"Анна Каренина". МАМТ. 14 апреля 2017 г. (Кардаш - Смилевски - Мануйлов)
Оригинал взят у amaliris в "Анна Каренина". МАМТ. 14 апреля 2017 г. (Кардаш - Смилевски - Мануйлов)
"О, СКОРЕЕ БЫ ВСЕ ЭТО ПРОШЛО, СКОРЕЕ БЫ ИЗМЕНИЛАСЬ КАК-НИБУДЬ НАША НЕСКЛАДНАЯ, НЕСЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ"
Вчерашний спектакль для меня "сделало" трио Анны, Каренина и Вронского. Оксану Кардаш и Георги Смилевски я видел уже дважды, но в ансамбле с новым (для них) Вронским - Сергеем Мануйловым - эти артисты станцевали, по сути, другой балет. Более мягкий и в смысле пластики (все танговые изломы хореографии сгладились), и в смысле эмоций. Всплески страстей, падения в пропасть бесчувствия, поднимавшие предыдущие представления до высот трагедии, уступили вчера место нежному переливу полутонов, игре едва наметившихся чувств, желаний, мыслей. Прихотливых подробностей этой игры хватило на то, чтобы заполнить все бесконечные мизансцены. Впервые в постановке совсем не чувствовалось длиннот, и, кроме двух моментов, о которых чуть ниже, фальши.
"Каренина" получилась - в духе чеховских пьес и "московской" прозы Бунина - историей о людях, невольных построить собственное счастье и не имеющих сил его удержать.
Анна вновь и вновь случайно встречалась с Вронским. Их взгляды останавливались и опять расходились - наверное, обоим казалось, что навсегда. На приеме у Бетси Тверской они - опять-таки, волею случая - оказывались в объятьях друг друга. В первом дуэте не было ни "падения", ни бурных порывов, ни жестов отчаяния - только разгорающееся желание слиться с любимым существом, отдать себя без остатка. В сцене болезни три героя все больше терялись, не зная, как разорвать связавшие их нити чувств и формальных отношений. Каренин из жалости к умирающей жене готов был отступить и уступить ее Вронскому. Вронский смущенно опускал глаза, понимая всю позорность своего положения. Анна теряла силы и таяла.
Совершенно иначе, чем прежде, раскрылась вчера итальянская картина. Когда Вронского танцевал Денис Дмитриев, Кардаш при его помощи показывала здесь самоценное совершенство классических па. С Мануйловым дуэт получился более конкретным и как бы менее танцевальным. Танец и актерская игра сосуществовали на равных, переживания воплощались так правдиво, что невозможно было отвлечься от них и отстранено оценивать движения. Из отношений Анны и Вронского полностью изымалась чувственная составляющая. Страсть перерождалась в чистую любовь. Двое детей радовались жизни, праздновали первую и последнюю свою весну, и сам этот праздник был подернут печалью. Он заканчивался так же неправдоподобно быстро, как и возникал. Мелькнувшее вдали видение мужа и сына возвращало Анну в круг ее петербургской драмы.
Там все снова происходило помимо воли людей. Вроде бы и Каренину было жаль окончательно разрывать отношения с женой, и Вронский сочувствовал возлюбленной, оставляя ее ради женитьбы. Но никто ничего не предпринимал (да и что мог бы предпринять?), чтобы помочь Анне. Медленное и мучительное прощание с жизнью, со всем, что было дорого, составляло содержание финальных сцен.
К сожалению, ровно в этих, так проникновенно сыгранных, сценах присутствуют два момента, досадно противоречащих общему настроению: завершение дуэта Анны с мужем, когда Каренин резко швыряет (именно это слово) ее на пол, и объяснение с Вронским, заканчивающееся его маршем в кулису. С последним еще можно было помириться, приняв его за наркотический бред героини. Первое не поддавалось никакому разумному объяснению. Знаю, что так поставлено, знаю, что никогда не будет на сцене иначе, но все равно ужасно обидно: одно только движение так сбивает общее впечатление от целого спектакля.
Отдельно хочу отметить Анастасию Першенкову (Бетси Тверская). Про ее актерскую игру я писал уже два раза, добавить почти нечего. Но вчера совершенно покорила ее музыкальность. Пробежки между танцующих в салоне пар, всплеск руками, когда она видит Анну и Вронского в комнате, буквально родились из звуков оркестра и слились с ними. Как же жаль, что у Анастасии совсем не осталось других танцевальных ролей, даже в дивертисментных номерах она за этот сезон выходила считанные разы.
