Ольга Смирнова и Семен Чудин в балете "Баядерка"
Оригинал взят у evg_ponomarev в Ольга Смирнова и Семен Чудин в балете "Баядерка"
Скорблю и плачу вместе со всем городом. Но террор не заставит нас перестать думать и чувствовать театр. Не поддаваясь поборникам террора, продолжаем говорить о театральной культуре. Ибо кто живет театром, тот уже победил террор.
2 апреля
Мариинский театр
Фестиваль балета "Мариинский"
Московский день фестиваля (оба солиста - звезды Большого театра) вызвал, как обычно, значительный интерес. Тем более, что Ольга Смирнова - главная надежда Большого балета - выпускница Вагановского училища, почти взятая в Мариинку, но перекупленная (или чуть иначе, но суть от этого не меняется) Большим театром. Так что каждое выступление Смирновой на Мариинской сцене - это мысль о том, какой была бы Смирнова, останься она в родном городе. Ее партнер Семен Чудин, похоже, любит бывать в северной столице. Если взять оба главных петербургских балетных фестиваля (Мариинский и Dance Open), Чудин - наш самый частый московский гость. Мы привыкли к разным амплуа этого танцовщика. Солор, кажется, совсем не его роль. Но настоящий артист перерастает свои амплуа. Этого ожидали мы и от Чудина.
Ожидали напрасно. Уже в первом акте, в котором Солор практически не танцует, Чудин изобразил очень "конкретного" индийского братка, присмотревшего себе девушку. Хитроумные жесты, придуманные самим артистом, и традиционная мимика первых картин, сочиненная еще во времена Петипа, работали на этот образ из бандитских сериалов. Видно, именно так Семен представляет себе воина. Танцевал Чудин почти так же, как играл: ни одной вариации не исполнил без ошибок. Двойной тур в "Тенях" вышел несколько лучше, чем в гран-па (в одной из этих вариаций положено делать жете, но те артисты, у кого жете не выходят, повторяют двойной тур), но оба раза на всех приземлениях танцовщик притормаживал. Широкий шаг местами был хорош, но прыжка не хватало даже для Мариинской сцены (как такой прыжок смотрится на сцене Большого, одному богу известно). Как о партнере о Чудине вообще не стоит говорить: носит плохо, во вращениях умудрился завалить и Никию и Гамзатти.
Ольга Смирнова в целом была интереснее. Первая картина вышла у нее свежо и, если бы ни руки, которым она добавила несколько лишних движений, все бы было весьма удачно. Впрочем, до бойких экспериментов с руками, свойственных Диане Вишневой лет семь назад, Ольга, к счастью, еще не дошла. Так что ненужные заломленные кисти смотрелись как сносный индивидуальный трюк. Во второй картине танец с лилиями не вышел совсем, но он почти ни у кого не выходит - особенно когда тебя носят так, как носили Смирнову. Второй акт принес сильное разочарование. Танец со змеей продемонстрировал, что балерина совершенно не понимает ни идею своей роли, ни общую структуру спектакля. В медленной части она была предельно осторожна - не падала в отчаянии, а аккуратно опускалась на колени и так же работала руками. Если Чудин по-прежнему казался индийским авторитетом, то в этом танце Никия вполне соответствовала сериальному колориту: девушка не то чтобы горюет, но изображает горе в надежде, что ей что-то все-таки перепадет. Когда ей перепадает корзина со змеей, Смирнова включает какой-то нарочитый экстаз и танцует так расхристанно, как бывает только у цыган в "Дон Кихоте". К счастью, этот стиль пропадает в "Тенях". В первой большой вариации почувствовался настоящий дух балета - Смирнова была настоящей трагической тенью. Но в последующих вариациях все пропало - и дело даже не в технических огрехах, которых было немало, а в том, что балерина не понимает, что она танцует. Романтический балет ей совершенно не по плечу. Такой же деревянной она была в "Лебедином озере", которое показала в Петербурге несколько лет тому назад. Интересной можно назвать последнюю диагональ стремительных вращений, но и тут Смирнова казалась не столько тенью, сколько фурией, несущейся со сжатыми губами на обидчика Солора.
Одним словом, там, где Смирновой удается справиться с пошлостью современной балетной культуры, у нее получается хореография Петипа. Где пошлость берет свое, там пропадает Никия. Думается, деревянность идет оттуда же - ведь она умеет быть совершенно иной. Сдается, проведи Ольга Смирнова сезонов десять в Мариинке (как в свое время Светлана Захарова), она приобрела бы значительно больше мягкости и актерского ума. Тем более, что в Мариинке никто сходу не становится солисткой. Надо и больших лебедей потанцевать, и вариации теней. Тогда большие партии начинаешь понимать изнутри, а не через изложение репетитора. Иногда это очень вредно становиться примой сразу после выпуска.
Екатерина Осмолкина - приличная Гамзатти, но совершенно несравнимая с Викторией Терешкиной. Всецело убежден, что если бы Осмолкина стала второй Маргаритой Куллик - королевой эпизода и одной вариации, ей не было бы равных. Но при общем оскудении балетных талантов ей приходится танцевать большие роли.
Особой фишкой этого спектакля стала дирижерская манера Валерия Овсянникова. Компенсируя длинные антракты (спектакль закончился на двадцать минут позже), он страшно гнал темп массовых сцен - кордебалет заметно не успевал, - а под конец в "Тенях" куда-то гнал и солистов. Что это - заказ Смирновой с Чудиным или манера дирижировать балетными спектаклями в Ковент Гарден?
