Происхождение славян и киевская культура
В последнее время ряд археологов переживает настоящую эйфорию, связанную с киевской культурой, которая преподносится если и не в качестве "окончательного решения" вопроса о происхождении славян, то существенного продвижения в нём - точно.
Некоторое время назад и я серьёзно над этим задумывался - может ли киевская культура разрешить "славянский вопрос" или хотя бы существенно продвинуть его решение? И пришёл к интересным выводам, которые могут послужить основой для сближений позиций с
одной стороны В.В. Седова, который считает, что пражско-пеньковская культура, носителями которой были "анты" письменных источников, сформировалась на основе подолбско-днепровского региона черняховской культуры, а с другой П.Н. Третьякова и его современных последователей (О.М. Приходнюк, А.М. Обломский, И.О. Гавритухин и т.д.), которые выводят её из киевской культуры. Вот цепочка моих рассуждений:
1) Если раньше памятники киевской культуры были известны лишь к северу от черняховской, и казалось вполне логичным связать её с иордановыми антами (а всю черняховскую культтуру, таким образом, "отдать" готам или хотя бы возглавляемому ими политическому объединению) и намечалась [по мнению некоторых археологов] определённая преемственность между ней и пражско-пеньковской культурой (О.М.Приходнюк даже предложил считать киевскую культуру начальной стадией пеньковской), то новые исследования породили серьезные вопросы. Постепенно становилось ясно, что территория киевской культуры существенно больше, чем казалось изначально: она всё более и более раздвигалась во все стороны. Ныне её северные памятники уже обнаружены на Псковщине. Поэтому сейчас многие археологи говорят о ней уже не как о собственно археологической культуре, а скорее как о культурной общности. При этом если её южные части могут претендовать на то, чтобы считаться предками достоверно славянских культур, то о центральных, на основе которых развилась колочинская культура, и северных этого сказать нельзя - они с историческими славянскими культурами не имеют никакой связи. Во всяком случае, на данный момент доказательств такой связи нет;
2) Вся киевская культурная общность почти полностью находится в зоне балтской гидронимии [Топоров В.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М.; Л., 1962]. При этом многие балтские гидронимы там "оформлены" славянскими суффиксами, что указывает на то, что славяне пришли на эту территорию позже балтов и "освоили" данные ими названия.
М.Б. Щукин попытался с подачи Х. Бирнбаума [Birnbaum H. O mozliwosci odtworzenia pierwotnego stanu jezyka praslowianskiego za pomoca rekonstrukcji wewentrzenej i metody porownawczej // American Contributions to the 7th International Congress of Slavists, Warsaw, August 1973. Los-Angeles, 1973] разрешить это противоречие допущением, что гидронимы могли быть не балтскими, а "балто-славянскими", но О.Н. Трубачев констатировал бездоказательность этого взгляда [Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 2002. С. 22], тем более, что само существование "балто-славянской общности" не более, чем гипотеза.
Положение можно было бы спасти, допустив, что именно расселение носителей киевской культуры и могло быть тем самым расселением славян, в ходе которого происходила "славянизация" балтской гидронимии. Но, увы. Это можно было бы предположить, если бы киевская культура распространялась откуда-то из вне зоны балтской гидронимии: с юга - из Среднего Приднепровья, или с запада - из Польши. Но оба эти варианта сейчас можно отвергнуть. Вполне доказано, что эта культура зародилась где-то в верховьях Днепра.
Что же получается? Получается, что киевская культура возникла в сердце зоны балтской гидронимии и в этой же зоне распространялась. Отсюда напрашивается вывод: её носители говорили не на славянских, а на балтских диалектах, т.е. были балтами, а не славянами.
3) Д. А. Мачинский и М.Б. Щукин, словно предвидели эти возражения и предположили следующее: они как бы "разделили" киевскую культуру - те её носители, которые жили на юге создали "собственно славянские" культуры (пражско-корчаковскую и пражско-пеньковскую) и их славянское самосознание окончательно сформировалось в ходе "выхода на Дунай" и столкновения с Византией, в то время как их северные родственники так и остались "праславянами" и "балто-славянами".
Потом "настоящие славяне" частью вернулись с Дуная на "родину" и совершили что-то вроде "реконкисты" лесной зоны, ассимилировав там своих "праславянских" и "балто-славянских" родичей (заодно и "освоили" балтскую гидронимию).
Но и этот тезис никак не спасает положения. Не вдаваясь в вопрос о существовании "балто-славянской общности" (которой, скорее всего, не было), отмечу, что да, определённая инфильтрация славянского населения из дунайского региона в Восточную Европу археологией зафиксирована, однако, она никак не тянет на то, чтобы быть силой, способной ассимилировать её огромное "балто-славянское и праславянское" население.
Однако, все названные противоречия легко снимаются одним фактом: киевская культура - это, так или иначе, продолжение зарубинецкой, а в сложении зарубинецкой, как было ясно уже после работ Ю.В. Кухаренко, решающую роль сыграла миграция населения из подклёшево-пшеворского ареала. В таком случае главное из указанных мной противоречий снимается: "зарубинцы" пришли в зону балтской гидронимии именно из вне - с территории современной Польши, поэтому проживание в названной зоне их потомков "киевцев" не может быть основанием для признания последних балтами.
Поэтому жители подольско-днепровского региона черняховской культуры, также бывшие в значительной части переселенцами из пшеворского ареала тоже с очевидностью были славянами: у них с "киевцами" единое, в конечном счёте, происхождение, ведущее к пшеворской куьтуре и культуре подклёшевых погребений.
Так что, скорее всего, "киевцы" и "подольцы-черняховцы" - это просто разные ветви славян, имеющих общий (подклёшево-пшеворский) корень. При этом "киевцы" очень щироко расселились и, видимо, постепенно в значительной мере "балтизировались", поэтому большая их часть (колочинцы и более северные) стали лишь субстратом по отношению к "собственно славянам" - их культура нигде не переходит в "собственно славянскую", уступив место новым волнам мигрантов-славян, расселавшихся по Восточной Европе. Большинство "киевцев" оказались маргинальны по отношению к "магистральной линии" славянского этногенеза.
Одним словом, "киевцы" большей частью, видимо, были [пра]славянской группировкой, но, скажем так, "боковой". Только южная их часть, смешавшаяся со своими родичами - славянами, представленными подольско-днепровским регионом черняховской культуры [в этой сявзи спор о том, кто сыграл решающую роль в становлении пеньковской культуры: "киевцы" или "черняхоцы - подоляне" немного лишается смысла - видимо, и те и те были славянами, что позволило им быстро смешаться], вошла в состав одной из "магистральных" славянских группировок.
То, что в переселении славян на Балканы принимали участие люди, в языках которых было существенно больше "балтизмов", чем у основной массы славян-переселенцев [Бернштейн С.Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. М., 1961. С. 73-75], лингвистам известно давно. Возможно, это и были потомки "киевцев", интегрировавшиеся в "магистральную" [пра]славянскую среду.