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.
"О, СКОРЕЕ БЫ ВСЕ ЭТО ПРОШЛО, СКОРЕЕ БЫ ИЗМЕНИЛАСЬ КАК-НИБУДЬ НАША НЕСКЛАДНАЯ, НЕСЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ"
Вчерашний спектакль для меня "сделало" трио Анны, Каренина и Вронского. Оксану Кардаш и Георги Смилевски я видел уже дважды, но в ансамбле с новым (для них) Вронским - Сергеем Мануйловым - эти артисты станцевали, по сути, другой балет. Более мягкий и в смысле пластики (все танговые изломы хореографии сгладились), и в смысле эмоций. Всплески страстей, падения в пропасть бесчувствия, поднимавшие предыдущие представления до высот трагедии, уступили вчера место нежному переливу полутонов, игре едва наметившихся чувств, желаний, мыслей. Прихотливых подробностей этой игры хватило на то, чтобы заполнить все бесконечные мизансцены. Впервые в постановке совсем не чувствовалось длиннот, и, кроме двух моментов, о которых чуть ниже, фальши.
"Каренина" получилась - в духе чеховских пьес и "московской" прозы Бунина - историей о людях, невольных построить собственное счастье и не имеющих сил его удержать.
Анна вновь и вновь случайно встречалась с Вронским. Их взгляды останавливались и опять расходились - наверное, обоим казалось, что навсегда. На приеме у Бетси Тверской они - опять-таки, волею случая - оказывались в объятьях друг друга. В первом дуэте не было ни "падения", ни бурных порывов, ни жестов отчаяния - только разгорающееся желание слиться с любимым существом, отдать себя без остатка. В сцене болезни три героя все больше терялись, не зная, как разорвать связавшие их нити чувств и формальных отношений. Каренин из жалости к умирающей жене готов был отступить и уступить ее Вронскому. Вронский смущенно опускал глаза, понимая всю позорность своего положения. Анна теряла силы и таяла.
Совершенно иначе, чем прежде, раскрылась вчера итальянская картина. Когда Вронского танцевал Денис Дмитриев, Кардаш при его помощи показывала здесь самоценное совершенство классических па. С Мануйловым дуэт получился более конкретным и как бы менее танцевальным. Танец и актерская игра сосуществовали на равных, переживания воплощались так правдиво, что невозможно было отвлечься от них и отстранено оценивать движения. Из отношений Анны и Вронского полностью изымалась чувственная составляющая. Страсть перерождалась в чистую любовь. Двое детей радовались жизни, праздновали первую и последнюю свою весну, и сам этот праздник был подернут печалью. Он заканчивался так же неправдоподобно быстро, как и возникал. Мелькнувшее вдали видение мужа и сына возвращало Анну в круг ее петербургской драмы.
Там все снова происходило помимо воли людей. Вроде бы и Каренину было жаль окончательно разрывать отношения с женой, и Вронский сочувствовал возлюбленной, оставляя ее ради женитьбы. Но никто ничего не предпринимал (да и что мог бы предпринять?), чтобы помочь Анне. Медленное и мучительное прощание с жизнью, со всем, что было дорого, составляло содержание финальных сцен.
К сожалению, ровно в этих, так проникновенно сыгранных, сценах присутствуют два момента, досадно противоречащих общему настроению: завершение дуэта Анны с мужем, когда Каренин резко швыряет (именно это слово) ее на пол, и объяснение с Вронским, заканчивающееся его маршем в кулису. С последним еще можно было помириться, приняв его за наркотический бред героини. Первое не поддавалось никакому разумному объяснению. Знаю, что так поставлено, знаю, что никогда не будет на сцене иначе, но все равно ужасно обидно: одно только движение так сбивает общее впечатление от целого спектакля.
Отдельно хочу отметить Анастасию Першенкову (Бетси Тверская). Про ее актерскую игру я писал уже два раза, добавить почти нечего. Но вчера совершенно покорила ее музыкальность. Пробежки между танцующих в салоне пар, всплеск руками, когда она видит Анну и Вронского в комнате, буквально родились из звуков оркестра и слились с ними. Как же жаль, что у Анастасии совсем не осталось других танцевальных ролей, даже в дивертисментных номерах она за этот сезон выходила считанные разы.
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.