Скорблю и плачу вместе со всем городом. Но террор не заставит нас перестать думать и чувствовать театр. Не поддаваясь поборникам террора, продолжаем говорить о театральной культуре. Ибо кто живет театром, тот уже победил террор.
2 апреля
Мариинский театр
Фестиваль балета "Мариинский"
Московский день фестиваля (оба солиста - звезды Большого театра) вызвал, как обычно, значительный интерес. Тем более, что Ольга Смирнова - главная надежда Большого балета - выпускница Вагановского училища, почти взятая в Мариинку, но перекупленная (или чуть иначе, но суть от этого не меняется) Большим театром. Так что каждое выступление Смирновой на Мариинской сцене - это мысль о том, какой была бы Смирнова, останься она в родном городе. Ее партнер Семен Чудин, похоже, любит бывать в северной столице. Если взять оба главных петербургских балетных фестиваля (Мариинский и Dance Open), Чудин - наш самый частый московский гость. Мы привыкли к разным амплуа этого танцовщика. Солор, кажется, совсем не его роль. Но настоящий артист перерастает свои амплуа. Этого ожидали мы и от Чудина.
Ожидали напрасно. Уже в первом акте, в котором Солор практически не танцует, Чудин изобразил очень "конкретного" индийского братка, присмотревшего себе девушку. Хитроумные жесты, придуманные самим артистом, и традиционная мимика первых картин, сочиненная еще во времена Петипа, работали на этот образ из бандитских сериалов. Видно, именно так Семен представляет себе воина. Танцевал Чудин почти так же, как играл: ни одной вариации не исполнил без ошибок. Двойной тур в "Тенях" вышел несколько лучше, чем в гран-па (в одной из этих вариаций положено делать жете, но те артисты, у кого жете не выходят, повторяют двойной тур), но оба раза на всех приземлениях танцовщик притормаживал. Широкий шаг местами был хорош, но прыжка не хватало даже для Мариинской сцены (как такой прыжок смотрится на сцене Большого, одному богу известно). Как о партнере о Чудине вообще не стоит говорить: носит плохо, во вращениях умудрился завалить и Никию и Гамзатти.
Ольга Смирнова в целом была интереснее. Первая картина вышла у нее свежо и, если бы ни руки, которым она добавила несколько лишних движений, все бы было весьма удачно. Впрочем, до бойких экспериментов с руками, свойственных Диане Вишневой лет семь назад, Ольга, к счастью, еще не дошла. Так что ненужные заломленные кисти смотрелись как сносный индивидуальный трюк. Во второй картине танец с лилиями не вышел совсем, но он почти ни у кого не выходит - особенно когда тебя носят так, как носили Смирнову. Второй акт принес сильное разочарование. Танец со змеей продемонстрировал, что балерина совершенно не понимает ни идею своей роли, ни общую структуру спектакля. В медленной части она была предельно осторожна - не падала в отчаянии, а аккуратно опускалась на колени и так же работала руками. Если Чудин по-прежнему казался индийским авторитетом, то в этом танце Никия вполне соответствовала сериальному колориту: девушка не то чтобы горюет, но изображает горе в надежде, что ей что-то все-таки перепадет. Когда ей перепадает корзина со змеей, Смирнова включает какой-то нарочитый экстаз и танцует так расхристанно, как бывает только у цыган в "Дон Кихоте". К счастью, этот стиль пропадает в "Тенях". В первой большой вариации почувствовался настоящий дух балета - Смирнова была настоящей трагической тенью. Но в последующих вариациях все пропало - и дело даже не в технических огрехах, которых было немало, а в том, что балерина не понимает, что она танцует. Романтический балет ей совершенно не по плечу. Такой же деревянной она была в "Лебедином озере", которое показала в Петербурге несколько лет тому назад. Интересной можно назвать последнюю диагональ стремительных вращений, но и тут Смирнова казалась не столько тенью, сколько фурией, несущейся со сжатыми губами на обидчика Солора.
Одним словом, там, где Смирновой удается справиться с пошлостью современной балетной культуры, у нее получается хореография Петипа. Где пошлость берет свое, там пропадает Никия. Думается, деревянность идет оттуда же - ведь она умеет быть совершенно иной. Сдается, проведи Ольга Смирнова сезонов десять в Мариинке (как в свое время Светлана Захарова), она приобрела бы значительно больше мягкости и актерского ума. Тем более, что в Мариинке никто сходу не становится солисткой. Надо и больших лебедей потанцевать, и вариации теней. Тогда большие партии начинаешь понимать изнутри, а не через изложение репетитора. Иногда это очень вредно становиться примой сразу после выпуска.
Екатерина Осмолкина - приличная Гамзатти, но совершенно несравнимая с Викторией Терешкиной. Всецело убежден, что если бы Осмолкина стала второй Маргаритой Куллик - королевой эпизода и одной вариации, ей не было бы равных. Но при общем оскудении балетных талантов ей приходится танцевать большие роли.
Особой фишкой этого спектакля стала дирижерская манера Валерия Овсянникова. Компенсируя длинные антракты (спектакль закончился на двадцать минут позже), он страшно гнал темп массовых сцен - кордебалет заметно не успевал, - а под конец в "Тенях" куда-то гнал и солистов. Что это - заказ Смирновой с Чудиным или манера дирижировать балетными спектаклями в Ковент Гарден?