Матс Эк и Ана Лагуна простились со сценой
Оригинал взят у gala_the в Матс Эк и Ана Лагуна простились со сценой
Матс Эк и Ана Лагуна прощались со сценой 6 и 10 января в Театре Елисейских Полей в Париже. Вечер назвали «From Black to Blue» и показывали «She was Black» 1994 года, «Solo for 2» 1996 года и « Hache» 2016. Невероятно трудно писать о том, что захватывает тебя с первой минуты. Удивление, раздражение, отторжение сменяется… удивлением и заинтересованностью. Происходит некая «ломка» твоих представлений о прекрасном, и снова удивление. Зачем эти метущиеся фигуры в неудобных позах с более чем откровенными жестами? Несут некую мысль, настроение, информацию? Всматриваешься и оказывается, что причудливые движения требуют великолепной техники и актерского мастерства каждого артиста. Но опять настроение меняется, и снова ты втянут в причудливый разговор героев, и хочется смотреть и смотреть.
Второй спектакль поставлен в 1996 году. К сожалению, толковую запись его я не нашла. Итак, на сцене некое пространство, ограниченное стеной, проемом двери, и сине- коричневым полумраком. Герой один. Его соло, его лезущее на стенку одиночество, его взгляды в дверной проем. Выйти? Нет, он ждет чего-то. Он ждет Ее, которая пришла и внесла в его жизнь свою жизнь. Их жизненный дуэт трагичен. От перестройки жизненного пространства и обмена костюмами, когда женское на мужчине и мужское на женщине не только смотрится, но и убийственно, до некоего распятия, где герой с разбросанными на полу руками и со вздернутой спиной, подставляет грудь под удары его поменявшейся с ним ролями подруги.
Вдруг все изменилось. Декорации уехали в строну, остатки их разбирают рабочие, а задник сцены уже свободен, первозданно оголен. Пожилой человек виртуозно рубит дрова. В полной тишине, уйдя в себя, под осторожное дыхание зрительного зала. Вскоре к действу присоединяется Альбинони со своим Адажио. Затем возникает не юная уже женщина в простом платье, с седой косой и сгорбленными плечами. А дальше все, как в жизни. Здесь множество вариантов. Вы молоды- вот вам первая часть спектакля с поисками и ожиданием, встречей и притиранием друг к другу, с разрушением вашего пространства и построением нового «вашего» или «ее(его)», как повезет. Если уже пожили на этом свете-новый вариант. Два человека, и снова попытка достучаться друг до друга, напор и уступка или мольба и вспоминание, или безнадежная боязнь одиночества, или еще какой зверь, на ваш выбор.
Матс Эк, Оскар Соломонсон, Дороти Делаби, Ана Лагуна и Иван Аузели. Их долго приветствовал зритель. Их мастерство, их изобретательность, невероятное попадание в сердце каждого видевшего это действие. А мне в голову впервые пришла мысль, что возможно это и есть настоящий танец. Кто сказал, что классический балет- это единственная вершина? Возможно, у балета может быть несколько вершин, где с каждой открываются свои горизонты.
А через пару дней в Гранд Опера смотрела гастрольный спектакль «Three» израильской Batsheva Dance Company. Каждое творение имеет имеет своего зрителя и право на жизнь, но не каждый спектакль достоин сцены Гранд Опера. Изобретатеьная гимнастика под музыку Баха надоела сразу, и тут же автор добавил пару мыслей в движения и построения, что несколько разбавило физкультуру, но породило вопрос: «Чем еще будем удивлять?» Ответ последовал. Будем приоткрывать немного плоти. Музыка осовременилась, а танцоры долго, один за другим, выстроившись в несколько колонн, вздергивали майки и приоткрывали кусочек бока, а затем корчились на полу. «И это все?» Нет, не все, вот вам в прыжке оголенные задницы в зал, спортивно-подтянутые, но зачем я сижу в первом ряду! Шокирована? Тогда вот тебе- стягивание трусов и демонстрация не обнаженной, но голой нижней части женского тела. Ура! Они все стягивают трусы, мужики (извините за сленг) зажимают свои члены за ноги, уподобляясь женщинам… сосед слева от меня(явно француз) в красноречивом жесте «что за безобразие» не в первый раз разводит руками. Финальная сцена, наконец, ставит все на свои места. «Добро пожаловать…» Да, современный мир и такой тоже, отвратительный, скатывающийся в помойку. Но стоит ли так откровенно копаться в дерьме, выдавая за балетный спектакль безусловную агитку? Зам ревел от восторга, а я рассмотрела цвет местной еврейской диаспоры и была при этом, среди всех прочих зрителей, обыскана при входе в театр службой безопасности.
