Чистенько, но бедно
Самой популярной еврейской мелодией после "Хава нагилы", безусловно, является "Свадебный марш" Феликса Мендельсона-Бартольди. Кому повезло, тот слышал его не раз. В особых случаях - и два дня подряд мог насладиться. Как в Москве 31 марта и 1 апреля на "золотомасочных премьерах" Мариинки. Ибо звучит данный марш в начале второго акта балета "Сон в летнюю ночь", поставлен который как раз на музыку одноименной концертной сюиты Мендельсона. Нам показывали версию Баланчина.
Что сразу же бросается в глаза в спектакле Мариинского театра? Свет. Вернее, его недостаток. Поначалу, однако, это еще может восприниматься как задумка (ночь, все-таки!), но потом - увы! - настраивает на мрачное. Впрочем, о грустном позже. Начнем с приятного.
Чем хороши вторые балеты в сериях? Почти полным отсутствием на них друзейбалета. Особенно, если еще и понедельник, когда они заседают по своим неведомым делам в "Бахре". Нет, для отвода глаз им всегда служит какое-нибудь балетное светило, которое говорит, но ведь нельзя же подумать серьезно, что кого-то может интересовать то, что говорит балетное светило! В общем, друзья отсутствовали. Почти все. Пропускать чревато. Сам и Сама в качестве главдрузей обеспечиваются билетами в Большой непосредственно администрацией театра. И потом распределяют их. Посещение заседаний играет здесь хотя не первую, все же не последнюю роль. В чести, как и положено, все-таки больше лизинг. Преимущественно начальственных ягодиц. Поэтому неявки хотя случаются, все же редки. Как и неизбежные, хотя и гомеопатические утечки информации. Из которых враг может узнать немало. Но мы не о друзьях - о Мариинском балете.
Нужно заметить, что маскулинный таксон Мариинки показал себя неплохо. Константин Зверев в роли Оберона был дик, но сдержан, как и подобает королю. Точность, сила, раскованность - было в нем все. Пак в исполнении Ильи Петрова поразил неуемностью, несколько суетливой, но не от бессилия, а от желания прожить все время сразу. Побыть каждым и с каждым. Тезей в исполнении Александра Романчикова был почти столь же хорош и точен, сколь и Зверев в роли Оберона, но если последний давал нам природный мир, мир Пана, мир неокультуренной природы, в которой возможно все, то Романчиков показал афинского герцога, человека культуры, аристократа. Хотя природной мощи Звереву в Обероне удалось выявить больше, чем Романчикову в своем персонаже, вины последнего в том нет: король эльфов по-любому выше афинского герцога. Да и мощнее. Тут и по габитусу артистов подобрать надобно должным образом. Что и было сделано.
Титанию танцевала Оксана Скорик. Хорошо танцевала. Правильно она отказалась от участия в "Большом балете" на ТВ, а то как начали бы ее поливать подпевалы какого-нибудь крутько, так и не отмылась бы вовек. А вышла, станцевала - и все довольны.
Интересно было посмотреть на Вику Краснокутскую. Ее когда-то показали Москве аккурат в один день с Ольгой Смирновой, когда обе были ученицами. Так вот, постепенность и неспешность продвижения по карьерной лестнице пошли Виктории на пользу. За нее не боязно. Она уверенно стоит на ногах. Чего не скажешь порой не только о ее ровесницах, но и о более маститых танцовщицах.
Такой в спектакле была Екатерина Кондаурова в роли Ипполиты. Объективно, она сейчас - звезда, каких мало. У нее есть все, а главное - уверенность в своем статусе. Этуаль даже на первый взгляд. Очень сильная балерина, о которой нужно не вскользь. И она не подвела. У Кондауровой вообще есть счастливая способность превращать любой спектакль в торжественное зрелище, почти в священнодействие. Вот и сегодня - появилась с луком и стало ясно, что не артистка вышла пообщаться с залом, а сама Артемида соизволила явить себя. И уже все равно, что потом зрителя может постигнуть участь Актеона - мы видели лунную богиню!
Резюме.
Спектакль понравился. Лишь однажды возникло неловкое чувство сборного концерта в кремлевском ДК - в дивертисменте. Но это беда Баланчина - отсутствие средств на декорации, на многочисленный кордебалет. Помог бы яркий свет, но и на него, надо полагать, у Георгия Мелитоновича денег тоже не было. Вышло как вышло. И не спрячешься за то, что ночь. Нет! - это балет, условный жанр безусловных дворцов и безусловной же расточительности и роскоши. Во дворцах и хижины таковы, что в них ничто не оскорбляет. Реализм без грязи - вот что нам нужно! Баланчин этого почти достиг.
