вряд ли могли загореться желанием отстаивать хозяйские "вольности" - ни во внутренних неурядицах, ни от внешних врагов.
Брестская уния - не союз, но раскол
После Люблинской унии польская шляхта мощным потоком хлынула на богатые и мало еще заселенные тогда земли Украины. Там как грибы росли латифундии - Замойских, Жолкевских, Калиновских, Конецпольских, Потоцких, Вишневецких. С их появлением уходила в прошлое былая веротерпимость: вслед за магнатами шло католическое духовенство, и в 1596 году родилась известная Брестская уния - союз православной и католической церквей на территории Речи Посполитой. Основой союза было признание православными католических догматов и верховной власти папы, при сохранении православной церковью обрядов и богослужения на славянских языках.
Уния, как и следовало ожидать, не разрешила религиозных противоречий: столкновения между теми, кто остался верен православию, и униатами были ожесточенными (скажем, во время витебского мятежа 1623 года был убит униатский епископ Иосафат Кунцевич). Власти закрывали православные церкви, а отказывавшихся присоединиться к унии священников изгоняли из приходов. Такой национально-религиозный гнет привел в итоге к восстанию Богдана Хмельницкого и фактическому отпадению Украины от Речи. Но с другой стороны, привилегии шляхты, блеск ее образованности и культуры привлекали православных дворян: в XVI-XVII веках украинская и белорусская знать зачастую отрекалась от веры отцов и переходила в католичество, вместе с новой верой перенимая новый язык и культуру. В XVII веке из употребления в официальном письме выходят русский язык и кириллица, и в начале Нового времени, когда в Европе шло становление национальных государств, украинская и белорусская национальные элиты полонизируются.
Вольница или неволя?
...И случилось неизбежное: в XVII веке "златая вольность" шляхты обернулась параличом государственной власти. Знаменитый принцип liberum veto - требование единогласия при принятии законов в сейме - привел к тому, что буквально ни одна из "конституций" (постановлений) съезда не могла вступить в силу. Сорвать собрание мог любой подкупленный каким-нибудь иностранным дипломатом или просто подвыпивший "посол". Например, в 1652-м некий Владислав Сицинский потребовал закрыть сейм, и тот безропотно разошелся! Позже подобным образом бесславно завершились 53 заседания высшего собрания (около 40%!) Речи Посполитой.
А на деле, в экономике и большой политике тотальное равенство "панов-братьев" привело просто к всевластию тех, у кого были деньги и влияние, - магнатов-"кролевят", покупавших себе высшие государственные должности, но неподконтрольных королю. Владения таких семей, как уже упомянутые литовские Радзивиллы, с десятками городов и сотнями сел были сравнимы размерами с современными европейскими государствами, вроде Бельгии. "Кролевята" содержали частные армии, по численности и оснащению превосходившие войска короны. А на другом полюсе находилась масса того самого гордого, но бедного дворянства - "Шляхтич на загроде (крохотном участке земли. - Ред.) равен воеводе!" - которое своей заносчивостью уже давно внушило к себе ненависть низших классов, а от "покровителей" просто вынуждено было терпеть всякое. Единственной привилегией такого шляхтича могло оставаться лишь смехотворное требование, чтобы хозяин-магнат порол его только на персидском ковре. Требование это - то ли в знак уважения к древним свободам, то ли в насмешку над ними - соблюдалось.
Во всяком случае, панская вольность превратилась в пародию на самое себя. Все были словно убеждены, что основой демократии и свободы является полное бессилие государства. Никто не желал усиления короля. В середине XVII века его армия насчитывала не более 20 тысяч солдат, а созданный Владиславом IV флот пришлось продать из-за отсутствия средств в казне. Объединившиеся Великое княжество Литовское и Польша не смогли "переварить" огромные земли, слившиеся в общем политическом пространстве. Большинство соседних государств давно превратились в централизованные монархии, а шляхетская республика с ее анархической вольницей без действенной центральной власти, финансовой системы и регулярной армии оказалась неконкурентоспособной. Все это, как медленно действующий яд, отравляло Речь Посполитую.