Предлагаемые отрывки
стоит посмотреть
ведь рассказать о балете
невозможно
Матс Эк и Ана Лагуна прощались со сценой 6 и 10 января в Театре Елисейских Полей в Париже. Вечер назвали «From Black to Blue» и показывали «She was Black» 1994 года, «Solo for 2» 1996 года и « Hache» 2016. Невероятно трудно писать о том, что захватывает тебя с первой минуты. Удивление, раздражение, отторжение сменяется… удивлением и заинтересованностью. Происходит некая «ломка» твоих представлений о прекрасном, и снова удивление. Зачем эти метущиеся фигуры в неудобных позах с более чем откровенными жестами? Несут некую мысль, настроение, информацию? Всматриваешься и оказывается, что причудливые движения требуют великолепной техники и актерского мастерства каждого артиста. Но опять настроение меняется, и снова ты втянут в причудливый разговор героев, и хочется смотреть и смотреть.
Второй спектакль поставлен в 1996 году. К сожалению, толковую запись его я не нашла. Итак, на сцене некое пространство, ограниченное стеной, проемом двери, и сине- коричневым полумраком. Герой один. Его соло, его лезущее на стенку одиночество, его взгляды в дверной проем. Выйти? Нет, он ждет чего-то. Он ждет Ее, которая пришла и внесла в его жизнь свою жизнь. Их жизненный дуэт трагичен. От перестройки жизненного пространства и обмена костюмами, когда женское на мужчине и мужское на женщине не только смотрится, но и убийственно, до некоего распятия, где герой с разбросанными на полу руками и со вздернутой спиной, подставляет грудь под удары его поменявшейся с ним ролями подруги.
Вдруг все изменилось. Декорации уехали в строну, остатки их разбирают рабочие, а задник сцены уже свободен, первозданно оголен. Пожилой человек виртуозно рубит дрова. В полной тишине, уйдя в себя, под осторожное дыхание зрительного зала. Вскоре к действу присоединяется Альбинони со своим Адажио. Затем возникает не юная уже женщина в простом платье, с седой косой и сгорбленными плечами. А дальше все, как в жизни. Здесь множество вариантов. Вы молоды- вот вам первая часть спектакля с поисками и ожиданием, встречей и притиранием друг к другу, с разрушением вашего пространства и построением нового «вашего» или «ее(его)», как повезет. Если уже пожили на этом свете-новый вариант. Два человека, и снова попытка достучаться друг до друга, напор и уступка или мольба и вспоминание, или безнадежная боязнь одиночества, или еще какой зверь, на ваш выбор.
Матс Эк, Оскар Соломонсон, Дороти Делаби, Ана Лагуна и Иван Аузели. Их долго приветствовал зритель. Их мастерство, их изобретательность, невероятное попадание в сердце каждого видевшего это действие. А мне в голову впервые пришла мысль, что возможно это и есть настоящий танец. Кто сказал, что классический балет- это единственная вершина? Возможно, у балета может быть несколько вершин, где с каждой открываются свои горизонты.
А через пару дней в Гранд Опера смотрела гастрольный спектакль «Three» израильской Batsheva Dance Company. Каждое творение имеет имеет своего зрителя и право на жизнь, но не каждый спектакль достоин сцены Гранд Опера. Изобретатеьная гимнастика под музыку Баха надоела сразу, и тут же автор добавил пару мыслей в движения и построения, что несколько разбавило физкультуру, но породило вопрос: «Чем еще будем удивлять?» Ответ последовал. Будем приоткрывать немного плоти. Музыка осовременилась, а танцоры долго, один за другим, выстроившись в несколько колонн, вздергивали майки и приоткрывали кусочек бока, а затем корчились на полу. «И это все?» Нет, не все, вот вам в прыжке оголенные задницы в зал, спортивно-подтянутые, но зачем я сижу в первом ряду! Шокирована? Тогда вот тебе- стягивание трусов и демонстрация не обнаженной, но голой нижней части женского тела. Ура! Они все стягивают трусы, мужики (извините за сленг) зажимают свои члены за ноги, уподобляясь женщинам… сосед слева от меня(явно француз) в красноречивом жесте «что за безобразие» не в первый раз разводит руками. Финальная сцена, наконец, ставит все на свои места. «Добро пожаловать…» Да, современный мир и такой тоже, отвратительный, скатывающийся в помойку. Но стоит ли так откровенно копаться в дерьме, выдавая за балетный спектакль безусловную агитку? Зам ревел от восторга, а я рассмотрела цвет местной еврейской диаспоры и была при этом, среди всех прочих зрителей, обыскана при входе в театр службой безопасности.
Предлагаемые отрывки
стоит посмотреть
ведь рассказать о балете
невозможно