Мрачного после просмотра осталось немного: горькое осознание того, что кто-нибудь обязательно оправдает обычную бедность, которой сам Баланчин, скорее всего, стыдился, высоким стремлением достичь психологической достоверности.
Что сразу же бросается в глаза в спектакле Мариинского театра? Свет. Вернее, его недостаток. Поначалу, однако, это еще может восприниматься как задумка (ночь, все-таки!), но потом - увы! - настраивает на мрачное. Впрочем, о грустном позже. Начнем с приятного.
Чем хороши вторые балеты в сериях? Почти полным отсутствием на них друзейбалета. Особенно, если еще и понедельник, когда они заседают по своим неведомым делам в "Бахре". Нет, для отвода глаз им всегда служит какое-нибудь балетное светило, которое говорит, но ведь нельзя же подумать серьезно, что кого-то может интересовать то, что говорит балетное светило! В общем, друзья отсутствовали. Почти все. Пропускать чревато. Сам и Сама в качестве главдрузей обеспечиваются билетами в Большой непосредственно администрацией театра. И потом распределяют их. Посещение заседаний играет здесь хотя не первую, все же не последнюю роль. В чести, как и положено, все-таки больше лизинг. Преимущественно начальственных ягодиц. Поэтому неявки хотя случаются, все же редки. Как и неизбежные, хотя и гомеопатические утечки информации. Из которых враг может узнать немало. Но мы не о друзьях - о Мариинском балете.
Нужно заметить, что маскулинный таксон Мариинки показал себя неплохо. Константин Зверев в роли Оберона был дик, но сдержан, как и подобает королю. Точность, сила, раскованность - было в нем все. Пак в исполнении Ильи Петрова поразил неуемностью, несколько суетливой, но не от бессилия, а от желания прожить все время сразу. Побыть каждым и с каждым. Тезей в исполнении Александра Романчикова был почти столь же хорош и точен, сколь и Зверев в роли Оберона, но если последний давал нам природный мир, мир Пана, мир неокультуренной природы, в которой возможно все, то Романчиков показал афинского герцога, человека культуры, аристократа. Хотя природной мощи Звереву в Обероне удалось выявить больше, чем Романчикову в своем персонаже, вины последнего в том нет: король эльфов по-любому выше афинского герцога. Да и мощнее. Тут и по габитусу артистов подобрать надобно должным образом. Что и было сделано.
Титанию танцевала Оксана Скорик. Хорошо танцевала. Правильно она отказалась от участия в "Большом балете" на ТВ, а то как начали бы ее поливать подпевалы какого-нибудь крутько, так и не отмылась бы вовек. А вышла, станцевала - и все довольны.
Интересно было посмотреть на Вику Краснокутскую. Ее когда-то показали Москве аккурат в один день с Ольгой Смирновой, когда обе были ученицами. Так вот, постепенность и неспешность продвижения по карьерной лестнице пошли Виктории на пользу. За нее не боязно. Она уверенно стоит на ногах. Чего не скажешь порой не только о ее ровесницах, но и о более маститых танцовщицах.
Такой в спектакле была Екатерина Кондаурова в роли Ипполиты. Объективно, она сейчас - звезда, каких мало. У нее есть все, а главное - уверенность в своем статусе. Этуаль даже на первый взгляд. Очень сильная балерина, о которой нужно не вскользь. И она не подвела. У Кондауровой вообще есть счастливая способность превращать любой спектакль в торжественное зрелище, почти в священнодействие. Вот и сегодня - появилась с луком и стало ясно, что не артистка вышла пообщаться с залом, а сама Артемида соизволила явить себя. И уже все равно, что потом зрителя может постигнуть участь Актеона - мы видели лунную богиню!
Резюме.
Спектакль понравился. Лишь однажды возникло неловкое чувство сборного концерта в кремлевском ДК - в дивертисменте. Но это беда Баланчина - отсутствие средств на декорации, на многочисленный кордебалет. Помог бы яркий свет, но и на него, надо полагать, у Георгия Мелитоновича денег тоже не было. Вышло как вышло. И не спрячешься за то, что ночь. Нет! - это балет, условный жанр безусловных дворцов и безусловной же расточительности и роскоши. Во дворцах и хижины таковы, что в них ничто не оскорбляет. Реализм без грязи - вот что нам нужно! Баланчин этого почти достиг.
Мрачного после просмотра осталось немного: горькое осознание того, что кто-нибудь обязательно оправдает обычную бедность, которой сам Баланчин, скорее всего, стыдился, высоким стремлением достичь психологической достоверности.