Гусар. XVII век
"Оставьте: это спор славян между собою" (Александр Пушкин)
В 1654 году началась последняя большая война России с Литвой-Польшей. Вначале русские полки и казаки Богдана Хмельницкого захватили инициативу, завоевав почти всю Белоруссию, а 31 июля 1655-го в столицу Литвы Вильно торжественно вступило русское войско во главе с царем Алексеем Михайловичем. Патриарх благословил государя называться "Великим князем Литовским", однако Речь Посполитая сумела собрать силы и перейти в наступление. Тем временем на Украине после смерти Хмельницкого разразилась борьба сторонников и противников Москвы, полыхала гражданская война - "Руина", когда действовали одновременно два-три гетмана с разными политическими взглядами. В 1660 году русские армии потерпели поражение при Полонке и Чуднове: полегли лучшие силы московской конницы, а главнокомандующий В.В. Шереметев и вовсе оказался в плену. Московитам пришлось оставить только что триумфально покоренную Белоруссию. Местная шляхта и мещане не желали оставаться подданными московского царя - слишком глубоко пролегла уже пропасть между кремлевскими и литовскими порядками.
Тяжелое противостояние завершилось Андрусовским перемирием 1667 года, по нему к Москве отошла Левобережная Украина, правый же берег Днепра (за исключением Киева) до конца XVIII века остался за Польшей.
Так "вничью" завершился затяжной конфликт: на протяжении XVI- XVII веков две соседние державы воевали в общей сложности более 60 лет. В 1686 году взаимное истощение и турецкая угроза заставили их подписать "Вечный мир". А чуть раньше, в 1668 году, после отречения короля Яна-Казимира царь Алексей Михайлович рассматривался даже как реальный претендент на престол Речи Посполитой. В России в это время при дворе в моду вошла польская одежда, делали переводы с польского, учителем наследника стал белорусский поэт Симеон Полоцкий...
Последний Август
В XVIII веке Польша-Литва еще простиралась от Балтики до Карпат и от Днепра до междуречья Вислы и Одера, насчитывая около 12 миллионов населения. Но ослабевшая шляхетская "республика" уже не играла сколько-нибудь важной роли в международной политике. Она стала "заезжей корчмой" - базой снабжения и театром военных действий для новых великих держав - в Северной войне 1700-1721 годов - России и Швеции, в войне за "польское наследство" 1733-1734 годов - между Россией и Францией, а затем в Семилетней войне (1756-1763 годы) - между Россией и Пруссией. Способствовали этому и сами магнатские группировки, ориентировавшиеся при выборах короля на заграничных претендентов.
Однако отторжение польской элитой всего связанного с Москвой росло. "Москали" вызывали ненависть большую, чем даже "швабы", воспринимались как "хамы и быдло". А страдали от этого "неравного спора" славян, по слову Пушкина, белорусы и литвины. Выбирая между Варшавой и Москвой, уроженцы Великого княжества Литовского в любом случае выбирали чужбину и теряли - Родину.
Итог хорошо известен: польско-литовское государство не выдержало натиска "трех черных орлов" - Пруссии, Австрии и России, и стало жертвой трех разделов - 1772, 1793 и 1795 годов. Речь Посполитая исчезла с политической карты Европы вплоть до самого 1918 года. После отречения от престола последний король Речи Посполитой и великий князь Литовский Станислав Август Понятовский остался жить в Гродно фактически под домашним арестом. Спустя год умерла императрица Екатерина II, фаворитом которой он когда-то был. Павел I пригласил экс-короля в Петербург.
Станислава поселили в Мраморном дворце, будущий министр иностранных дел России князь Адам Чарторыйский зимой 1797/98 года не раз видел его по утрам, когда он, нечесаный, в халате, писал свои мемуары. Здесь последний великий князь Литовский и скончался 12 февраля 1798 года. Павел устроил ему пышные похороны, поместив гроб с забальзамированным телом в костел Святой Екатерины. Там император лично попрощался с покойным и надел на его голову копию короны польских королей.
Однако лишенному трона монарху не повезло и после смерти. Гроб простоял в подвале костела почти полтора века, пока здание не решили снести. Тогда советское правительство предложило Польше "забрать своего короля". В июле 1938-го гроб с останками Станислава Понятовского тайно перевезли из Ленинграда в Польшу. Изгнаннику не нашлось места ни в Кракове, где лежали герои польской истории, ни в Варшаве. Его поместили в костеле Святой Троицы в белорусской деревне Волчин - там, где родился последний польский король. После войны останки исчезли из крипты, и их судьба не дает исследователям покоя более полувека.
Московское "самодержавство", породившее мощные бюрократические структуры и огромную армию, оказалось сильнее анархической шляхетской вольницы. Однако и громоздкая российская держава с ее закрепощенными сословиями не была в состоянии поспевать за европейскими темпами развития экономики и общества. Требовались мучительные реформы, которые Россия так и не смогла завершить в начале XX века. А новой маленькой Литве теперь предстоит самой говорить за себя в XXI веке.
- Игорь Курукин, доктор исторических наук
- Журнал «Вокруг Света»: Великая Литва или «альтернативная» Русь?